Ну, и без разведывательных «тарелок» не обошлось.
– А по левой стороне до сих пор подбитые машины стоят. Так что не надо бы вам за гору ездить, плохая там обстановка, – посоветовал Гаврус-старший.
– Надо, Яков, надо. Для того и ехали.
– Ну, если уж надо, то тогда хоть окружными ехайте! – даже удивился нашей непредусмотрительности Гаврус. – Карта имеется?
Карта у меня, конечно же, была – туристическая, кое-как выбрал наиболее толковую из ассортимента гостиничного ларька. Линна достала из прозрачного файла сложенный гармошкой бумажный прямоугольник, протянула аборигенам.
– Вот так, через шестнадцатый совхоз… Карандашиком подрисую, если не возражаете.
– Так вроде тут и обозначено.
– Да ничего тут не обозначено, одна халтура для приезжих! – папаша отреагировал так, как и положено реагировать местному, априори презирающему всякие вранливые карты родных мест. – И что? Здесь перекопано давным-давно, а вот тут проезд за гаражами не показан. А как без него вы на вот эту улочку выскочите? Да никак!
Я, естественно, не возражал – все равно поедем прямо, а вот на будущее, да на обратный путь неплохо предусмотреть запасной вариант. Так, с этим разобрались.
Но вот следующая новость меня напрягла реально.
– Так ведь и неприятность имеется, товарищи, бандиты сидят на «Спутнике»!
– Какие, чьи? – первым делом уточнил я, не подумав.
– Да откуда же нам такое знать-то? – развел руками рассказчик. – Две соседские семьи поехали в ту сторону, хотели на Туапсе уходить, вот один лишь Гриша и вернулся… рассказывал. Они там и «Зеленую Рощу» держат, и улицы сверху. Что-то жгли, с кем-то стрелялись… Не надо вам туда ехать.
– А к вам не совались?
– Бог миловал. Но боимся, конечно.
Тут бояться мало, придут – вычислят, это без вариантов: по ночным светильникам, по запаху готовки, голосам. Голоса в тишине далеко слышно, иной крик за километр запросто различишь.
– Вы знаете, что сделайте, уважаемые, – вмешалась в разговор Линна. – Поставьте перед обоими туннелями знаки с надписями «Не въезжать, радиация!» Ваш сын наверняка знает, как его нарисовать. Никто не сунется, гарантирую.
– Подожди, а если мирные поедут? – предположил я.
– С опасной стороны? Да откуда они там возьмутся? Кроме того, есть инерция: если кто и побежит, так на север, в сторону Лазаревского.
Мне возразить было нечего, тем более что сама идея неплоха. И проста в исполнении.
– Только поярче малюйте.
Потом подумал и все-таки спросил:
– Слушайте, а у вас тут никто чертиков не видел? Черненькие такие, на крышах замечают.
Кирилл странно посмотрел на папашу.
– Ты не толкайся тут, щенок! – рявкнул он на отпрыска. – Отца он толкать будет… И страшилки свои дурные выбрось из головы! Придумали себе проблему, теперь всем готовы мозги загадить. Видите, сказать хочет, что его пацаны что-то там заметили! Дурачье, молодежь, им лишь бы смыться от родителей в свой гадюшник, да всякую дурь необычную обсудить. А тут работать надо!
– С рогами, – уточнил я.
Яков расхохотался. Правда, натужно как-то, беспокойно.
– И вам уже в уши влили? Приезжали тут соседи на «Дастере», посмотрели, в туннель заглянули, правда, в другой. А дальше ехать побоялись. Рассказывали, как у них какой-то местный наркоман черта на крыше увидел. Оно?
– Оно, – вздохнул я. – В самую точку.
– Я, уважаемый, таких историй и в былые времена наслушался, была у меня в бригаде парочка наркотов, упаси господи от такой беды… Слышишь меня? Зашибу, если узнаю! У него подружка есть, так та утверждает, что видела Черного Человека, в шляпе и длинном плаще, как в фильме «Джиперс Криперс», видели такой?
Мы с Линной переглянулись и кивнули. Я даже поежился, вспоминая памятного монстра-жруна с острыми железными предметами.
– Завтра они Чужого из «Хищника» увидят! Выбрось из головы, настоящих страхов вам мало?
Кирилл упрямо шмыгнул носом и явно остался при своем.
Потом поговорили о ситуации в Хосте.
Не так уж и фатальна картинка, жить пока можно. Ближнюю полосу успели очистить, старательно хоронили умерших, пока было кому. А вот дальше полный мрак и смрад. Наверное, тут сказался и курортный менталитет: люди, живущие сезонами наплыва отдыхающих, до последнего старались исправить ситуацию, со спасительной, в данном случае, наивностью веря, что эти самые отдыхающие сюда вернутся. Вот потому и занимались береговой полосой, пытались приводить в порядок мини-отели и пансионаты, пляжи и кафешки. В верхней, жилой зоне поселков дела обстоят гораздо хуже. Это еще одна причина, по которой я не поеду дублирующей дорогой. Мало того, эмчеэсники именно туда сразу же перенаправили поток автотранспорта, пошли заторы, пожары. Можно ли там вообще проехать…
Община в поселке немаленькая. Есть староста, есть дружинники. Люди устали, озлоблены, возникают дикие идеи.
– У нас тут некоторые партию хотят создавать, уже инициативную группу собрали, и мне предлагали, да обещал подумать, не согласился пока. Национальную желают, чтобы только русские да украинцы с белорусами…
Что-то подобное можно смело вносить в список ожидаемых новаций. Вот нисколько не удивляюсь я, хотя это полная дурь.
– Какая же это партия? Это национальная община… Не получится. Всех одним ударом генки и вышибут, если что. Или почти всех, – усмехнулся я. – И что тогда с вашими детьми будет?
– У меня друг неподалеку живет, абхаз, механик отличный, – вроде бы поддержал меня Гаврус. – А жена его работает операционной медсестрой. С детства дружим. Как без них? Только вот… эта бодяга и началась по национальному признаку, так ведь?
– И что? – усмехнулась Линна. – Ящик Пандоры открыт, и теперь все можно?
– Я не в том смысле, – смутился мужик. – Просто легче выжить, если кругом однотипные.
Слова-то какие в ход пошли! Лады, объясню тебе на своих запартаченных пальцах.
– Ну, вы и кроилы! Я, конечно, тебе чисто свое скажу, может, что и не так. Но ты послушай. Ты как себе вообще все это представляешь? Партия, уважаемый, – всегда есть Наука… Хоть и проститутски-политическая. И, как любая наука, с религией она всегда диаметральна априори. Да, партия может входить в альянсы с религией, но это разные сути. И подходы у них принципиально разные. Партия всегда манит человека конкретными ништяками, причем на этом свете: «Сначала законники получат, потом второй слой, бригадиры, а там и всем остальным отломится по кусочку». И, что характерно, делает это! Потому что у нее есть схема, неважно, какая, но она всегда платит «по заслугам», а не по цвету кожи. Религия же манит верой. Вот и твои мужики тупо верят, что таким образом оберегутся. Так что проснись и оставь левое – это никакая не партия, а попытка найти новую религию, что, впрочем, мало кому удавалось, ибо, как было вправильную заявлено одним четким пацаном – ничего исторически нового сказать невозможно, вся эта труха уже была. Даже не пытайтесь.
