Внутри холма рассмеялись.
– (Неужели ты думаешь, что пожелай я на тебя напасть, меня сдержат какие-то клятвы?)
– (Да, вряд ли… Поклянись Агронотом, богом справедливости!)
Темный клубок зашипел.
– (Это для тебя он бог. А для меня мразь и предатель!)
– (Ага, понятно. Тогда поклянись Клаирваном!)
– (О! Тебе известно это имя?)
– (Мне знаком обладатель этого имени) – гордо заявил Гартош.
Внизу немного помолчали, затем зашевелились вновь.
– (Ты не врешь… Клянусь Клаирваном, поглотить души только тех, кто находится внутри храма.)
– (Тогда прийди же, о неизвестный демон) – несколько с пафосом, мысленно воскликнул Гартош и немного отодвинулся от вершины холма.
Темная масса зашевелилась, наверх потянулось тонкое щупальце. Среди развалин раздались крики, крики боли, ужаса и безумия. Гартош привстал, хотя и не торопился в развалины. За их пределами было как-то спокойней. Крики быстро прекратились.
– (Спасибо), – с сытой отрыжкой буркнуло пятно внизу. – (Если будут лишние души, приводи их к моему жертвеннику.)
– (Всенепременно!) – бодро пообещал Гартош, и поняв что путь свободен, смело поднялся наверх.
Из-за деревьев ему что-то кричали, но Гартош, приглашающе махнув рукой, взобрался на обломки. Здесь бесстрашие уступило место осторожности, он вытащил саблю, кинжал и начал осторожно протискиваться между камней. Первый безумец попался ему практически сразу. Именно безумец, это становилось понятно с первого взгляда. Человек (хотя, наверное уже не человек) сидел на камне, обхватив голову руками, и раскачиваясь из стороны в сторону, что-то бормотал. Гартош легонько ткнул его саблей.
– Эй.
Сидящий поднял голову. Увидев его бессмысленный взгляд. Гартош содрогнулся, ему стало не по себе.
– Иди туда.
Безумец послушно поднялся и не прекращая бормотать, побрел в указанном направлении. Вскоре среди развалин послышались голоса товарищей, а затем появились и они сами. Совместными усилиями обнаружили и вывели, и остальных гробросцев, хотя одного пришлось выносить. Это был маг, судя по всему, он сопротивлялся дольше всех, и досталось ему больше других.
Было страшно и больно смотреть на этих крепких мужчин, в полном расцвете сил, у которых вынули душу. Они уже как-то не воспринимались как враги, которые убили и искалечили твоих друзей. Не было у Гартоша больше на них ненависти, осталась скорей жалость. Он даже засомневался в своем поступке. Но посмотрев на своих раненых, он тряхнул головой, и постарался загнать сомнения куда подальше, в самые дальние закоулки души и памяти.
– Ну, теперь ты скажешь, в конце концов, что произошло с нашими врагами, или из тебя клещами все нужно вытаскивать? – Теслян, которому только что перевязали голову, сумел наконец поймать Гартоша, старательно избегающего прямых вопросов и ответов. – Чем ты их так угостил, что они превратились в идиотов?
Услышать ответ собрались все участники этой операции, все кто мог передвигаться естественно. Немного помявшись, Гартошу пришлось признаться, не отстанут ведь.
– Да это не моя работа. Точнее не совсем моя. – Он вновь замялся.
– Не тяни, давай уже говори.
Это уже не терпелось Вирону.
– Дело в том, что наши враги выбрали не самое удачное место для убежища.
Теслян не согласился с Гартошем.
– Как это не удачное? При всем нашем численном преимуществе, мы не смогли их оттуда выколупать!
– Тактически да, неплохое они выбрали место. Но это только внешняя сторона. А им нужно было посмотреть поглубже.
– Поподробней нельзя?
– Можно. Это не простое нагромождение камней, а развалина древнего храма. В этом храме находился жертвенник, здесь приносили жертвы, как я понял и людей в том числе. Так вот, тот, кому приносились жертвы, как оказалось никуда не ушел, а спокойно сидит себе под холмом. Он и пожрал души гробросцев.
Присутствующие дружно и с опаской оглянулись, на ставшие вдруг зловещими развалины храма.
– Просто так, взял и пожрал? – первым пришел в себя Вирон.
– Ну, не просто так. Он предложил помощь, я не отказался.
– Помощь просто так не оказывают. Что он запросил взамен?
– То что и получил. Ему нужны были души; мне – обезвреженный враг. Все оказались в выигрыше.
– Что-то я не совсем понимаю. Если он может просто так пожирать души, то здесь половина леса должна быть завалена живыми трупами.
– Здесь мало кто ходит, – вставил Тапонихт. – Считается плохим местом. Теперь понятно почему.
– К тому же, просто так пожрать душу он не может. Он вроде как заключен, там, под холмом.
– И ты его освободил?
– Да.
– Как? Как можно освободить заключенного демона – а это скорей всего демон, – ничего не зная о его темнице? – Вирон искренне недоумевал.
– Достаточно попросить его подняться наверх, и он свободен. Но мне кажется, он не каждого слышит, и не каждый слышит его.
– То есть, ты просто попросил, и демон пожрал души четырех человек?
– Да, представь себе. Здесь достаточно было просто попросить. Нет здесь никаких особых запоров, хитроумных заклинаний, и… и ничего такого. Его достаточно попросить и он выходит к жертвеннику, которым являются все эти развалины, и пожирает души.
Из-за спин спорящих протиснулся хромающий Серей и вкрадчиво поинтересовался:
– И ты спокойно признаешь то, что заключил сделку с демоном, который чужд нам и нашим богам?
– Никакой сделки я не заключал.
– Но ты призвал его! Ты прекрасно знаешь, что наши боги поставили пожирателей душ вместе с нефатами вне закона! И это они, скорей всего, заключили нечистого под этим холмом!
– Не очень-то и заключили, – поправил пламенного борца с нечистью Сирел. – Лазейку оставили. Даже не лазейку, а целые ворота. Через которые этот демон шастает туда сюда.
Серей не нашел что ответить, но его сердитый взгляд красноречиво говорил что он остался при своем мнении. А Сирел продолжил:
– Тот, кто заключил здесь демона, если это конечно демон, прекрасно знал, что его будут подкармливать, и не попрепятствовал этому. И силу заключенный имеет только в этих развалинах, дальше ему ходу нет. Иначе он натворил бы дел. Так что не нападайте на парня. Ничего страшного он не совершил, а наоборот, спас несколько жизней. А об этом храме доложим кому следует. Пускай ним занимаются жрецы. Возможно, они прекрасно осведомлены о том, кто сидит под этим холмом. И вообще, – Сирел заговорил тише. – Я бы не стал так ругать и хаять здешнего обитателя в непосредственной близости от этого холма. По-моему, лучше отсюда убраться. Что-то мне не по себе.
