Есть и обратный ручеек, к великому удивлению администрации, их тоже тормозят на дороге. Хотя тут нюанс: власти понимают, что территорию в порядке можно содержать только живым населением, поэтому они и заинтересованы в группах, как моя. Иначе капец, хаос и разруха свалятся на грешную землю уже через неделю, потом хрен что восстановишь.
Заправку на «Ремтехсервисе» закрыли сразу, топливо вывезли. Ближайшая отсюда спокойная – на Каспийской, там тоже армия. А вот АЗС на той стороне реки, что на Авиамоторной, вся в разборках, разные борзые пробуют отмести ее к себе. Нужно бы с этим разбираться, конечно, да у полиции сил нет.
Огромный олимпийский спорткомплекс в Имеретинке остался без власти, его на второй день отключили от энергии за нерациональностью затрат, и вроде бы организованных людей там нет, хотя точно никто не проверял. Рядом с комплексом в Бухте стоят зенитчики, их сам комплекс не интересует, у парней другие цели.
Пока мы разговаривали, один из сержантов вышел на мост и приглашающе махнул рукой, облокотившись о перила – кто-то из девчат идет, еду тащит.
– Вы не напугайте моих. Смотри, чтоб не баловали, – остерег я старлея, так, на всякий случай. – В другой раз не пойдут.
– Все нормально, не боись, – осклабился тот.
– А я не боюсь, – спокойно сказал я, продолжая заглядывать ему в глаза. – Ты лучше сержантиков своих предупреди, чтобы без блажи дурной, а то ведь за своих голову откушу до самых погон.
– Ух ты, боевой какой! А скажи, боевой, ты нас поддержишь с фланга, если че?
Не, ну просто молодец, Суворов, на!
– Чем? У меня фомка вот есть, так пойдет?
Старлей искренне удивился:
– Ты, че, Гарик, без оружия живешь!? Ну, ты даешь…
– Самый умный, да? – закипая, прошипел я. – Эмчеэсники вот тоже удивлялись. Я че, рожу стволы, сам себе папа-Калашников? Магазин какой подскажешь, где они на прилавочке? Или склад без замков, только без лечебы. Нагрузить вы горазды, а вот помощи – болта! Вы как с другой планеты рухнули! Сидите себе на жопе ровно да на всем готовом, думаете, что и все остальные так гладко живут? Откуда у меня ствол возьмется!
– Заревел лось! Да ладно, я ж типа за заботу… И про «ровность» ты зря, – обиделся Степанов. – Работаем честно, выкладываемся.
– Зря, не зря, а просвистели ваши силовые эти «тарелочки», или чем там на нас «генку» вкидывают, теперь всем скопом огребаем. Так что ты сочувствие вырази, да материально, подкинь из запасов, вот и дело будет!
– Так у нас только штатное! Я ж тоже складов не имею! – разорался и он.
Впрочем, и остыл сразу же, на кого кричать-то. Своих почти ноль…
– Давай спокойно. Поинтересуюсь вечером у нашего капитана, может, что у соседей-армейцев спросит.
Мне подумалось, что скоро оружия на бедной нашей планете будет куда как больше, чем оставшихся в живых людей, способных им воспользоваться. А что толку – дорога ложка к обеду… Ладно, перекантуемся, а там что-нибудь придумаю.
– Слушай, резкий, а давай я тебе из конфиската подкину. Миненко докладывал, что утром кой-че отбирал у абхазов, пока я в штаб ездил. Пошли-ка, глянем!
Вот! Знал я, чувствовал! Это ж мент!
Мы направились к армейской палатке с печкой, временному жилью постовых. Это лагерь. Три матерчатых кресла, столик раскладной, кострище, жестяной мангал стоит, ящики какие-то, банки пустые кучкой – нормальная полевая жизнь. Еврораскладушка с матрацем на улице, это чтобы накоротко отдохнуть. Все укрыто под зеленым армированным тентом.
К дереву был проволокой прикручен синий рукомойник, рядом с ним стояла бочка с технической водой. В тени рядком – пластиковые бутыли с водой питьевой, явно из «Магнита». Генератор сбоку тарахтит, топливо к нему в двух канистрах, провода тянутся к палатке и к блокпосту. На посту, кстати, имеется телевизор: в щели бетонного столба торчит ржавый костыль, а на нем висит маленькая «плазма» на ремнях – нигде такого больше не увидишь.
– Че по телеку идет?
– Только местное, мы же на «рога» ловим. У тебя там спутниковая тарелка есть?
– Да есть такая, только каналы платные, уже поотрубались. Забугорное не берет, а как переключиться или настроить, не знаю.
– Да, сейчас карточкой не оплатишь, сети нету…
– Спец нужен.
– Сейчас всем спец нужен. И во всем.
– Эт точно.
После такой короткой ворчливой переклички Степанов, что-то окончательно для себя решив, наконец-то, вскрыл свой Самый Главный Ящик.
– Так, что мы тут имеем? – Старлей азартно, как записной Гобсек, склонился над серым дощатым ящиком с трафаретными надписями, как над сундуком со златом. – Ага! А че, пойдет для начала!
Он вытащил что-то и тут же закрыл крышку. Что он там хранит, скопидом? Золотишко изъятое, вперлось бы оно кому сейчас… Инерция сильна ведь.
– От! Держи! – гордо произнес он, протягивая мне большой черный револьвер.
Впрочем, не совсем черный, местами воронение потерлось, облезло – «наган»! Взял в руку, отметив, что эту легенду держу второй раз в жизни.
– Отличная штука, патроны хватай. – В другую руку лег позвякивающий матерчатый мешочек, весь из себя пасторальный, из какого-то ситчика, что ли, с голубыми цветочками. Вот народ у нас! Женка с заботой шила, муженьку в дорогу.
– Сколько маслят?
– Посчитаешь сам, – предложил он и тут же сам и ответил: – Штук сорок будет. Че, не приходилось таким пользоваться?
– Таким нет, я все больше «тошкой».
– Ничего, освоишь, смотри…
Старлей быстро и умело продемонстрировал мне основные операции, собственноручно набив барабан длинными желтыми патронами.
– Зверь! И все просто. Не «виндовс», свинтишь.
– А кобуры нет?
– Извиняй, – старлей Степанов смешно вскинул брови, одновременно разводя руки в стороны. – Да у тебя бабы есть, пошьют, гы-гы. С цветочками.
– Ага. Приспособим… Ну, благодарствую, офицер, запомню.
Полицейский даже чуть полюбовался собой – вот ведь какой радетель.
– Постой! Рацию держи.
Гобсек опять нырнул головой в заветный сундук, напомнив мне знакомую цаплю, и вытащил простенькую «моторолу» с зарядником, записал и вырвал из блокнота небольшой листок в клетку.
– Это наша частота, ниже армейцы. А фээсбэшников и сам не знаю, и век бы их не знать.
Уже совсем искренне я пожал ментовскую лапу.
– Гарик, вы там ничего необычного не замечали?
– В каком смысле?
– Да ладно, пока и сам не знаю, как спросить. Забудь.
– Ладно. А я ведь что приехал… Вечером тут армяне появятся, это ко мне.
