Меня же с парнями оставлять «на хозяйстве» Гаркуша посчитал слишком расточительным. Поделил мой личный состав на две группы по семь человек, доукомплектовали нас срочниками-армейцами и их «броней». Теперь мы, две «тройки» ОМОНа и я за старшего, усиленные десятком солдат из Таманской дивизии с сержантом во главе и при бронетранспортере, получив в довесок к нашему «Уралу» еще и два ПАЗа, гордо именуемся «спасательной группой номер один Центрального эвакуационного пункта города Москвы». На деле, конечно, махновщина полная, но как звучит! И вот теперь у нашей группы боевое крещение.
И с ходу отличились «таманцы», которые после моей команды дружно сыпанули с «брони».
– Куда, мать вашу?! – только и успел рыкнуть я, прежде чем ближние к нам зомби обратили на них внимание.
И вот тут-то стало понятно, в чем разница между отстрелом мертвяков из-за прочного и высокого забора и столкновением с ними же на открытой местности. Даже я, уже видевший резвых покойников сначала в Ивантеевке, а потом на Калужской площади, и то, что называется «прибалдел сего числа» от той скорости, с которой они бросились в нашу сторону. «Таманцы» явно растерялись, что, собственно, вообще не удивительно. Для того чтобы мгновенно реагировать на внезапно возникшую угрозу, опыт нужен, и опыт немалый. Помнится, во время первой чеченской при зачистке в Шали на нас то ли натравили огромного кавказского овчара, то ли он сам с привязи сорвался… Отлично помню свою реакцию: стоял и с ужасом смотрел, как этот лохматый крокодил, под восемьдесят кило весом, меня жрать бежит. Во все глаза смотрел, даже про то, что в руках у меня автомат, и то позабыл. И если б не наш снайпер-«контрас»
[39]
Генка Хабибуллин, так и схарчила б меня та зверюга. Вот и доблестная «тамань», со своим сопливым сержантиком во главе, выглядит сейчас точно так же, как я тогда. А роль Генки в этом дурдоме явно достается мне.
– Огонь!!! – командую я своим, хотя особой необходимости в этом нет, парни и сами отлично поняли, что от них требуется.
Вот только попасть в голову шустрым покойникам, когда до них меньше пары десятков метров, – задачка не из легких. Пули рвут одежду и плоть, от зомби во все стороны летят кровавые ошметья, но они упрямо продолжают переть вперед.
Как и когда я успел спрыгнуть с бэтээра и, отшвырнув растерянного сержанта себе за спину, встать между ним и вырвавшимся вперед упырем, – и сам не понял. Но все же успел.
М-да, при жизни я такое не то что за противника не посчитал бы, но и внимания на улице не обратил: типичная спившаяся «хронь». Засаленные тренировочные штаны, неопределенно-грязного цвета растянутая майка, залитая сейчас почерневшей запекшейся кровью, чахлая грудная клетка под ней, тощие мосластые руки, покрытые серыми тюремными партаками
[40]
, всклокоченные пегие патлы. Словом, пока этот чмошник жив был, я б ему подзатыльник отвесить побрезговал. Зато после смерти он превратился в более чем серьезного противника. За те мгновения, что у меня оставались, я успел разглядеть удивительно много. Например, что пострадал алкаш очень мало. Большинство виденных мною зомби были кто чуть больше, кто чуть меньше, но обглоданными. А этот – целехонький, а кровь на груди – явно чужая. Вон, вся нижняя часть морды ею перемазана, да и на клыках кровавые слюни висят – смотреть противно… Стоп! На клыках?!! Твою ж мать, да у этой твари «улыбка» похлеще, чем у ротвейлера!!!
