– Мим должен примчаться в Нарвел со дня на день. За мной. За тобой. Я должен с ним повидаться. И я повидаюсь. Даже если для этого мне придется разбудить всех местных болванов, покрывшихся за века пылью и паутиной.
– Разбудишь. Вас всех поддерживает ненависть. Она вас и поведет в бой. Ты прирожденный военачальник. Покажи им завтра этот трюк с зельем, дай им надежду дойти до города и подари силы для битвы – и они пойдут за тобой. Все до единого.
– Пойдут. Ты покажешь мне еще раз, как надо готовить правильные сосуды для нашей магической силы. А я расскажу тебе все, что знаю про Перворожденных, Спящих и поиск Хранителей. Надеюсь, что это поможет тебе, брат.
Глэд крепко обнял замерший скелет, потом порылся в сваленной поклаже и вытащил меч в ножнах:
– Держи. Твой. Как я понимаю, он еще не раз пригодится. Ты проснулся, брат. И я рад буду тебе помочь. Хватит плясать под чужую дудку. Пора поджарить пятки кукловодам. Время пришло.
Свет оплывшей свечи выхватывал из тьмы тонкие пальцы, осторожно перелистывающие плотные книжные листы. Вереницы букв, складывающихся в слова. Слова, цепочками нанизывающие друг на друга магические действия. Злые действия. Злые и пугающие своей бессмысленной жестокостью.
«Для того чтобы изгнать воду из колодцев, необходимо… Возьмите три меры помета пещерных летучих мышей, смешайте с соблюдением обряда, и каменные стены до трех локтей высотой рассыплются в прах… Если пленник молчит, используйте…»
Страница за страницей. Заклинание за заклинанием. Накопленные темные знания на благо нежити…
Энна-эной аккуратно закрыла книгу, завернула ее в полотно и осторожно уложила в потертый деревянный ларец. Поколдовала с хитрым замком и спрятала коробку в широкую сумку, лежащую у ножки кровати. Попытается открыть чужак, и достанется ему вместо пожелтевших листов лишь пепел.
Страшный подарок везет она на Перешеек. Большой человеческой кровью отзовется дар мертвому народу. Хотя чем больше живых найдет свою смерть, тем с большей радостью поможет ей нежить в трудных поисках неуловимого беглеца. Да и мала она еще осуждать учителя, выбравшего такую форму оплаты. Доживет до своих семи-восьми сотен лет – получит право иметь свое собственное мнение.
Эльфийка задула свечу и забралась под одеяло. Полуночные звезды давно уже истыкали небосвод, пора спать. Хозяин обещал поднять ранним утром, надо отдохнуть.
Который год подряд лесные странники пользовались проверенной цепочкой посредников, готовых за звонкое золото решить любые проблемы: купить подорожные документы, найти хороших лошадей, обеспечить кров и пищу уставшим путникам. Вот и сейчас Энна-эной шла по знакомым адресам. Получила нужные бумаги у лихих людей, щиплющих богатых путешественников на южных границах империи. На ходкой лошадке добралась до центральных районов широко раскинувшегося государства. Полновесный кошель открыл для нее двери дома одинокого учетчика. Сытный ужин, горячая ванна и отдельная комната – о чем еще можно мечтать? Утром плотный завтрак, принять поводья отдохнувшего и вычищенного коня – и вновь в дорогу. Хорошо еще, что золото пока способно купить эти услуги. И тяжесть кошелька может перевесить посулы имперских соглядатаев, обещающих щедрую государственную награду за поимку чужаков. Только кто знает, как долго это еще продлится.
Слабо скрипнула в коридоре половица, и эльфийка положила руку на рукоять прислоненного к кровати меча. Прислушавшись, Энна-эной негромко произнесла:
– Вы чего-то хотели, господин Карлэн?
Тихо отворилась дверь, и в комнату протиснулся грузный хозяин дома, освещающий себе путь высокой яркой свечой в одной руке и с толстым свернутым одеялом под мышкой другой.
– Я, это, подумал… У нас тут ночами холодно еще. Как бы, госпожа, не застудились. Обидно будет. Скажете потом, что я недоглядел. Вот. Поэтому я и принес. Одеяло.
Эльфийка спокойно взглянула на задравшуюся ночную рубаху гостя и слабо улыбнулась. Да-да, одинокий мужчина заботится о здоровье гостьи. Сколько ему? За пятьдесят, не меньше. Начало мужания у лесного народа и закат быстротечной жизни у людей, торопящихся жить, любить и умирать. Но хозяин все топтался на пороге, пытаясь собрать разбежавшиеся слова, и явно не собирался скоропостижно покидать этот мир. Наоборот.
Энна-эной еще раз окинула взглядом мужчину и потянулась. Почему бы и нет? Брезгливости к ночному визитеру она не испытывала, а легкий секс только снимет дорожную усталость. Тонкая рука откинула одеяло, и зоркие глаза отметили, как закаменело лицо Карлэна.
– Спасибо. Хотя должна признаться, что у вас дома достаточно тепло. Кроме того, я предпочитаю согреваться другими способами. Если мы друг друга правильно понимаем, то я буду рада узнать вас ближе. Единственная просьба – погасите свечу. Намного приятнее дать волю рукам и губам. Глаза – великие лжецы. Не нужно доверять им в такой ситуации.
Свернутое одеяло упало на пол. Крепкие руки поставили свечу на стол. Мигнул задуваемый огонек, белым пятном метнулась снимаемая рубаха, и кровать вздохнула, принимая на себя тяжелое мужское тело. До утренней зари оставалось несколько жарких часов.
Путешественница получила свою лошадь поздним утром. Утомленный бурной ночью Карлэн приготовил обильный завтрак и помог собраться в дорогу. На его лице было написано, что в ближайшее время учетчик закроет покрепче ворота и ляжет отсыпаться.
Мужчина погладил распущенные черные волосы, скрывающие острые кончики ушей гостьи:
– Ты красивая. У меня разные бывают. То ваши заглянут. То кочевники кого пошлют по делам. И в последнее время все господа попадаются. Нос от старика воротят.
– Для старика ты неплохо сохранился, – засмеялась Энна-эной. – Сколько тебе? Пятьдесят пять?
– Пятьдесят три.
– Только в мужскую силу вошел. Не прибедняйся, Карлэн.
Мужчина ухмыльнулся:
– Тебе виднее. Я редко когда себя проявить могу. Но одно скажу не таясь. У нас город не маленький. Часто из столицы разные важные господа наезжают. И золотишко обещают, и льготы. Тому, кто сумеет скверну найти и на благо империи послужить. Я уж даже задумываться стал – не вернуться ли к добропорядочной жизни. За длинные уши должны неплохо заплатить. И сегодня ночью решил проверить, как ты, не побрезгуешь?
– И как я тебе, законопослушный Карлэн? – расхохоталась эльфийка.
– Порадовала ты меня, чего таить, – насупился мужчина. – Наши бабы так не умеют. Поэтому я тебе не таясь и говорю – можешь приезжать когда захочешь. Здесь тебе будут рады. В любое время дня и ночи.
Изящная ножка нашла стремя, и тонкое тренированное тело взлетело в седло. Черноволосая всадница наклонилась и ласково потрепала любвеобильного хозяина по щеке:
– Ты меня не забывай. Я в следующем году часто буду у тебя гостить, много дел накопилось. Может, и надолго у тебя остановлюсь как-нибудь. Так что ты готовься. Перину к весне новую прикупи. А я помогу тебе ее укатать как следует.
