Яна рассуждала на ходу, ей приходилось перекрикивать вой ветра:
— Допустим… мы придем. Да кто нам поверит?
— Эврика! — заорал Большой, подпрыгнул и рубанул рукой воздух. Все остановились, а он аж затанцевал на месте. — Не надо их просить. Их надо чем-то завлечь, короче. Я придумал! Смотрите: скажем им, что мы знаем… Короче, у черных в НИИ есть секретное оружие, которое они охраняют. Вот. И мы с командой хотели, там, по тайному ходу пробраться, но попали, короче… Попали. Друг наш в засаду попал. И теперь нам его главное спасти, вот, а оружие мы им отдадим за помощь. Ну, как?! — радостно оскалился он.
— И что за оружие? — нахмурилась Яна.
— Во ты зануда! Короче, это… аннигилятор. Пушка такая: наводишь на живого человека — пу! — и нету его. Даже пыли не остается. Не, ну, может, пыль остается, но не больше. Заряжать не надо. Есть как танк, на гусеницах, есть ружья…
— Ну, допустим, а чего тогда черные ими не пользуются?
— Блин! — Большой хлопнул ладонью по лбу и задумался. Ему на помощь пришел Атила:
— Потому что оружие в цоколе, там кодовый замок, код они не знают, а мы знаем.
— Только код надо придумать и запомнить, — подхватил Большой, — чтоб совпадали наши сведения. И сказать твоим корешам, и провести их к аппаратной, пусть вводят, сколько хотят.
— Точно. А код? Какой будет код?
Яна потерла лоб и выдала:
— 1107i2608A. Запомнить легко: одиннадцатого июня мы фирму основали, сегодня двадцать шестое августа…
— Канает! — обрадовался Мишка.
— Тогда — ходу, — проговорил Атила. Через Линзу он только что увидел белобрысого Кирилла с автоматом через плечо. Расхаживая возле баркаса, тот уныло пинал камни.
Незваных гостей он заметил, только когда они были уже совсем рядом. Сразу же вскинул автомат, начал водить стволом, целясь то в одного, то в другого.
— А ну не двигаться!
Готовые к такому приему, они сразу подняли руки, показав пустые ладони. Взгляд наемника остановился на Атиле, Кирилл дернул головой, отбрасывая с глаз сосульки волос, и вскинул белые брови:
— О, а тебя я помню. Ты ж с нами мутантов бил… как тебя…
— Атила, — проговорил Егор. — Мы с миром, пусти погреться.
— Ты ж уходить собирался, почему вернулся?
Егор с Большим переглянулись, Яна, скрестив руки на груди, склонила голову набок.
— Хохолка кликни или Мирового, разговор есть. Бригада на баркасе?
— Ну да, — Кирилл окинул всех троих подозрительным взглядом, обернулся и позвал своих.
Атила узнал рокочущий, как сигнал парохода, бас Хохолка:
— Чего тебе? Хочешь, сам сюда иди, мне некогда, понял?
— Да тут гости пришли! — прокричал Кирилл. — Атила, помнишь его, еще грязный бомж и телка…
Яна уперла руки в бока и учительским тоном рявкнула:
— Выбирайте выражение, босяк!
— Тю! — хмыкнул Кирилл. — Ну звиняй, деваха.
— И за бомжа потом ответишь, — тихо буркнул Большой.
* * *
Далекое, холодное солнце, плывущее в тумане над самым горизонтом, озаряло баркас скупым рассеянным светом. В разбитом иллюминаторе мелькнул чуб, блеснула бритая голова. Вскоре Хохолок слез по трапу. Под его ногами-колоннами скрипели и прогибались ступени. Спрыгнул на гальку — аж земля вздрогнула — и зашагал к Атиле, запахивая на ходу бушлат, сшитый, кажется, из двух одёжек поменьше.
Атила протянул руку для приветствия. Поздоровались. Хохолок с интересом вытаращился на Яну, а на Большого внимания почти не обратил.
— Че, снова в наших краях? И чего приперся?
— Познакомься, это мои друзья: Яна и Большой. Нам погреться надо. Замерзли.
— Ну, заходите.
По трапу взобрались на палубу, миновав гору пустых ящиков из-под патронов, спустились через люк в каюту капитана. Приборы в ней давно поржавели, на столах громоздились чашки, блюдца, патроны, гильзы, бутылки. Последние в огромном количестве стояли возле кровати, сооруженной из коробок — обычная панцирная Хохолку была тесна.
Хозяин снял бушлат и уселся на табурет. На нем были темно-красные шаровары и меховой жилет на голое тело.
— К ним ты шел? Вижу — спас корешей, а теперь чего случилось?
Атила, потупившись, сказал:
— Мы уходили от погони, — он специально подозрительно долго смотрел на Большого, тот ерзал и кряхтел.
Яна села на кровать и вытянула ноги.
— Вы че там темните? — набычился Хохолок. — Или базарьте, че к чему, или валите чесать грудь подальше от нашего баркаса!
Он шумно поскреб волосатую грудь. Атила взглядом как бы спросил совета у Большого, и тот ему подыграл: махнул рукой, сморщился, дернул себя за бороду и вяло заключил:
— Да ладно, говори уже…
Глазки Хохолка заблестели — тут было что-то интересное, и, будучи малым простым, он подался вперед, готовый проглотить все, что положат в рот. Атила вздохнул и начал:
— Это серьезная тема. Говорю только тебе… а ты сам решай, делиться ли с другими. Мы все были в НИИ «Акустика». Слышал о таком?
Хохолок кивнул.
— Ну, значит… Короче, вот он, Большой, узнал, что НИИ на самом деле для военных разрабатывал секретное оружие. Все, кто этим занимался, исчезли, но остались опытные экземпляры аннигиляторов. Они хранятся в бункере и…
— Че, мать его, за нихиляторы такие? — перебил Хохолок. — «Муху» знаю, «калаш» знаю, анихилятора не знаю!
— Аннигиляторы, интеллектуал ты наш! — повысил голос Большой. — Оружие офигенной разрушительной мощи. Чудо-пушка, наводишь такую на живого человека — пу! — и нету его. Только пыль и остается.
— Немножко радиоактивная, — добавила Яна.
Атила поднял руку, чтобы они замолчали, и продолжил:
— Так вот, они хранятся в бункере, в цоколе здания, и чтоб туда попасть, нужен код. Он у нас есть, а у черных — нету его. Вот они там засели в НИИ и охраняют — сами достать оружие не смогли и теперь боятся, что другие им воспользуются. Мы собрали отряд, думали проникнуть в бункер потайными путями, но нарвались на черных. Все полегли, а компаньон наш, ну и друг хороший, попал в плен. Наверное, сектанты хотят узнать у него код. Хорошо, что мы ему не сказали, — Атила изобразил на лице страдание. И поежился слегка — неудобно ему было так внаглую Хохолка обманывать. Но на карту слишком много поставлено! Цель оправдывает средства, иначе ведь всему конец: и им, и тому же Хохолку со всей бригадой Мирового — сотрутся к чертовой матери вместе с Антизоной. Он снова заговорил: — Мы сектантов тоже изрядно потрепали, осталось их бойцов двадцать… Хрен с ним, с оружием, нам товарища надо выручить. Он мне как брат, понимаешь? Больше, чем брат! Мы с ним столько лиха хлебнули, через столько всего прошли, — Егор мотнул головой. — И теперь он там медленно умирает.
