– Где же эти хреновы призраки? – уже в который раз задавался вопросом Зигул.
Оставшиеся в живых внимательно осматривали крыши и окна домов, в надежде увидеть тех, ради кого и затевался этот бессмысленный и бесполезный поход. Но их взгляды натыкались лишь на лучников, служащих нечисти, людей предателей, хуже самой нечисти, которой, кстати, надоело ждать и терпеть на своей территории чужаков. Кольцо вновь начало сужаться, на лицах людей и их врагов читалась решимость покончить со всем сейчас, больше тянуть некуда.
По безмолвной команде нечисть бросилась вперед. Гартош все еще чувствовал рядом с собой плечи товарищей, но понимал, скоро их круг разорвут, сомнут и разорвут.
Вновь ему противостоял оборотень, оборотень – медведь, громадная, но на удивление быстрая туша. От мощного удара лапой Гартош вылетел из круга, прокатился по мостовой и уперся в чей-то труп. Труп оказался не совсем трупом. Недобитый вампир, почувствовав рядом живую плоть, проявил чудеса живучести и вцепился Гартошу в руку, точнее он думал, что в руку, так как тот успел подставить лакиритовый кинжал и расширил улыбку жадного до чужой крови вампира от уха до уха. В следующий момент Гартош уже вскочил на ноги, и вовремя. Медведь оборотень оказался настойчив, не удосужив своим вниманием бьющихся с его собратьями уцелевших людей, он вновь устремился к молодому виктанийцу. Да и не он один.
Сзади и сбоку заходили два вампира, один из которых кажется был высшим. Медведь коротко рявкнул и вампиры хоть и нехотя, но отступили. Что это? Благородство или личные счеты? А может оборотень просто хотел присвоить всю славу победы над нашкодничавшим виктанийцем себе одному? Все эти вопросы пронеслись в голове у Гартоша в доли секунды, но само собой задавать он их никому не стал.
Он быстрым пируэтом отогнал вампиров еще на три шага и вплотную занялся медведем. Именно занялся им, хладнокровным и расчетливым поиском слабых мест у противника, а не спасением собственной жизни. Охватившая его некоторое время назад горячка боя отступила, уступив место ясности разума, четкому пониманию боя и своих действий.
Оскол нанес несколько быстрых коротких ударов по лапам медведя – шкура толстая, без хорошего замаха не пробьешь, но в том то и дело что хорошенько размахнуться ему никто не позволит, медведь был начеку и очень быстр. Укол в сердце оборотня чуть было не лишил Гартоша меча, сильный удар лапы почти выбил его из рук. Магия. Пора применять магию, хотя ее применение здесь, в контролируемой нечистью местности, было сложной задачей. Сложной, но возможной. Гартош приберег магию на потом, но время пришло.
Огненный шар застал оборотня врасплох и выжег в его шкуре приличную дыру. Он обиженно и недоуменно заревел и тут же получил удар меча в выжженную рану. Вот так-то! Такой большой и такой глупый, не смог закрыться от простейшей магической атаки. Гартош возликовал, но преждевременно, раны оказались совсем не смертельными и только раззадорили медведя, хотя и значительно замедлили его движения. Медведь снова напал, но Гартош уже не собирался убегать, он видел, что нанесенная лакиритовым оружием рана не затягивается, как это обычно бывает у оборотней и у других высших, кровь толчками покидала большое сильное тело.
Несколько обманных движений, и увернувшись от громадных лап он нанес медведю длинную царапину на морде. Вот тут, заметив, что для оборотня дело оборачивается плохо, в дело вступили вампиры. Так, благородством больше не пахло. Оставив медведя беспорядочно махать лапами, Гатрош метнулся к новым противникам. Быстро вошел в ближний контакт, его кинжал и меч летали с такой невероятной быстротой, что даже шустрые вампиры едва поспевали. А зря, надо успевать, успевать отражать лакиритовые удары. Вот, например этот! Меч прочертил на кисти низшего кровавую полосу. Будь этот удар нанесен обычным оружием, вампир бы только рассмеялся и тут же прекратил кровотечение. Но сейчас он выронил меч и с искаженным от боли лицом схватился за пораженную руку.
Не став добивать почти беспомощного противника, Гартош целиком посвятил свое внимание высшему вампиру. Тот был ловок, ловок и умен. Он больше не атаковал противника, а просто сдерживал наскоки этого опасного человека, ожидая, когда придет помощь, а помощь скоро прийдет, людей осталось совсем мало. Но такое развитие событий не устраивало Гартоша. Не хочешь драться? Уходишь от борьбы? Ладно! Бросив этого противника он вернулся к прежнему. Чуть ли не демонстративно разрубил низшего вампира, от ключицы до середины груди. Ну, как? Задело! Очень хорошо!
Высший вампир потерял самообладание от увиденного и слишком опрометчиво бросился на врага. А его враг сейчас казался настоящей машиной для убийства, машиной беспощадной и все более упивающейся боем. С каждой каплей пролитой чужой крови к Гартошу будто вливалась сила и уверенность, уверенность и мастерство. То ли предки щедро делились с ним накопленным целыми поколениями, то ли враги отдавали нажитое… Не понять… Но с каждой смертью (смертью противника разумеется) Гартош словно шире расправлял плечи.
Упал на колени и высший вампир, да так и не поднялся, без головы не поднимаются. Удар в глаз прекратил мучения медведя. Кто еще! Ну! Вампиры и вурдалаки! Я желаю вашей плоти и крови!
Лишних врагов поблизости не оказалось, все были заняты тройкой уцелевших людей. Хотя нет, уже двумя уцелевшими. Дико гикнув, Гартош напал на нечистых со спины. Успел зарубить двоих – один так и не понял, что случилось, другой понял, но оказался не слишком проворен. Трое людей: Гартош из Виктании, Зигул из Реата и Тимор Глодкон-синьшел из Ларфа, стали спина к спине против семерых высших вампиров.
Вдруг пропал тот боевой задор, та легкость, что охватывала тело, та уверенность, когда казалось что все по силам, это все исчезло. И пришла обреченность и понимание, сейчас все закончится, троим измученным людям не выстоять против семерых нечистых.
– Их только семеро, – увидев скисшую рожу Гартоша, попытался подбодрить его Зигул. – Я видел, как ты разделался с тремя, да и этих двух ты лихо зарубил. Итого пятеро.
– Ага, – тут же подхватил Тимор, – пятерых отдаем Гартошу, он сегодня в ударе, и нам, так уж и быть, по одному. Отобъемся!
– Спасибо, – благодарно буркнул «герой». – Мне сейчас хотя бы от одного отбиться. Будто кости из меня вынули, ноги трясутся, не держат.
– Бывает, – посерьезнел Тимор. – На тебя нашла боевая ярость, я таких немало повидал. Им все нипочем, но когда этот раж проходит, они беспомощнее ребенка.
– Нам всем сейчас этой ярости не хватает, разнесли бы это сборище в пух и прах. А то они чего-то затевают, не нравится мне это, лучше бы напали.
Нечисть действительно вела себя крайне подозрительно. Не добивали оставшихся, оттянулись на десяток шагов, хотя и не выпускали людей из круга. Гартош нутром почувствовал, что что-то затевалось. В воздухе запахло Присутствием. Присутствием кого-то или чего-то. КТО-ТО не заставил себя долго ждать.
* * *
Гартош и его товарищи почти не удивились, когда из тени дома, где, казалось, негде было прятаться, вышло трое. Две громадных тролеобразных образины и воин с коротко стриженными, белыми как молоко волосами.
