Вижу, впереди идут коробочки, зарываясь в волны, отчаянно дымят четырьмя трубами пара корабликов, очень похожих на наши древние эсминцы-новики времен Первой мировой. По флангам чуть впереди – один слева, другой справа – идут два траулера. Очень похожи, но в силуэте прослеживаются черты военного корабля – «заостренность», не говоря уже о пушке на полубаке, не менее сотки или даже пятидюймовки, как на эсминце. И наконец, замыкает строй пара траулеров, тоже со стволами малого калибра. Они зарываются носом в набегающие волны, и вода потоком обрушивается на палубы и разбивается о надстройку. И как они еще не разваливаются от ударов волн.
Наверху было сильное волнение. Подходящая погода для атаки подлодок, поскольку очень трудно визуально обнаружить перископ при таком волнении, да и след от торпеды можно увидеть только в последний момент перед попаданием.
Впереди, обогнав конвой на семь миль, шел отряд прикрытия, состоявший из тяжелого крейсера «Уичита» и трех эсминцев типа Бенсон/Гливс, которых мы отсюда не видим, но слышим. Их мы распознали потом. И никого более в радиусе полусотни миль.
– Саныч, глянь, – уступаю место штурману.
– Акустик, пиши! – Штурман собран и деловит. – Цель номер два и три. Эсминцы типа «Таун». «Гладкопалубники» образца шестнадцатого года, из той полусотни, что штатовцы уступили англам за базы в их полушарии. Цель один и четыре – корветы, тип «Флауэр». Спасители Британии в битве за Атлантику, построено аж двести штук, несут одну сотку и пару «хенджехогов». Не РБУ-6000, конечно, но близко к ним подлодке лучше не подходить. Купцов три десятка, тоннажем от трех до десяти тысяч. Цели тридцать четыре и тридцать пять – вооруженные траулеры. Хотя нет, похоже, один большой морской буксир-спасатель. У меня все. Можно нырять.
– Уходим на глубину. Курс и скорость прежние – параллельно конвою. А что, авиационного прикрытия в виде эскортника нет?
– Все это позже будет, – отвечает Саныч, – ну а пока самый первый британский эскортный-авианосец «Одессите» вошел в строй в июне сорок первого. Потоплен в декабре. После него, в первой половине сорок второго, у бриттов прибавилось лишь четыре «Арчера» от штатовцев. Притом что сами юсы имели лишь один типа «Лонг-Айленд» сорок первого года выпуска, пятый «Арчер» оставили себе от британского заказа. К сорок третьему развернутся и начнут эскортники сотнями штамповать. Некто Кайзер, владелец верфи в Ванкувере, брался сто штук построить за год с нуля, но получил заказ на полсотни и лепил тип «Касабланка», одиннадцать тысяч тонн, двадцать семь самолетов. На все про все – сто двенадцать дней от закладки до принятия флотом. О прочих мелочах вообще молчу – эсминцы, фрегаты, корветы, – по-нашему, МПК, сотнями и тысячами! Одних лишь эсминцев типа «Флетчер» сто семьдесят пять штук за три года, но это только еще БУДЕТ. Перелом в битве за Атлантику наступит в апреле – мае сорок третьего. Сейчас немецкие подводники на флоридские пляжи высаживаются, отдохнуть! Но положение начинает меняться – не все коту Масленица, – хотя кораблей союзникам отчаянно не хватает и тактика еще не отработана. Можно сказать, в Атлантике сейчас неустойчивое равновесие, пока, пожалуй, немного в пользу немцев. Англичане очень удачно решили с этими «цветами»
[2]
. Корпус и паровые машины гражданского судна очень дешевы в постройке и просты для вчерашних рыбаков, но достаточно серьезный враг для тех подлодок. Имеют, по сути, такую же противолодочную огневую мощь, что настоящие эсминцы, не говоря уже об этих бывших американских переделках. У тех один лишь плюс – гидроакустика: англы, только получив, сразу их перестраивали. Снимали половину или все. Торпедные аппараты заменяли одним из «родных» орудий времен Первой мировой на современную «универсалку» и ставили сонар. Вообще-то типовой охраной атлантического конвоя, утвержденной в марте сорок второго, были два эсминца и четыре корвета, но после беспредела, учиненного немецкими подводниками в американских водах, союзникам потребовалось много кораблей. Таким образом, эсминцы старые, а вместо двух корветов бог знает что!
