Багиров не удивился. Не осталось уже сил удивляться.
…Всех подробностей Большому Пепсу сержант раскрывать не стал. Коротко изложил основную канву событий, не останавливаясь на здешних загадках и собственных просчетах и недоработках. О трехглазом тоже не стал упоминать. И в завершение своего рассказа выразил желание вступить в стройные ряды «лисапедистов». Вступительный взнос – оружие, сложенное на крыльце, и водка – здоровенный штабель ящиков, найденный в подвале «Звезды».
– Ну что, банда? – повысил голос Пепс, обращаясь к своим спутникам. – Что будем делать с этим… прохожим?
Похоже, окрестил эту компанию бандитами не Игнат. Они и сами себя так именовали.
– За яйца его подвесить! – выкрикнул один из бандитов, оставшийся на заднем, пассажирском сиденье «лисапеда».
Но большинство оказалось настроено иначе. Из нестройного хора голосов можно было заключить, что широкая бандитская масса склоняется принять предложение Бага. Дескать, такой крепкий парень, в одиночку перебивший компанию Длинного, лишним не будет…
Послушав мнения соратников, Пепс кивнул головой, приняв решение. Но, как вскоре выяснилось, далеко не окончательное.
– Слушай сюда, Баг. Мы не просто банда. Мы – «Блэкдевилсы»! Слыхал, наверное?
– Не доводилось… – осторожно ответил сержант.
– Дожили… – вздохнул Пепс. – Раньше каждая собака знала «Блэкдевилсов» и в Новосибирске, и в Омске, и в Красноярске… А теперь…
Он еще раз вздохнул, сокрушаясь о паршивых временах и испорченных нравах. Затем продолжил более деловым тоном:
– Так вот, мы «Блэкдевилсы». У нас свои законы. Свои традиции. И к нам так просто не приходят. У нас, прежде чем за руль байка сесть, саппортом надо поездить, на пассажирском месте. Да и саппортами без проверки не становятся… А потом, чтобы полноправным мембером стать…
Пепс говорил что-то еще, но Багиров уже не вслушивался. Байк… Саппорт… Мембер… До чего же знакомые слова, вызывающие воспоминания о далеком детстве…
– Так вы байкеры? – догадался сержант.
Его покойный дед в юности был байкером – во времена расцвета движения, еще до Большого Нефтяного Голода. Мальчишкой Баг наслушался рассказов старика о самых разных приключениях, порой криминальных, о стычках с полицией и кровавых побоищах с ренегатами-спортбайкерами – дед принадлежал к ортодоксальному крылу «троглодитов».
Но сержант был уверен, что банды байкеров со временем выродились в клубы богатых людей, способных раскошелиться на горючку и с криминалом не связывающихся. А потом это движение в России и вовсе сошло на нет. А в Сибири, получается, уцелело, хоть и сильно мутировало, пересев с пожирающих бензин мотоциклов на экономичные «лисапеды». Непонятно лишь, каким ветром занесло банду на далекий Таймыр… Ладно, узнает со временем.
– Мы байкеры, – подтвердил Пепс. – А ты тормоз, если только сейчас въехал. Так что забудь, кем ты был в своей армии, сержантом или генералом, нам плевать. Для нас ты сейчас испытуемый, и зовут тебя Тормоз. А имя Баг тебе еще заработать надо. Тем более Большой Баг. Усвоил?
Бывший сержант, а ныне испытуемый Тормоз, кивнул. Не слишком приятно в двадцать девять лет скатиться с должности взводного командира – царя, бога и воинского начальника для тридцати восьми организмов – на низшую ступень иерархии. Но выбора нет… Поднимется, не впервой.