В этот момент зомби совершает невероятный, почти невозможный даже для живого человека прыжок, в одно мгновение сокращая дистанцию между нами от «очень близко» до «вплотную». Как бы он ни был быстр, я «рефлексы еще не пропил» и успел дать короткую, на три патрона очередь. Вот только с упреждением угадать не успел, и поэтому пули, вместо того, чтобы разнести упырю череп, ударили его в живот. Для живого человека этого было бы более чем достаточно, зомби, похоже, попаданий даже не почувствовал. Разве что притормозился слегка и рухнул не точно на меня, а с небольшим недолетом. Ловко, словно обезьяна, приземлившись прямо передо мной, мертвяк обеими руками схватился за автомат. А ведь прав был прапорщик Володя – цепкий, сволочь, действительно словно бультерьер, не стряхнешь. Блин, да в этом мозгляке от силы килограмм шестьдесят пять – семьдесят! Откуда ж столько силищи? Или у зомби мускулатура тоже меняется? Как у тех же кошек или обезьян: вроде и не видна особенно, но зато вытворять могут такое, что человеку и не снилось. Например, как сейчас, уронить на землю здорового мужика, в котором весу, если с экипировкой считать, едва ли не в два раза больше, чем в этом бывшем пропойце.
Вся эта чушь безумным калейдоскопом мелькает у меня в голове, пока я борюсь с мертвяком. Время словно замедлилось, стало похожим на режим «слоу-мо»
[41]
, столь популярный последнее время в голливудских боевиках. Даже звуки вокруг стали какими-то приглушенными: грохот автоматных выстрелов и мат-перемат парней я слышу словно из-под толщи воды. Поле зрения сузилось, вижу только вцепившиеся в меня костистые пальцы с вытатуированными на неестественно серой коже перстнями и омерзительную, наполненную длинными острыми клыками пасть. Упырь явно пытается добраться до моего горла. Прижимаю подбородок к груди, в таком положении опущенное двойное поликарбонатное забрало создает хоть какую-то защиту, а сам пытаюсь автоматом отжать эту погань от себя. Ага, как бы не так. Эту тварь, похоже, от человека хорошим домкратом отрывать нужно. Ай, была не была, терять, похоже, один черт, нечего. Отпустив автомат, выбрасываю вперед согнутую в локте левую руку. Упырь с готовностью впивается в нее. Щаз! Два раза тебе, сволочь!!! Клыки беспомощно елозят по закрывающему предплечье щитку. Что, мля, не прокусывается?! Правой рукой я рву из набедренной кобуры пистолет, скидываю вниз флажок предохранителя и взвожу в боевое положение курок. Ну, «Старичок», не подведи хозяина! Прижимаю ствол к виску твари и нажимаю на спусковой крючок. Знатно бахнуло! Безвольно мотыльнув головой, враз обмякший покойник валится с меня на асфальт. Не вставая, перекатываюсь под самые колеса бронетранспортера и наконец перевожу дух. Твою ж мать!
Что? Патрон в патроннике – это нарушение техники безопасности? Да шли бы вы со своей безопасностью!.. Лесом! Тут все законы здравого смысла накрылись медным тазом, мертвецы воскресают и за живыми гоняются, с целью плотно закусить, а вы мне про ТБ. Хотя, с досланным патроном всегда есть серьезная вероятность осечки, согласен. Зато остается возможность стрелять одной рукой. А то как бы я в такой ситуации затвор передернуть смог? Да никак. Так что пятидесятипроцентный шанс на удачу все равно лучше, чем никакого.
Оглянувшись, понимаю, что пока я с зомби-алкашом в партере валялся, вокруг все уже почти закончилось. Немногочисленные еще стоящие на ногах покойники, всяк в меру своих сил, култыхали в разные стороны, но, как мне кажется, шансов сбежать у них маловато: самых резвых и агрессивных парни отстреляли, а остальные еле ходят. Соскребаю ладонью в перчатке с асфальта немного снежно-грязевой кашицы и пытаюсь оттереть с забрала налипшие сгустки крови и нити зомбячьих кровавых слюней. В голове тут же всплывает момент из фильма «28 дней спустя», где всего одной капли зараженной крови, неудачно попавшей точно в глаз, хватило для того, чтобы симпатичный и добродушный здоровяк буквально за минуту превратился в хищную безжалостную тварь, чуть не сожравшую собственную дочь. Меня непроизвольно передергивает. Брррр! Мерзость какая.
