Когда пелена развеялась, место погибших мутантов заняли новые. Поток тварей медленно и неумолимо приближался к речвокзалу.
– Уходим, – прошептал Большой, прячась за деревьями. – Надо валить. Если они нас заметят… Чего Жагов ждет? Почему не уезжает на самоходке?
То и дело оглядываясь на Атилу, Большой облизнул пересохшие губы. Тот не обращал на него внимания. Егора больше интересовало, что там шуршит в кустах. Он приложил палец к губам и, схватив автомат, попятился. Большой тоже поднял оружие, прицелился.
Если там мутанты…
Ветви дрогнули – появились Краб и Картограф. Рыжий охотник был уже не рыжим, а буро-серым от грязи. Камуфляж лоснился от пятен мазута, лицо покрывали темные масляные потеки, напоминающие боевую раскраску. Мокрые от мазута волосы облепили вытянутый череп. Охотник постоянно фыркал и сплевывал. Картограф выглядел почти чистым – на кожаном плаще мазут плохо заметен.
– Так, – произнес он, вытирая грязные ладони о траву. – Теперь быстро за мной, пока заслонку со стопора не сорвало.
Краб, громко закашлявшись, упал на четвереньки, его тошнило. Картограф поправил сумку на боку и направился обратно в кусты. Но Атила с Большим не двинулись с места. Крабу явно требовалась помощь. Бросить его здесь, в нескольких шагах от мутантских полчищ…
– Особого приглашения ждете? – сердито бросил Картограф. – Быстро за мной!
– Но… – начал Большой.
– Краб останется здесь. Он свою работу сделал.
Атила, присев на корточки, похлопал Краба по спине:
– Ты как?
– Нормально, – прохрипел тот. – Идите. Ничего со мной не будет.
Тогда Егор поспешил за Картографом. Позади пыхтел Большой, с хрустом ломал ветви и шуршал опавшей листвой. Вот же шумный малый… Не человек, а стадо вепрей!
Взрывы и рев мутантов остались позади. Взгляду открылся еще один пустырь, поросший травой. Как назло – ни деревца, за которым можно укрыться.
Картограф по-пластунски пополз дальше, Егор с Мишкой последовали за ним, и тут вдруг что-то произошло. Реальность словно раздвоилась на миг, контуры всего вокруг расплылись, потекли… И снова встали на свое место. Егор оглянулся, Мишка недоуменно закрутил головой и прошептал:
– Эй! Что это было?
– Не знаю, – сказал Егор. – Какой-то глюк. Глобальный.
Что бы там ни было, оно больше не повторялось. Над головой плыла Линза, небо было багровым, над трубой четвертого энергоблока мерцал призрачный дымный глаз. Атила поежился, сильнее заработал локтями. До чего же здесь неуютно! Он ощущал себя муравьем, козявкой на ладони Альфы. И ведь тот почти наверняка наблюдает за ними! Глаз смотрел будто в самую душу.
Картограф то вставал, то снова падал в траву – искал узел трубопровода. Неужели не туда приползли? В игре-то по своим следам назад не вернешься, здесь просто не остается следов. Примятая трава сразу же поднимается, отпечаток подошвы мгновенно исчезает.
Наконец Картограф вскочил и со всех ног ломанулся дальше, забирая левее. Показался ржаво-желтый агрегат с вентилями, на бетонном постаменте – тот самый трубопровод. Атила с Большим, пригибаясь, подбежали к нему. Один вентиль на люке был откручен до упора, проклепанная по окружности крышка на горизонтальной трубе – откинута. Из отверстия сочилась черная жижа, капала на землю. К вскрытой Крабом и Картографом трубе примыкала другая, поуже, выкрашенная в оранжевый. В зазоре на стыке между трубами дребезжала опущенная заслонка.
Большой за спиной у Атилы громко сглотнул. Видимо, тоже понял: в заслонку под давлением подается та черная дрянь, которой наглотался Краб. Того и гляди, ее продавит или вышибет.
