Глэд погладил проводника и шепнул ему в распахнутое парусом ухо:
– Добрались, Мейстер. Хвала богам, добрались. Я бежал без остановки, дни и ночи, проклятые дни и ночи. И вот она – степь. Я чувствую, как тает заклятие. Дальше мне придется использовать собственные силы.
– Трудно превратиться из бога в простого смертного? – поинтересовался ириат, разминая лапы.
– Боги не тыкают глупыми железками во врагов. Боги сразу сжигают целые страны, не разбираясь в деталях.
– Ты понял, что я хотел спросить.
– Ты понял, что я ответил. Я получил только горечь в душе. Горечь и боль. И будь уверен, через несколько дней эта безумная гонка вернется ночными кошмарами. А мое обглоданное тело будет напоминать о себе при каждом шаге.
– Но ты все равно доберешься до империи?
– Да. Потому что я обещал тебе. Я не вернусь домой, пока не отомщу.
– Ты дал слово.
– Согласен. А мое слово стоит больше, чем все обещания демонов Мрака. Потому что я – человек. И мне есть что терять.
Посадив спутника на ближайшую ветку, Глэд взлохматил ему шерсть и попрощался:
– Как договорились, ждите меня или моих людей в назначенном месте. Может быть, мы придем через месяц или год. Но мы обязательно вернемся. А вы пока выполняйте мои указания.
– Мы сделаем, что ты просишь. И будем ждать. Возвращайся… Удачи тебе, танцующий с демонами. Иди смело, мы скроем все следы…
Когда солнце высушило росу, на окраине Леса появились первые следопыты из темных кланов. Но они не нашли одинокий след, уходящий на север. Еще долгие дни поисковые отряды прочесывали Лес, пытаясь выследить безглазую тень. Но так и не нашли беглеца. Не сломленный подземный мохнатый народ надежно укрыл все следы, чтобы дать шанс одинокому человеку сдержать данное им слово и уничтожить магическую душу древнего длинноухого народа.
Высохшая фигура, сидящая на опутанном паутиной кресле, потянулась и раздраженно хлопнула ладонями по подлокотникам.
– Я разобрался в плетениях магии, которая досталась нашему кандидату.
– Что ты нашел? – заинтересовались остальные Хранители.
– Эти бородатые коротышки откопали где-то остатки трона Владыки. Из одной капли древнего металла они создали амулет. Тень Владыки надежно укрывает владельца безделушки от наших взглядов. Думаю, что и твари с темной стороны не в состоянии самостоятельно найти человека.
– Надо лишь сорвать амулет, и мы сможем выследить человека.
– Боюсь, что в процессе обряда металл впитался Безглазому в грудь. А это значит, что мы не сможем отобрать разрушенный амулет и обнаружить его следы при помощи магии.
– Что говорят эльфы?
– Они до сих пор роются в прошлогодних листьях и рыщут по Лесу. Человек пропал.
Второй Хранитель хмыкнул:
– Значит, он или ушел в горы, к вулканам. Или пробрался в степь.
– Степные шаманы отказались помогать нам в поисках. Обида и страх пока слишком велики. Думаю, они успокоятся, когда понадобится наша помощь в организации набега на империю.
– Что предлагаешь?
– Пора платить золото жадным империусам. Подстрахуемся. Пусть верные нам люди присмотрят за южной границей дряхлого государства.
– Разоримся с этими поисками.
– Не волнуйся, золота достаточно. А столь многообещающего кандидата необходимо найти. Обязательно…
Полог шатра откинулся, и внутрь просунулась голова в лохматой шапке:
– Кашем-хан, пограничный разъезд человека привез.
Похожий на дряхлую мумию старик недовольно высунул голову из-под груды одеял и буркнул:
– И что, мне теперь ради каждого бродяги в степи сна лишиться?
– Что же мне с ним делать? Он требует встречи с ханом.
– Что делать? Ты что, кумыса перепил? Убей его и не мешай мне спать.
Но воин лишь отчаянно замотал головой:
– Нет, Кашем-хан, я не могу его убить.
Старик от удивления растерял остатки сна и присел, всматриваясь в бестолкового кочевника:
– Почему это ты не можешь его убить? Ведь я тебе приказал.
– Я боюсь, Кашем-хан. Пусть этого человека убьет кто-нибудь другой.
В тонких глазах зажегся огонек интереса:
– Да? Позови шамана и тащи сюда этого бродягу.
– Шаман здесь, ждет, пока вы проснетесь.
– Тогда почему он ждет там, когда я сижу здесь? Пни его костлявый зад сюда. И пленника веди.
Голова в шапке мелькнула в быстром поклоне и исчезла. В открытый проем осторожно протиснулся звенящий амулетами шаман в разноцветном вытертом халате. Бормоча неразборчивые пожелания долгой жизни, камлатель быстро шмыгнул по другую сторону костра и устроился там. Следом в опустевший проем шагнул мужчина в кожаной одежде. Перепуганные воины спешно задернули за ним полог юрты.
Старый хан устроился поудобнее и стал разглядывать чужака. Не сказать, чтобы рослый. Не чрезмерно широк в плечах. В явно чужой одежде, свободно свисающей с исхудавшего тела. Изрезанное глубокими морщинами лицо с пустыми глазницами. Почерневшая кожа головы проглядывает сквозь редкие короткие седые волосы. Из наполовину распахнутой куртки виднеется грудь, искрещенная извилистыми шрамами. Обнаженные по плечи руки также покрывает паутина грубых рубцов. Старику показалось, что человек голыми руками отбивался от своры бешеных собак, оставивших свои отметины на его теле.
– Ты кто, бродяга?
– А ты кто, старик? – равнодушно ответил незнакомец.
Шаман взмахнул в негодовании руками, собираясь открыть рот, но хозяин юрты махнул ладонью, и колдун лишь обиженно засопел.
– Меня знает каждый кочевник в степи. Я – Кашем-хан. Все западное побережье платит мне дань и пасет мои табуны.
– А меня зовут Глэд. Я принес подарки эльфам месяц тому назад.
– Эльфам? – подался вперед старик. – Это интересно. И что же ты подарил этим пронырам?
– Я хотел подарить им жизнь. А теперь подарю смерть.
– Неужели тебя чем-то обидели?
– Меня обманули. Посмотри, как они отблагодарили человека, пришедшего с дарами. – И мужчина скинул безрукавку.
Шаман засуетился, поднялся и просеменил поближе. Почти уткнувшись носом, он внимательно осмотрел каждый шрам на теле гостя. Удовлетворенно хмыкнув, покивал:
– Да, крепко тебе досталось. Наверное, тело чешется и болит?
– Безумно, камлатель. Но я пришел не за лечением.
Старый хан взбил подушку и прилег, облокотившись на нее.
– Ну чего ты хочешь, мы еще узнаем. Мне интересно другое. Как ты добрался до эльфов? По лицу ты уроженец северных земель, не местный. Значит, как-то пересек наши земли. Или по соленой воде плыл?
