Редкие слуги, находящиеся в дальней, человеческой части замка, бросая на Гартоша настороженно боязливые взгляды, – принес несчастье – торопились по своим делам дальше.
А Гартош все брел и брел. Он вошел в последний человеческий зал, дальше начиналось эльфийская территория, где в последнее время появились странные духи и привидения, и где пропало несколько слуг. Лорд Руткер, занятый делами империи, все не находил времени, чтобы очистить весь замок, или хотя бы территории прилегающие к человеческой обитаемой его части, от нечисти и нежити. Вместо этого он просто-напросто отгородил безопасную часть защитной стеной, непреодолимой для нелюдей, и запретил, кому бы то ни было ее пересекать. Вот ее то и пересек сейчас Гартош, практически даже не заметив.
В небольшом зале, с высокими стрельчатыми окнами и стеклянным куполом, навстречу ему выплыло и выползло несколько полупрозрачных созданий. Торжествующе завывая, они окружили беззащитного малыша – лакомый кусочек для бестелесных духов. Гартош, растирая злые слезы, хмуро рассматривал круживших вокруг него и все туже смыкавших кольцо духов. Бояться он не боялся, гораздо страшнее попасться в руки обезумевшему Катану, или под горячую руку отцу или деду, те так могут отходить лозиной или ремнем. А эти… Через них даже стены видно!
Один из призраков отделился от хоровода и приблизился к маленькому человечку, желая насытиться его ужасом, довести до безумия, а затем вселиться в его тело, самое желанное тело для всех бестелесных – тело ребенка. Какое это наслаждение, выпивать из него жизнь. Но тут оказался особый случай, страха, и уж тем более ужаса, в этом ребенке не оказалось, во всяком случае, страха перед ними, слугами Торганка – подземного бога. Вместо этого была обида, и желание отомстить. И было в его взгляде еще что-то такое, что заставило бестелесного духа самого в ужасе отскочить, а затем умчаться вглубь горы, на которой стоял замок. Покружив вокруг странного мальчика еще немножко, исчезли и остальные бестелесники.
Так и не найдя ничего страшного, или хотя бы интересного, Гартош прошел через несколько залов и коридоров, и вышел во внутренний двор эльфийской части замка. Он уселся на старые широкие ступени, втупил взгляд в бездействующий уже множество веков фонтан и стал ожидать, когда за ним придет кто-нибудь страшный и заберет с собой.
Тут его и нашли Лорд Руткер и Гнивер.
После того как кто-то из родственников попытался найти младшего Оскола – пора было прощаться с матерью – но естественно никого не нашел, все были подняты на ноги. Опросив слуг, Руткер выяснил, где в последний раз видели Гартоша вот тогда и началась настоящая паника. Послали несколько поисковых групп, но отыскать Гартоша сумел только сам Руткер, и то, применив очень сильное поисковое заклинание: обычные заклинания в старой части замка не действовали.
Из-за смерти матери, Гартоша решили особо не наказывать, наивно полагая, что малыш и сам порядком испугался и при этом чудом остался жив ведь, здесь бесследно пропадали молодые сильные мужчины и женщины, немало находили и бездыханных. Гартош ловил на себе участливые взгляды собиравшихся, и чувствовал себя героем. До встречи с Катаном… Катан, возненавидел брата еще больше – даже похороны матери сумел испортить.
* * *
Так закончилось безмятежное детство Гартоша, и началась, местами рутинная, местами интересная подготовка к взрослой жизни. Лорд Дангал отправил сына в мужскую высшую студию, куда ранее отдал двух старших сыновей. В высших студиях обучались дети богатых и знатных родителей от трех, до шестнадцати лет. Здесь их учили всему, что могло им пригодиться во взрослой жизни, и тому, что вряд ли им пригодилось бы когда-нибудь, но что они должны были знать по положению.
В самом начале детей разделили на несколько групп, исходя из того, какой они в свое время сделали выбор. Хотя нередко они переходили из группы в группу, в зависимости от способностей и от желания родителей. Естественно, что Гартош попал в группу, где упор делался на воинское искусство.
Кроме военной, в студии были группы, где предпочтение отдавалось торговле, истории, географии, магии, хозяйственному и государственному управлению, искусству живописи, кузнечному искусству, лекарству, музыке и многому другому. Хотя понемногу студиэров обучали всему этому вместе взятому. Общительный и любознательный Гартош, довольно легко воспринял такое изменение в своей жизни. Благодаря тому, что он был еще слишком мал, он не слишком болезненно пережил смерть матери, в отличие от своих старших братьев, особенно Катана.
Катан и Гнивер обучались в этой же студии: Катан был в группе, где обучались государственному управлению, Гнивер само собой усиленно штудировал магию.
Кроме высших студий, существовали еще студии для среднего и низшего сословий. При храмах имелись свои студии. Впрочем, жрецы были особой кастой, почти закрытой для других. Если ребенок родителей, не принадлежащих к жреческой касте, все же попадал в храм, то после этого, он для родителей был потерян: теперь он принадлежал, только тому или иному богу.
Отличием студии, в которой обучался Гартош с братьями, было то, что здесь так же обучались сыновья императора Лориана: старший – принц Лисван, и младший – принц Витан. Принц Лисван был одного года с Гнивером и между ними уже наметились крепкие дружеские отношения. Витан был на год меньше Гартоша, и по прибытию Витана в студию, Гартош, знавший маленького принца по совместным играм в замке у деда, взял над Витаном негласное шефство, ведь никто, ни каким способом не должен был ограждать императорских отпрысков от превратностей жизни. И этим часто пользовались нагловатые отпрыски других знатных семей: когда еще удастся дать тумака, подзатыльник или под зад, возможно будущему императору. И если Лисван вполне мог сам за себя постоять, то Витану помощь Гартоша часто приходилась очень кстати.
II
Первые годы в студии, пролетели для Гартоша быстро и незаметно, обучение проводилось в форме игры – время нудных лекций еще не наступило. Нельзя сказать, что Гартош был отличным студиэром, скорей наоборот. И дело не в отсутствии способностей или природной лени (хотя лень, конечно, присутствовала), а в не желании мальчика учить тот или иной предмет.
Услышав однажды, от кого-то из старших студиэров, что знание живописи, торговли и музыки, бесполезно для будущих военных, Гартош надолго невзлюбил эти предметы. Танцы тоже не для настоящих рубак – и Гартош категорически отказался заниматься этим постыдным для военного занятием.
Хотя иногда он круто менял свое мнение. Особенно в случае с танцами, когда на втором году обучения был дан бал по поводу летнего солнцестояния и дня почитания бога солнца – Гретеона. Бал дали для двух студий, мужской и женской.
Вот здесь и проявились – неумение танцевать, незнание этикета и многих элементарных вещей. Уже появившиеся соперники, тут же, с готовностью подняли Гартоша на смех, и только вмешательство Гнивера спасло его от окончательного уничтожения как личности – ведь это было первое представление в свет, маленьких, но знатных граждан империи. И от того, как кто себя показал, зависело очень многое, особенно успех у противоположного пола. А вот тут сплоховать никак было нельзя, а это, несмотря на свой малый возраст, Гартош понимал прекрасно.
