Вдруг за своей спиной я услышал отчаянное мычание пленника, и моментально обернулся. Мужик в тот же миг что было мочи рванул вперёд, в сторону чащи.
– Стой, сука, куда? – заорал Гоша тому вдогонку. Но тут же все мы замерли от увиденного: из темноты, совсем недалеко от нас, показался человеческий силуэт. Затем он издал жуткий то ли крик, то ли рёв, до костей пронзивший меня холодом и страхом, и с неистовой, нечеловеческой скоростью бросился наперерез бегущему с завязанными за спиной руками пленнику. Я замер от оцепенения. Клоп в секунду выкрикнул: «Антон, Гоша! В машину, встретимся, где Ярослав!», после чего вскочил сам и ринулся назад, к лесу, откуда мы и вышли по залитой лунным светом тропинке на эту опушку. Я не успел даже понять, что происходит, как Гоша дёрнул меня за руку, и мы в три секунды, как будто одним длиннющим шагом, очутились у машины. За спиной я услышал крик, после которого ни один нормальный человек ни за что не смог бы уснуть ещё неделю: предсмертно завопил раздираемый афганцем на куски бедолага-пленник, завопил истошно и ужасно. У меня затряслись руки, пересохло во рту. Немыслимый страх. Страх, во сто крат сильнее того, что я испытал при первой встрече с афганцем под Колокольцевкой, но тогда-то мы были готовы к встрече с ним, и дюжина вооружённых до зубов бойцов, минные растяжки и снайперы как-то вселяли уверенность в безопасность происходящего, теперь же ситуация была более, чем неожиданная, и от того я почти потерял дар речи. Трясущимися от страха руками я кое-как, по памяти, нажал на кнопку открытия дверей на брелке сигнализации, и мы запрыгнули в машину и заперли двери. Я собрал волю в кулак и сумел почти сразу попасть ключом зажигания в личинку замка, благо последняя имела подсветку, и судорожно искать впотьмах, куда же вставить ключ, слава Богу, не пришлось. Я повернул ключ зажигания. Оглушительный звук ударил по ушам так сильно и неожиданно, что я в буквальном смысле подпрыгнул на месте. Из колонок на всю громкость захрипел Высоцкий. Это Петруччо, по всей видимости, оставил рукоять регулятора громкости в положении «максимум». Я ругнулся с испуга, а тем временем мотор приятно заклокотал, я врубил дальний свет и, что было сил, надавил на педаль газа. Машина, стоящая передом по направлению к просёлочной дороге, с буксами рванула с места, и через пару секунд мы уже удалялись прочь от ужасной опушки. Но нужно было вернуться к тому месту, где нас ожидал Ярослав. Так скомандовал Клоп, да и совесть скомандовала бы точно так же. Интуитивно я понимал, что нам надо левее и назад; тогда, по моим расчётам, мы обогнули бы этот участок лесополосы так, что выскочили бы на ту дорожку, на которой и ждал нас Ярослав. Я выключил магнитолу, сменил дальний свет на ближний и каждую секунду нервно поглядывал в зеркало заднего вида. Мы оба с Гошей прислушивались к тишине леса, нарушаемой лишь монотонным урчаньем двигателя. Было тихо. Подозрительно тихо. Необузданный страх пожирал моё сознание. Мне казалось, что вот-вот в свете фар прямо перед капотом откуда-нибудь из кустов выскочит чудовище, живой мертвец с бронзоватым цветом кожи и звериным оскалом. В те минуты я совершенно не думал и не хотел о том, откуда вообще они тут могут взяться и о том, откуда появился-то афганец, изорвавший и обглодавший Петруччо и пленника… От напряжения ноги мои дрожали, нет, не дрожали, а тряслись так, что я едва мог равномерно жать на педаль газа. У меня бывало так раньше, когда я сильно волновался, но, как и раньше, я ничего не мог поделать с ходившими ходуном мышцами.
– Налево! – выкрикнул Гоша, завидев едва различимую за кустарниками дорожку, резко уходящую влево от той грунтовки, по которой мчались мы. Я ударил по тормозам так, что Гоша чуть не расшиб лоб о консоль. Я немного проскочил нужную нам дорожку, что пришлось сдать назад метров двадцать. Внезапно из тишины леса мы услышали длиннющую серию автоматных выстрелов, а затем карканье взмывших в небо перепуганных ворон.
