Черт… ну не может деревенская девушка так разговаривать.
— Знаю — пожал я плечами, бросив быстрый взгляд на возвышающийся над деревней холм.
— Алишана! Не лезь ты в это дело! — мрачно буркнул пришедший в себя торговец — Сами разберемся!
— Сами разберетесь? — медленно повторила Алишана, переводя на него тяжелый взгляд — Так значит это не моего, а твоего отца подло отравили? Значит это ты остался сиротой?
— Кхм… Так ведь не отец он тебе был — внезапно охрип Стехан.
— Не тебе решать! — звонко выкрикнула Алишана и я вновь зябко передернул плечами. Передернул и резко напрягшись, шагнул в сторону под прикрытие широкой спины торговца. Потому как девушка очень уж характерно встряхнула кистями рук. Словно вытряхивала из просторных рукавов деревенского платья метательные ножи, или… или же готовила к бою заклинания.
— Джогли мой отец! И это тебе не надо лезть в чужие семейные дела! Мой драгоценный муж мягок и добросердечен и порой слишком податлив на уговоры! Почему мой отец покоится в сырой земле, а его убийца останется безнаказанной? Чужеземец! Неужели и ты поддался сладким лживым словам и с поклоном принял их подарки?
— Ну… кхм… — выдавил я — Было дело.
— Если бы дело обстояло на моей родине, то осмелившийся коснуться моих родичей давно бы уже испустил последний вздох. Равно как и те, кто посмел его защищать от заслуженной кары! — сверкнула огромными глазищами красавица, а еще через секунду в ее изящной ладони сверкнуло узкое лезвие ножа.
— Алишана! — выдохнул Стехан, пятясь назад — Побойся богов. Что творишь?
— Но здесь другие обычаи — продолжила девушка, не обращая внимания на торговца — Здесь так не принято.
— Ага — замотал головой торговец — Не принято у нас! Не принято!
Пятился торговец не один — я отходил назад куда быстрее него. Потому как ощутил, что с этой хрупкой и безобидной на вид девчушкой мне не справиться. И не только мне. Сомневаюсь, что даже Гоша с его прокачанным персом выйдет из этой битвы победителем. Алишана стояла в классической боевой стойке, которую я уже видел, в бытность Крашшотом, когда путешествовал по раскаленным пескам одной очень далекой отсюда пустыни. Был там многочисленный и крайне воинственный народец, искусно владеющий оружием и магией. И эта боевая стойка явно оттуда. Левая нога чуть впереди, в левой же руке зажат нож, а правая ладонь скрыта за спиной и в ней уже наверняка "варится" какое-нибудь убойное заклинание. Сейчас нас размажут таким тонким блином, что даже оттирать ничего не придется. Просто присыплют улочку песочком и всего делов…
Неужели именно эта хрупкая девушка вчера мирно сидела рядом с деревенским бугаем и подкладывала ему на тарелку самые лакомые кусочки?
— Но я разговариваю не с тобой — тряхнула волосами девушка и перевела холодный взгляд на меня — Чужеземец…
Торговец испустил хриплый облегченный вздох и, сделав несколько неверных шагов в сторону, оперся плечом о заскрипевший под его тяжестью дощатый забор. А я остался стоять перед разъяренной фурией в гордом одиночестве.
— Слушаю — обреченно повторил я, косясь на столь близкий и одновременно столь далекий от меня вход в деревенскую таверну.
— Ты обещал — коротко повторила девушка.
— Обещал — кивнул я, выпрямляясь во весь рост — И сдержал свое обещание.
— Убийца моего отца еще жива! — на этот раз девушка смотрела в землю перед собой, нервно перебирая пальцами по рукояти ножа.
— Жива — вновь кивнул я — Но такова воля твоего отца. Он хотел совсем другого.
Вздрогнув всем телом, Алишана вскинула голову и обожгла меня взглядом. Не успел я добавить ни слова, как воздух на мгновение расплылся перед моими глазами и в следующий момент я осознал, что девушка стоит прямо передо мной. Вплотную. И я не видел, как она сумела преодолеть разделяющие нас шаги. Она просто внезапно оказалась рядом.
— Он… хотел другого? — тихо прошелестела Алишана и я осторожно кивнул. Чуть подумал и добавил:
— Мне незачем тебе лгать, Алишана. И я не боюсь смерти от твоей руки. Я чужеземец и я бессмертный. Убей ты меня сейчас, я восстану из мертвых уже через секунду. Думаю, ты знаешь.
— Знаю — согласно кивнула она, кошачьим движением отстраняясь назад — Я видела таких как ты… и даже сражалась с ними. Но это было давно. Скажи, чужеземец, ты правда видел моего отца Джогли? Он мой отец! Что бы не говорили некоторые — короткий взгляд брошенный в сторону сипло дышащего торговца явно не добавил ему оптимизма.
— Я знаю — повторил я уже затертую за сегодня фразу — Он сам считает тебя дочерью. И на Стехана не сердись. Если бы не он, ты никогда бы не узнала, кто повинен в смерти твоего отца. Именно Стехан поручил мне задание узнать имя убийцы. И щедро заплатил мне за это из собственного кармана.
— Истинная правда — хрипло выдохнул торговец — Видят боги!
— Я долго разговаривал с духом твоего названного отца — медленно продолжил я — Старый Джогли хотел не смерти. Он хотел жизни. Жизни для тебя, твоего мужа и вашего еще нерожденного ребенка. Он просил обличить убийцу, чтобы защитить вас от нее. Чтобы она не успела покуситься на вашу жизнь. И я свое обещание выполнил. Фелагея и ее дочь больше неопасны. Они будут прилюдно наказаны и высланы на далекий лесной хутор. В место, куда годами никто не заглядывает, где тебя со всех сторон окружает густой лес наполненный опасным зверьем. Где каждый день похож на предыдущий и следующий. Пойми — иногда жизнь суровей смерти.
— Иногда жизнь суровей смерти — эхом повторила Алишана — Жизнь суровей смерти… да… я знаю…
— Ах да! Он просил передать кое-что еще! — преувеличенно радостным голосом воскликнул я — Наказал, чтобы вы не забывали приходить к его могилке. И чтобы внука ему показали обязательно. Еще сказал, что под крыльцом в вашем доме схоронены небольшие деньги на черный день. Мол достаньте их обязательно и тратьте по своему усмотрению. Говорил, что хозяйка ты хорошая и что твои острые заморские кушанья он до сих пор вспоминает. И что не обижается и даже скучает по тем временам, когда ты гоняла его полотенцем по двору. И что он никогда вас не забудет и не оставит. Вот… такие вот дела…
С каждым моим словом лицо Алишаны менялось. Застывшее лицо убийцы с каждой секундой становилось все мягче, превращаясь в красивое личико обычной девушки. Из-под задрожавших век побежали ручейки слез и Алишана в голос всхлипнула, кулачками вытирая мокрые щеки. К моему облегчению нож бесследно исчез. А со стороны забора раздался еще один всхлип. Взглянув туда, я с оторопью понял, что черствый торговец Стехан тоже плачет.
— Стехан?
— Ох — вздохнул лавочник — Ты так говорил… так говорил… старого Джогли как вживую увидал. Ажно сердце сдавило.
— Ясно — подытожил я, задумчиво почесал в затылке и вновь повернувшись к девушке, добавил — Забудь о мести. Все уже свершилось. Живи ради себя, мужа и будущих детей. Это последний наказ твоего отца! А я… а я пойду пожалуй.
