Понятно… Полсотни человек – в этакую ораву даже не одна спецслужба или криминальная структура могла внедрить «кротов». Или «змей», если пользоваться терминологией Бен-Захра. А для пущей надежности ликвидировали единственного в команде профессионального «змеелова».
Затем Хасан произнес фразу, убившую весь мой интерес к разговору. Мгновенно убившую, наповал. В бою Бен-Захр тоже стрелял именно так – чтобы наповал, чтобы правка не требовалась.
– Извини, Мангуст, но премию за таймырского монстра ты не получишь.
Он замолчал, выдержал долгую паузу. Я успел подумать, что не совсем зря потратил вечер и часть ночи – «ассасин» вещь полезная, хоть какой-то, но прибыток. А Таймыр, чучундра, «Сатана» и генерал Кравцов обойдутся без меня.
– Я поговорил с шефом, – продолжил Хасан. – Он согласен заплатить тебе те же самые деньги, но за выстрел по совсем иной дичи. Или за несколько выстрелов.
– По змее? – проявил я догадливость. – Или по змеям?
– Именно так.
– Мне никогда не предлагали стать киллером-профессионалом, не знаю уж почему. Может, причина в том, что такие предложения делают людям, которых хорошо знают. А те, кто меня знает, уверены, что я откажусь.
– Не спеши отказываться… Давай расставим точки над i: какие бы корочки тебе ни нарисовали, ты работаешь на свое начальство из ОКР. Доказывать и даже обсуждать этот факт не будем, примем за аксиому. Я работаю на Эфенди и только на него. И я, и шеф знаем достаточно о «Колеснице» и «Сатане», и о чужом интересе к ним. Но Эфенди эти игрушки ничуть не интересны. Если действительно фрагменты «Колесницы» уцелели – лучше всего пусть и дальше лежат, где лежат. Если все-таки кто-то их разыщет, попробует восстановить и пустить в дело, – в худшем случае этот гибнущий мир погибнет чуть раньше, но мы с шефом к тому времени будем очень далеко отсюда. Но пусть охотники за «Сатаной» занимаются своей охотой самостоятельно, а охота Эфенди должна пройти и завершиться без помех с их стороны. Наша позиция тебе ясна?
– Вполне.
– Тогда разберемся с твоей. Я не знаю, какую задачу поставил перед тобой твой генерал. Но исхожу из имеющихся у тебя возможностей: ты чисто физически не сможешь арестовать охотников за «Сатаной» и доставить в ближайший полицейский участок. Потому что до ближайшего участка тысячи миль. Так?
– Допустим.
– Если же ты просто проинформируешь Петербург о том, что кто-то ищет или нашел «Колесницу», можно опоздать, – охотники вывезут свою находку, и генерал Кравцов не успеет и не сумеет им помешать. Так?
– Допустим и это.
– Тогда методом исключения получается, что твое задание состоит как раз в уничтожении тех, кто попытается наложить руку на «Сатану». Я прав?
– Все логично, но я не понимаю одного: зачем в таком случае предлагать мне деньги за то, что я и так должен сделать?
– Эфенди считает, что так надежнее. Он знает, зачем тебе нужны эти деньги.
– Господин аль-Луаньян решил заняться благотворительностью?
– Можно сказать и так… Заодно он решил застраховаться от того, что тебе придет в голову мысль самому заработать на продаже «Сатаны». А почему нам нужен именно ты, достаточно очевидно: ты, Мангуст, будешь джокером в колоде Эфенди. Любой серьезный противник, ознакомившийся с твоим досье, поймет: у этого человека давняя вражда с Бен-Захром, быть заодно они никак не могут. А мы вдобавок продемонстрируем на публике, что угли старой ненависти еще тлеют и полыхнуть может в любой момент.
Звучало все складно, но я не обольщался. Имелся в деле и еще один нюанс, не упомянутый Хасаном. Раз уж никто не знает, под какой маской скрывается «змея», может статься, что стрелять придется в весьма респектабельного и уважаемого человека. И для репутации Эфенди гораздо полезнее, если этот выстрел сделает не его доверенный человек, а некто со стороны. А обещанная награда… Вполне возможно, что эту конфетку мне лишь покажут издали, но отдать ее в планы Эфенди не входит. Да, он очень богат, но богатые люди только потому стали и остаются таковыми, что не тратят деньги там, где их можно не тратить.
Но если обещание награды, озвученное сейчас Хасаном, будет как-то оформлено документально, возможны самые разные варианты. Не далее как вчера я наблюдал на улице любопытную сцену: мальчишка дразнил на улице собачонку неизвестной мне мелко-лохматой породы. Показывал конфету и высоко ее поднимал, когда песик пытался дотянуться до угощения. Но закончилась игра тем, что лохматик напрягся на пределе сил, а то и за их пределом, прыгнул на удивление высоко – мальчишка взвыл, размахивая покусанными пальцами, а второй игрок торопливо улепетнул со своей законной добычей.
А мангусты, надо заметить, тоже весьма прыгучие твари. В переносном смысле, разумеется, данный конкретный Мангуст к прыжкам сейчас неспособен… Ненадолго, хочется надеяться.
В общем, я согласился. Дальнейший разговор касался отдельных деталей предстоящего путешествия, а в завершение его Красный Хасан сказал:
– Поднебесники говорят: если долго сидеть на берегу реки, мимо проплывет труп врага. Я думаю, что может произойти другое: враг превратится в друга.
Произнеся эти слова, Хасан шагнул ко мне, протянул руку.
Руку-то я ему пожал, но отнюдь не расчувствовался от предложенной дружбы. Подозреваю, что при нужде, если того потребуют интересы Эфенди, Хасан спишет меня в расход, ни на секунду не задумываясь.
Однако он смотрел выжидательно, надо было что-то ответить, я напрягся и экспромтом выдал псевдовосточную мудрость собственного сочинения:
– Слабые люди бегут от своих врагов, сильные люди уничтожают их, а мудрые превращают врагов в друзей.
Хасан на секунду задумался, осмысливая услышанное. Затем изрек:
– Любопытно вот что: подлецы поступают точно так же, как мудрые люди. Потому что врага, превращенного в друга, убить гораздо проще.
Хорошо сказал. Учту на будущее.
9. «Лисапедисты»
Вечернее солнце наполовину исчезло за вершинами Бырранги, длинные тени наползали на городок. Сержант уже сообразил, что без гор на западе здесь не было бы летом даже куцего подобия ночи, солнце попросту не уходило бы за край тундры. А так на пару-тройку часов хоть не совсем полноценная, но все же темнота. Правда, не понять, к добру это или к худу…
Созерцанием заката и размышлениями сержант занимался на невысоком и обширном крыльце «Звезды Таймыра». Сидел на стуле, установив его в дверном проеме, – так, чтобы ультразвуковая завеса отгоняла летучих кровососов. Хотя здесь, в предгорьях, комаров было в разы меньше, чем в болотистой тундре, где началась таймырская эпопея Багирова. Но даже от изредка налетавших маленьких вампиров отмахиваться не хотелось.
За минувшие три дня последствия контузии рассосались, но неокончательно. Долгих нагрузок организм не выдерживал, постоянно тянуло присесть, а то и прилечь… Вот сержант и сидел на стульчике… Размышлял.