Рычаг ручного стопора заслонки ходил ходуном над трубой, на его набалдашнике трещал ремень, петлей продетый сквозь вентиль на крышке.
– Скорее, – поторопил Картограф, поднял воротник плаща и полез в проем.
Атила первым последовал за ним. Когда он забрался в трубу, впереди мелькал луч фонаря, доносились сопение и шлепки ладоней о стенки. От острого химического запаха защипало в носу. Медлить нельзя, надо проползти трубу как можно скорее, испарения здесь ядовиты.
Ладони тут же стали черными и липкими от жижи. Густой запах мазута бил в нос, но не туманил, наоборот – даже просветлял сознание. Сзади ругался Большой. Наверное, он впервые пожалел, что выбрал аватару здоровяка. Сейчас ему было труднее всех, он едва протискивался в узкой трубе. К тому же оружием нагрузился под завязку – спасибо Припою. По железу скреб водруженный на спину тандемный огнемет РПО: две пластиковые трубы-контейнера с термобарическими зарядами внутри, сбоку мешал автомат, с другого – кобура и подсумок с гранатами. Зато огнеметом можно остановить больше десятка мутантов…
Спустя минуту Картограф замер на миг, лег на бок – заскрежетала, заскрипела задвижка. Ухватившись за скобу, он сильно дернул руками, протискиваясь в створку вдоль вогнутой стенки, ударил локтем по заслонке.
В трубу проник дневной свет. Подтянув ноги к животу, Картограф просунул их в проем, ухватился за верхний край трубы и выпрыгнул – снаружи шаркнули по асфальту его подошвы.
– Скорее! – позвал он с улицы.
Прежде чем прыгнуть, Атила выглянул: бетонные дорожки перед АЭС, Картограф стоит, озираясь. Опасности вроде нет.
Еще раз оглядевшись, он сиганул наружу. Оказавшись на асфальтовой площадке, сразу же схватился за автомат и стал спиной к спине с Картографом.
Сбоку высилась серая стена котельной, собранная из бетонных плит, впереди угадывался Саркофаг с полосатой трубой, дальше – башенный кран и приземистое строение непонятного назначения. За ним маячили высокие автоматические ворота и здание КПП, то есть въезд на территорию станции. На мерцающий в вышине огромный глаз, закрывший полнеба, Атила старался не смотреть. Вынул ПДА – Линза все по-прежнему передавала картинку сверху, и если глаз был зрячим, то наверняка заметил ее: она висела напротив, на одной с ним высоте.
Голова Большого появилась в проеме наверху: он тужился, пытался вытолкнуть себя наружу, упираясь руками в стенки изо всех сил.
– Не так! – крикнул Картограф. – Ногами вперед!
Вытаращив глаза от напряжения, Большой попытался развернуться, но тут земля вздрогнула и пошла волнами. Егор присел, упершись ладонями в асфальт. Небо над лесом озарилось вспышкой.
Там, где находилась железнодорожная станция, клубился дымом огненный гриб. На его вершине плясали языки пламени. Раз Новиков взорвал целую локацию, значит, дела у людей плохи – мутанты прорвали оборону!
С пустыря донеслись гул и грохот, трубопровод затрясло, железные стояки под ним завибрировали.
– Заслонку сорвало! – выдохнул Атила. – Большой, да скорее ты!
– Руки! – закричал Картограф и вскинул их над головой, потянувшись к Большому.
Мишка понял, чего от него хотят, и подался навстречу, Картограф ухватил его за предплечья, присел, дернул – туша Большого едва не рухнула ему на голову. На растрескавшийся асфальт со звоном упали автомат и нож. Свалившийся Большой лежал ничком, потирая бока, и матерился. Придя в чувство, он поправил контейнеры РПО за спиной, поднял автомат и сел, схватившись за ушибленное колено.