– Господи, Клоп! – вырвалось у меня, хотя я никогда ни при ком не называл Сергея Валерьевича Клопом. Гоша перекрестился, чему я сначала не придал значения, а потом всё время с удивлением вспоминал…
Мы молча ехали по этой, невероятно размытой дождями и заваленной какими-то корягами дороге. «Что с Клопом? Афганец одолел его?» – единожды промелькнуло у меня в голове, а потом только страх: «что будет, если мы сейчас застрянем, забуксуем?», целиком взял под контроль мой мозг и завладел им безраздельно…
– Бл…ь, ну давай же! – истерия я, изо всех сил топя педаль газа в пол. Двигатель неистово верещал, выдавая максимально возможное количество оборотов в минуту. Ошмётки грязи веснушками облепляли боковые стёкла; мы застряли в какой-то полузамёрзшей, очень плотной жиже, и, несмотря на все мои отчаянные старания, машина не двигалась с места. Секунд десять, казавшиеся тогда бесконечно долгими, я в панике пытался сдвинуть буксующий автомобиль с места. Но тщетно. «Боже, нет, ну пожалуйста!» – в полубреду бормотал я, не желая верить, что случилось то, чего я больше всего опасался. Афганцу нужно было бы каких-нибудь пять минут, чтобы добежать до нас и изорвать на куски. Но Гоша-то был с автоматом и, скажем, с одним афганцем он ещё справился бы, но никто не знал, сколько этих тварей может бродить в этом лесу. Да их и вообще здесь пока не должно было быть! Да, по всем прикидкам, они должны были при самых худших раскладах появиться тут не раньше, чем через неделю! «Чёрт, чё-ёёрт, ну давай же», – тараторил я, а Гоша уже приготовился выходить и толкать машину.
22.01.2007, понедельник.
…Мы недавно познакомились с Дашей. Андрей нас познакомил. Помню, мы тогда втроём поехали на какой-то московский каток, покататься на коньках. Была сильная вьюга, можно сказать буран. После катка, когда мы с Андрюхой отвезли Дашку домой, мы ещё сильно застряли на моих тогдашних «Жигулях» шестой модели прямо возле Дашиного дома. Как ни пытался я «в раскачку» заставить беднягу «шестёрку», по уши увязшую в снегу, выехать из снежной каши, всё было впустую: машина лишь жалобно ревела на шести тысячах оборотах двигателя, но колёса беспомощно прокручивались в снежной колыбели. Потом Андрюха вышел толкать машину. Минут десять мы с ним безуспешно пробовали вытолкать «шестёрочку» то вперёд, то назад, пока, наконец, не подошла к нам компания молодых людей, в поздний час возвращавшихся откуда-то, и не помогла, наконец-таки, «откопаться». Тогда я начал мечтать о машине с полным приводом. Через полтора года я сумел скопить нужную сумму и купить Хонду, обладающую помимо прочего и подключаемым полным приводом. Ещё тогда, до «Конца» света», я был более чем уверен, что рано или поздно мне придётся ни раз поклониться в колёса своей машине за то, что в решающий, критический момент, когда моя судьба или даже жизнь будет зависеть от неё, она вытащит меня из беды. И я был прав тогда.
– Не выходите! – встревоженным голосом окликнул я Гошу. Я вдруг вспомнил про кнопку блокировки дифференциала, которая имелась левее от руля специально на случай, если машина завязла в грязи. Говоря по-простому, эта кнопка служит для включения того самого полного привода, который сейчас был так необходим. Я моментально нащупал заветную кнопку и изо всех сил на пять секунд утопил её как можно было глубже. Послышался звук «пи», и на приборной панели загорелся индикатор в виде жёлтого треугольника с заключённым в него восклицательным знаком, ознаменовавший активацию блокировки дифференциала. Я снова утопил почти до отказа педаль газа. Двигатель надсадно завыл, но машина по чуть-чуть начала ползти вперед.
