– Совсем боцман с ума двинулся, – посочувствовал Алькон.
– Я тебе двинусь! Это ваш Гартош двинулся! Собрался охотиться на акул! Интересно с чем? С кинжалом что ли?
Слова боцмана вызвали у матросов ехидные смешки, академиеры же напротив, начали шарить по поясам, снимая кинжалы и другое оружие, кто что рискнул оставить. Раз заводила задумал, значит сделает. Вера в него среди братьев академиеров была несокрушимой.
– Так едят или нет? – переспросил Гартош.
– Едят, едят, – вместо боцмана ответил Зовиро. – Особенно плавники у них ценятся, просто объеденье. Ты только того, Гартош, выбирай акулу поменьше. И безопасней, и мясо нежней.
По Зовиро было непонятно, говорит он серьезно, или ехидничает как боцман. Но Гартош вполне серьезно принял его слова к сведенью.
– Я тоже подумывал о небольшой акуле.
– Вы что, оба с ума сошли?! – взорвался боцман. – Ладно Гартош, сухопутный человек, не совсем понимает о чем говорит. Но ты, Зовиро! На что ты его толкаешь? Прыгать в воду и охотиться на акул?
Зовиро сконфуженно развел руками:
– Я-то здесь причем, он сам решил.
– Зачем прыгать, – совершенно спокойно сказал Гартош. Найду подходящий обломок. Вот этот, например. – Гартош потянул и достал из воды, из под самого носа у акул, кусок рейки. – Привяжу к нему кинжал, и получится что-то вроде копья. Гарпун был бы лучше, но думаю, что и это сработает.
Теперь пришло время конфузиться Ерегею. Вот ведь старый болван! Подобным образом охотятся на крупную рыбу – и на акул в том числе, – рыбаки от Реата до Тарта. И ведь знал же, что самое обидное! Совсем мозги соображать перестали.
Видимо чтобы добить боцмана, подал голос и Вирон:
– Может и это пригодится?
В руках он держал обломок борта с застрявшим в нем абордажным крюком.
– Точно! – обрадовался Гартош. – Это уже будет настоящая рыбалка!
– А вместо наживки боцмана поцепим! – подхватил Зовиро. – Он у нас самый вкусный.
– Это я самый вкусный?!
Раздувшийся от возмущения Ерегей, сейчас готов был голыми руками сломать шею не только Зовиро, но и любому у кого появится хоть тень улыбки, включая акул.
– Хватит орать! У нас тут проблема посерьезней будет.
Напряженный голос капитана подействовал на всех отрезвляюще. Шутки и перебранки прекратились мгновенно, все обернулись в ту сторону, куда неотрывно смотрел Луторион.
* * *
К месту крушения кораблей подплыл кто-то огромный. Насколько огромный, было не понятно, но поднятая волна явственно говорила, что большая часть гостя находится под водой. Но и того, что было видно, хватало чтобы поразиться – шетов тридцать в длину и десять в ширину. Что это, спина, или другая часть тела? И тела ли? Долго гадать не пришлось. Неизвестное чудовище с громким чмоканьем выпустило огромный фонтан воды.
– Кит! – выдохнул Ерегей.
– Табилот, – уточнил Зовиро, указывая на высунувшийся из воды огромный шестишетовый рог.
– Кит-убийца, – зашептались академиеры.
Легенды, сказания, мифы и предания о табилотах – с легкостью вспаривающих своим рогом борта кораблей и переворачивающих хвостом лодки, – они изучали ещё в студиях. Словно желая продемонстрировать людям всю свою мощь, табилот всплыл целиком, открыл и захлопнул огромную пасть, усеянную острыми зубами в локоть длиной.
– Царь китов, – оценил Ерегей.
– Этот нас одним махом проглотит, – обреченно подтвердил Зовиро.
– Если захочет, – засомневался Гартош.
– Ещё как захочет, – заупрямился помощник капитана. – Людишек глотать, излюбленное занятие таких как он.
– Не думаю, что нас спасли для того, чтобы скормить этому красавцу.
– А почему и нет? Может ему надоела морская пища, захотелось какого-нибудь деликатеса с суши, а тут мы как находка.
Прерывая дискуссию кит ударил хвостом по воде, разошедшиеся волны опасно закачали плоты.
– А что я говорил! – почти обрадовался Зовиро.
Раздвигая трупы и обломки кораблей, табилот двинулся вперед. Акулы торопливо и почтительно расступились перед морским великаном. Замершие с открытыми ртами люди, с тревогой следили как кит подплыл к плотам и застыл. Застыли и люди.
– И что теперь? – оторвав взгляд от бивня на голове табилота, спросил Ерегей. Посмотрел он при этом почему-то на Гартоша.
Гартош пожал плечами.
– Приглашают, значит надо идти. А то могут обидеться.
– Кто? Кто обидится?
– А я знаю?
Не дожидаясь новых вопросов, Гартош прыгнул на поросшую ракушками спину грозного, но казалось добродушно настроенного к ним табилота. Почти сразу за ним скакнул Алькон, а за тем, быстро потеряв страх к морскому великану, сыпанули и остальные академиеры. Немного поколебавшись и обреченно махнув рукой, к ним сиганул и боцман, не оставлять же молодежь без присмотра. Убедившись, что с боцманом ничего не случилось, на широкую спину поскакали матросы «Баракуды». Как и положено начальству, последними на новое средство передвижения перешли капитан с помощником.
Пару минут выждав, табилот слабо шевельнул хвостом, и обломки двух кораблей в мгновении ока оказались далеко позади. Плыть с такой скоростью без участия магии было невозможно, но Гартош, как не пытался, не смог уловить даже ее отголосков. Видимо здесь было замешано что-то более могущественное, чем обычная магия.
Матросы и академиеры постепенно обвыкались на новом месте, началась борьба за лучшие места с хорошим обзором возле головы табилота. И только капитан Луторион одиноко стоял возле самого хвоста, тоскливо всматриваясь в исчезающие вдалеке обломки.
XXI
Не прошло и пяти минут путешествия на ките, как над ними вновь появились вирги. Табилот издал предупреждающее урчание, почти рев, вверх взлетел многошетовый фонтан, и духи вынуждены были в бессильной ярости отступить, а затем и исчезнуть вовсе. Все это время люди сидели ни живые, ни мертвые, гадая, чем закончится новое противостояние двух стихий. К счастью для них, море в очередной раз победило.
Постепенно жизнь на огромной спине кита, где с относительным комфортом разместились почти шесть десятков людей, начала налаживаться. Встал вопрос о еде и питье. Об акулах, которые почетным эскортом сопровождали табилота, больше не вспоминали – вроде как свои оказались. А есть охота. А пить ещё больше. Шуток становилось все меньше и меньше, все больше и больше раздраженности. Гартош старался улечься поудобней, но мешали наросшие, то тут, то там, крупные ракушки. Он попытался отколупнуть одну из них, и к его удивлению, она со звучным чпоканьем легко поддалась. На месте где была ракушка, шкура оказалась в мелких язвочках. Гартош покачал головой: как же мучается бедняга, не мешало бы отблагодарить. Он отколупнул ещё одну ракушку, под ней он увидел все те же раны.