– А северные конвои? – недоверчиво спросил я. – Семнадцатый ведь два линкора имел в эскадре поддержки, а раз линкоры, сколько же эсминцев?
– Семнадцатый и был по тому времени уникальным, – сказал Саныч, – потому и обидно, что его профукали! Но на севере охрана вынужденно была посильнее, там к немецким базам ближе. В реале PQ-12 на шестнадцать транспортов имел крейсер и четыре эсминца. Следующий, тринадцатый, на девятнадцать купцов крейсер «Тринидад» и три эсминца. PQ-15 – двадцать три судна, два крейсера, один крейсер ПВО, девять эсминцев и три траулера. Ну а моща, когда на каждый транспорт по одному, а то и два корабля охранения, – это уже сорок третий. Кстати, к концу войны, когда опытных немецких подводников выбили, а союзники приобрели опыт, охрана конвоев снова стала меньше.
На военно-исторические темы Саныч может говорить часами, если его не остановить.
– Саныч, скажи, какова вероятность, что этот конвой в ближайшее время встретит немецкую лодку?
– Довольно большая. Тактика у немцев к сорок второму была уже отлажена, да и конвои шли одним и тем же путем. Это позже появились смена маршрутов и патрулирование всей зоны поисковыми группами с авианосцами. В сорок первом немцы активно применяли «кондоры»-разведчики с французских баз в связке с подлодками, в сорок втором это как-то сошло на нет, но в июле эпизодически еще было. Наша утопленница уже все данные о конвое передала, так что в ближайшее время жди гостей, и не одного, а больше. Хочешь помочь союзникам, командир?
– Нет. Но нам желательно получить «портрет» еще какой-либо немецкой подлодки, кроме «семерки». Не дай бог, на севере свою «щуку» утопим! Чем искать немецкие лодки в океане, лучше ждать там, куда они сами придут.
– Разумно, командир!
Идем на правом траверзе конвоя, расстояние безопасное. Вахта обычная, боевая готовность понижена – нет нужды изнурять людей. Пришлось лишь, ради тишины, отменить очередной киносеанс, пообещав показать завтра. А так – идиллия.
Так мы двигались до часу ночи следующего дня, изредка включая активный поиск. И вот после часа поступил доклад, что в двадцати милях по курсу появились отметки трех целей. По пути в центральный меня перехватил кап-три Большаков.
– Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться. Михаил Петрович, я понимаю, сейчас не до меня и моей команды, но хотел бы поговорить о ваших планах на нас. В данный момент мы пассажиры и конкретных обязанностей, кроме как приглядывать за нашим гостем, не имеем. А как быть, когда придем на место?
– Не беспокойся, для вас работа всегда найдется с вашей-то подготовкой. Есть у меня одна задумка, пока не буду говорить, вот придем домой, тогда и обсудим. Пока отдыхайте, набирайтесь сил.
– Ну и что за цели вы обнаружили, Павел Васильевич, – спросил я в центральном командира БЧ-7 каптри Иванова.
– Да вот, товарищ командир, обнаружены три цели. По параметрам сигнала это подводные лодки, расположились впереди по курсу каравана, две с севера, одна с юга. Портреты двух подлодок совпадают с предыдущей «семеркой», а вот у третьей портрет незнакомый, но шестьдесят процентов совпадает с предыдущими. Сейчас они идут навстречу каравану и находятся в двадцати милях от него. Пока его не видят, но через час-полтора увидят, тогда и будут выходить на позицию.
