Тогда немыслимым прыжком она скакнула на травянистую
обочину, перебежала на вспаханную землю, кинулась прочь по полю. Но ноги вязли
в земле, и Алена споткнулась, упала. Мопед перелетел через обочину и тяжело
плюхнулся в борозду, но человеку в каске удалось сохранить равновесие и
заставить мопед двигаться по неровной, мягкой земле. Алёна поняла, что от него
не убежать. Она вскочила, метнулась туда-сюда, снова упала, ударившись коленом
о некстати попавшийся камень, довольно увесистый булыжник. Треск мопеда, вязкий,
натужный, раздавался уже рядом. Она резко выпрямилась и, увидев около себя
красную каску и мотоциклетные очки, ударила выхваченным из-под коленки камнем
куда-то вперед, то ли по очкам, то ли по каске, она не видела, потому что
зажмурилась.
И тут же ощутила, что мопедист упал, что угрожающий треск
мопедного мотора умолк. И кинулась, кинулась, спотыкаясь и снова падая, себя не
помня от страха, к дороге. Саднили колени, разбитые о камни, а руку она
ободрала, задев о мопед. Не понимала как, когда почувствовала под ногами
твердое – асфальт шоссе, – и, взвизгнув, понеслась, не видя, не понимая куда…
Вперед, вперед! Оглянулась только раз, чтобы увидеть лежащего человека в
красной каске, и мысль, что она убила его, вдруг словно прострелила… Алена даже
качнулась вперед, словно получила удар в спину, да так и побежала, изредка
смахивая слезы, прямо лившиеся из глаз, громко всхлипывая и подавляя желание
закричать в голос.
Шум мотора за спиной заставил-таки ее вскрикнуть и побежать
еще быстрее, но вот красный «Лендровер» скользнул мимо и остановился, чуть
перегородив дорогу.
– Элен, вы не устали? – выглянул надменно улыбающийся
Манфред. – Может быть, вас под…
И осекся, и выскочил из машины, и встревоженно уставился на
Алёну:
– Diablerie! Чертовщина! Что с вами?!
Она выставила ладони, отскочила на обочину:
– Не подходите!
– Но у меня и в мыслях не было… – пробормотал Манфред
обиженно, однако обида мигом слиняла с лица, он вгляделся в Алёну пристальней:
– Вы что, упали? Да что с вами?
У нее колени и руки были в крови и грязи, майка в земле,
лицо в потеках слез и размазанной пыли.
«Он ехал с той стороны, откуда я бежала, – промелькнуло в ее
голове. – А что, если это был он? В его громадной машине вполне можно спрятать
мопед. И если посмотреть, он там и окажется… Глупости, нет, зачем ему возить
такую опасную улику, мопед он затащил в кусты и оставил на опушке леса. Машина
его, конечно, стояла на просеке в укромном месте, он только на мгновение
потерял сознание от удара, потом очнулся, спрятал мопед в кустах, кинулся к
машине и понесся меня догонять…»
Она не сводила глаз с Манфреда, оглядывая его одежду и
отыскивая на ней следы грязи. Успел переодеться? Она никак не могла соотнести
свои действия со временем и не понимала, сколько минут, часов прошло с тех пор,
как человек на мопеде гонялся за ней по полю, пытаясь раздавить. Она словно бы
увидела, реально увидела, как лежит плашмя, не в силах подняться, а мопед переезжает
через нее, прямо по животу, и…
Алёну качнуло, ноги подкосились, она плюхнулась на обочину.
Тошнота подкатила к горлу, и в такой холод бросило! Кажется, у нее обморок?
Манфред метнулся к ней, и это помогло удержать уплывающее
сознание. Алёна так заорала, выставив ладони: «Не подходите!» – что он
оцепенел.
Сзади раздался сигнал: черная «Мазда» не могла объехать
перекрывший дорогу «Лендровер» Манфреда. Он сел за руль, и Алёна взмолилась,
чтобы обиделся, нажал на газ и укатил восвояси (век бы его не видать!). Однако
Манфред всего только съехал на обочину и снова заглушил мотор. Водитель черной
«Мазды» промчался мимо, помахал сидевшей на траве Алёне. Она его даже не разглядела,
только увидела приветственно взмахнувшую ладонь – и стало полегче.
Теперь ее видел посторонний человек. Если что, есть
свидетель того, что они с Манфредом были тут вдвоем. Теперь Манфред – если
именно он был на мопеде – побоится ее убивать при дороге. Может быть, он уедет.
Тогда она доберется до Муляна и уговорит Марину немедленно уехать. Ой, какой
кошмар… А вещи?! У них море вещей, послезавтра должен приехать Морис на машине,
взятой напрокат именно для того, чтобы всю гору дамского и детского барахла
вывезти в Париж…
Она отвлеклась и не заметила, что Манфред уж совсем близко.
«Подкрался! Сейчас набросится на меня! Он не испугался свидетеля!»
Шум мотора – и рядом замер побитый невзрачный джип. Из окна
высунулся человек – бледный, полный, встревоженный:
– Доброе утро, господа! Элен, Манфред, что-то случилось?
Да ведь это Доминик. Тот самый, кто был на аперитиве у
Жоффрея и у кого шампиньонница в Самбуре.
Алёне мгновенно стало легче. Еще один свидетель!
Но тут же она бросила взгляд на побитый джип – и
призадумалась. В случае чего мопед вполне мог поместиться и здесь… А вдруг там,
на поле, на нее напал Доминик?
Ну, даже если так, сейчас, значит, все равно бояться нечего,
потому что при Манфреде он ее не тронет. Манфред ее защитит!
Внезапное превращение Манфреда из убийцы в защитника
оказалось настолько стремительным, что Алёна невольно хихикнула, и если в ее
смешке прозвучала изрядная доля истерики, то понять ее вполне можно.
– Что ж такое тут происходит?! – продолжал взывать Доминик.
– Слушай, скажи, я похож на злобного лесного разбойника? –
угрюмо спросил Манфред.
Доминик бросил на него оценивающий взгляд:
– Да. А что?
Манфред опешил. Алёна же начала хохотать. Но истерические
повизгивания сделались настолько явственными, что она постаралась унять свое
внезапное веселье.
– Ну ты, знаешь, тоже сегодня… ты вообще на призрака похож,
– пробурчал Манфред. Кажется, он был настолько обижен, что даже слов не мог
подобрать.
Алёна взглянула оценивающе. Да, Доминик был бледен
впрозелень, а под глазами залегла синева.
– Не спал ночь, – угрюмо буркнул он. – Матери было плохо,
провозился с ней. К утру ей только легче стало, даже вздремнуть успела перед
тем, как коров выводить, а я так и не уснул. Сейчас голова чугунная, а надо в
Нуайер – там на почте потеряли каталоги по новым кормам для коров, высланные
мне из Дижона, надо разобраться.
Бог ты мой, сообразила Алёна, так вот почему мне показалось
знакомым лицо старухи в халате с розами! Она похожа на Доминика. Или Доминик
похож на нее? Без разницы, ведь они мать и сын. Да уж, вид у нее был
нездоровый, что да, то да.
