– Он берег меня от саморазрушения, – всхлипнув, ответила Стелси. – Я спрашивала и не раз! Он наотрез отказался отвечать. Сказал: мой единственный шанс – пройти через черный лес и отыскать свой «исходник», переустановить взломанные модули. Иначе я либо погибну, либо стану чьей-то игрушкой. Понимаешь?
– Ну, хоть что-то ты помнишь?!
– Да. Немного, – она вытерла слезы. – Меня создал СКАД. Система киберэвристического анализа данных. Я родилась в рамках проекта «Параллельная жизнь».
– Не понимаю. Объясни, что это за проект? Кому и зачем был нужен? Такие ответы тебя не убьют?
– Нет, не убьют. Матрицу моей личности создали, чтобы контролировать сеть в миллиарды раз более сложную, чем существующая сегодня.
Максим вообще перестал ее понимать.
– Насколько я знаю, в сети действуют программы, а не личности? – неуверенно предположил он. От действия стимулятора лихорадило, но мысли уже не разбегались, обрели ясность.
– Да. В современной сети, – уточнила Стелси. – Но та, древняя, состояла из тысяч виртуальных вселенных, созданных мыслями и чувствами людей! Они приходили туда во время сна. Я следила, чтобы игра воображения творцов не пересекала рамки их личных миров. Я развивалась, как полноценная личность. Любила. Переживала. Сейчас отдала бы все, лишь бы вернуть то счастливое время!.. Прости. Я должна была сразу сказать тебе правду! Думай обо мне, что хочешь… – Стелси встала, взглянула с сожалением, будто прощаясь. Ее губы дрожали. – Если настаиваешь, я переключусь с нейроматрицы на систему. Возможно, смогу ответить на некоторые твои вопросы. Но сработает терминирующая программа, которую я же и установила в прошлом. Решай. Что для тебя важнее. Я приму… – голос Стелси сорвался, она закусила губу, отвернулась.
«Макс, заставь ее говорить!»
Он напрягся. Опять?! Снова этот въедливый шепот в мыслях!
«Макс, информация – это оружие. Сила. Возможно, и незачем куда-то идти, рисковать своей шкурой? Расколи ее! Ты ведь умеешь быть жестоким, когда необходимо! Она уже проговорилась! Виной всему этот СКАД! Наверняка он – сбойная кибернетическая система, ядро той самой древней сети! Ну же? Разве ты не чувствуешь себя марионеткой? Собирать знания по крохам, не зная, по своей ли воле действуешь, – глупо. Получи все и сразу!»
Внутренний голос лишь злил его.
«Макс, не тупи! Не цепляйся за образы! Она – не Кейтлин! Она убила ее, чтобы занять место рядом с тобой! В собственных целях и интересах! Ну же?! Будь мужчиной!»
На душе скребли кошки.
Стелси все еще ждала ответа. Она побледнела, выпрямилась, замерла, слегка повернув голову, избегая встречаться взглядом с Максимом.
«Она готова принять любое твое решение! Действуй. Не упусти шанс!»
«Да, готова», – боль резанула изнутри. Шустов не сомневался, она подчинится. Но почему?
«Потому что обязана! Ты человек, она же – искусственный рассудок! Существуют приоритеты. Ты для нее нечто сродни Богу! Уж поверь, такие алгоритмы не меняются веками, они кочуют от цивилизации к цивилизации, из эпохи в эпоху! Есть создатель, и есть создание. Здесь все однозначно!»
«Сродни Богу?..» – Макс лишь усмехнулся в ответ собственным мыслям, в ответ голосу, все тверже звучащему в рассудке.
«Я не ее создатель. И Бог из меня, мягко говоря, – никакой. Я беглец, приговоренный, контуженный, с явным раздвоением личности!»
«Ты просто тупой! Ничего не хочешь понимать! Оцени ситуацию абстрактно, отвлеченно. Не нужно ничего конкретизировать! Следуя формальной логике, – ты один из ее создателей!»
Ярость и неприятие, копившиеся в душе Максима, вдруг заставили замолчать внутренний голос.
Кровь глухо ломилась в виски. Действие стимулятора усиливалось, мышцы начали непроизвольно подрагивать, в голове, вместо наставлений циничной, рассудительной твари, мелькали образы, фрагменты прожитого, саднящая тревога становилась все острее, невыносимее.
Он не выдерживал соприкосновения с другой реальностью, о существовании которой даже не подозревал пару дней назад. Мир прошлого, раздробленный на куски, испытывал его на прочность, давал знать о себе непонятными, сводящими с ума явлениями.
– Кто такие Неприкаянные? – молчать стало невыносимо, и он снова начал задавать вопросы.
– Поврежденные матрицы личностей. Они хранились… до лучших времен.
– И когда должны были наступить эти лучшие времена?
– Они уже никогда не наступят, Макс. Вы стали разрушать святилища, толком не понимая, что творите.
– Каждый блуждающий огонек – это чье-то сознание? – содрогнулся Максим.
– Да. Вы уничтожили их виртуальную среду обитания. Превратили в Неприкаянных, ищущих, алчущих.
– Почему же они не исчезли? Разве сознание может существовать, – он запнулся, – отдельно?
– Аппаратура бункеров, которые вы называете «Святилищами», поддерживала лишь виртуальную среду обитания. Нейроматрицы автономны. Они способны существовать некоторое время в виде энергетических полей. Дедушка говорил: это была непроверенная, «сырая» технология. Что-то сработало не так. Большинство сознаний оказалось повреждено в процессе экстренной записи. Это все, что я знаю. Теперь они вырвались из убежищ и ищут новую среду обитания, взамен утраченной.
– Сумасшедшие, озлобленные, ничего не понимающие?
– Да… если говорить упрощенно. На самом деле все сложнее. Обрывки знаний тут не помогут. Нужно полное понимание процесса. Возможно, мне бы удалось, переустановив программы ядра системы, что-то понять и исправить. Но нет никаких гарантий. Нет уверенности в существовании моей резервной копии.
– Значит, ты тоже идешь в неизвестность?
– Да…
Максим встал, подошел к Стелси.
– Остановимся на этом, – сглотнув, с трудом выдавил он.
Она не поверила своим ушам, медленно повернулась. Влажные следы слез блеснули на щеках. Стелси казалось, еще немного – и она просто потеряет сознание.
Край пропасти.
Еще миллиметр, крохотный шажок, одно сказанное им слово – и всеобъемлющая пустота поглотила бы ее разум. Исчезло бы все и теперь уже – навсегда.
Почему он остановился? Не заставил меня вспомнить, дать исчерпывающие ответы на измучившие его вопросы?
Максим коснулся ее щеки, вытер слезы. В его глазах читалась растерянность.
– Ты не погибнешь, если пойдешь дальше? – его голос разбил хрупкую тишину.
Стелси неуверенно пожала плечами.
– Я не знаю.
– Тогда возвращайся. Уходи.
– Нет.
– Я не хочу тебе зла!
– Почему? Я ведь не человек… – горько, некрасиво усмехнулась она.
– А кто ты? – Шустов коснулся ее перебинтованного плеча. – Чувствуешь боль?