– Ну тогда не будем откладывать, – решил Пепс. – Заодно проверим твои рассказки, языком-то воевать все горазды. Валентинка? Готов? Ты его за яйца хотел подвесить, так приступай…
Валентинка – судя по всему, один из кандидатов-саппортов – соскользнул с пассажирского сиденья и направился в сторону Багирова. Высокий, мускулистый, он очень старался походить на полноправного байкера, но его подобие куртки-косухи было явно перешито из черного лагерного бушлата. Совместно с характерными татуировками Валентинки куртка наводила на определенные мысли: не все уцелевшие зэки собрались в команде Длинного, кое-кто прибился и к банде байкеров.
– Покажи себя, Тормоз, – ухмыльнулся Пепс. – Если выдержишь раунд против Валентинки, станешь саппортом и поедешь с нами. Только железки свои сними и в сторонку убери.
Багиров отложил в сторону автомат, нож, освободился от тактического комплекта, одновременно прикидывая перспективы грядущей схватки. Валентинку Аллах силой и здоровьем не обидел – самый здоровенный из пристроившихся на задних сиденьях кандидатов, он был на голову выше своего соперника и значительно шире в плечах, хотя в батальоне «Гамма» сержант Абдулла Багиров заморышем никогда не считался.
Однако, судя по пластике движений, никто и никогда Валентинку приемам рукопашки всерьез не обучал. Самоучка, в лучшем случае прошедший жестокую школу дворовых драк. И быть бы ему битым на счет три, если бы испытуемый Тормоз оставался в привычной своей физической форме… Но в том-то и беда, что до оптимальных кондиций Багирову было далеко. Даже не самые большие усилия быстро утомляли мышцы, а уж как поведет себя организм в боевом режиме, оставалось только гадать.
Байкеры откатили свои машины, сами выстроились полукругом, образовав некое подобие ринга. Багиров неспешно спустился с крыльца, спросил деловым тоном:
– До первой крови? Или до смерти?
Банальный блеф, призванный посеять чувство неуверенности у противника. Но Валентинка неуверенным не выглядел. Ощерился, встал в боевую стойку – в абсолютно дилетантскую, надо отметить. Хотя и в арсенале опытных бойцов-рукопашников есть такой прием: изобразить ботаника, заставить врага недооценить себя… Лучше не рисковать и проверить в деле, на что способен противник.
На вопрос ответил Большой Пепс:
– Нам плевать, до крови или до смерти. Если порвешь Валентинку, плакать не будем – значит, дерьмовый он саппорт и «блэкдевилом» быть не достоин. Но гляди, как бы он сам тебя не порвал. Так что показывай все, что умеешь. Через три минуты останешься на ногах – ты с нами. Время пошло. Начали!
Первым удар нанес Валентинка. Без прощупываний, без финтов и ложных замахов, причем в тот момент, когда Пепс только произносил первые звуки слова «начали». Незамысловатый удар, прямой в челюсть, но способный проломить пластикатовую стену. А то и эрзацкирпичную.
Багиров изображать стену не стал, уклонился. Кулак Валентинки прорезал пустоту.
Метнувшись в сторону и пригнувшись, сержант два раза прошелся кулаком по почкам здоровяка, но тот даже не пошатнулся. Его кулак со свистом пронесся у сержанта над головой, рассекая воздух. Второй удар Валентинки был под стать первому – такой же незамысловатый, легко угадываемый.
Начало неплохое, но именно в тот момент испытуемый Тормоз понял, что продолжение будет проходить значительно хуже. А завершится его испытание и вовсе погано.
Последствия контузии не исчезли. Затаились, притихли, выжидая своего часа, – а теперь заявили о себе в полный голос. На резкие движения откликнулось болью все тело, от макушки до пяток. Перед глазами поплыла кровавая муть, совсем как давеча, во время знакомства с близнецами. Хуже того, нога, вроде бы залеченная Иваном, вновь проявила себя самым паршивым образом, – сильной и болезненной судорогой. Размять ее, помассировать, привести в норму вроде бы минутное дело. Но в этом бою без правил тайм-ауты не предусмотрены, даже минутные.
