– Сколько это денег? Примерно.
– Можешь строить любые заводы и железную дорогу хоть до Москвы.
– Как думаешь, украшения быстро продадим?
– Ювелиры успевать не будут. Дворяне и купцы в очередь встанут.
– Завтра поеду в Тулу и эти одиннадцать сундуков с собой возьму. После приезда хозяина покажу камни нашим компаньонам да уважаемым людям.
– Не спеши, подожди алмазов.
Екатерина ждала курьера из Кронштадта. Прошла неделя, а корабля графа Алексеева нет. Правда, по доносам, призовые корабли продолжали проходить по Неве на Ладогу. Некоторые уже вышли обратно, загруженные зерном и другим товаром. Панин докладывал о желании европейских послов встретиться с графом Алексеевым. Вся Европа говорила о создании огромной алмазодобывающей компании «Де Рбирс». Всем хотелось узнать о местонахождении богатых копей. Расстояние пятьсот километров от Капштадта ни о чем не говорило. Это место можно искать всю жизнь. Если ее, эту жизнь, сразу не прервут злобные негры или дикие звери, змеи или крокодилы. Подстегивало нетерпение и прибытие в Петербург представителя новой компании. Он тоже ждал графа, но уклонялся от всех встреч и жил в доме управляющего «Тульского банка оружейников».
…Каждое утро императрицы начиналось в рабочем кабинете с докладов сановников и обсуждения важных вопросов. Если оставалось время или у нее было желание, то принимала просителей. Остальную часть дня она посвящала себе, своему желанию и хотению. Сегодня ей хотелось прокатиться по Неве. Но день с утра не задался, завтрак подавали небрежно, одевали ее суетливо. В кабинете вместо секретаря стоял дежурный по комнате просителей.
– Где секретарь? – спросила Екатерина.
– Наверное, вместе со всеми в окно смотрит, – неуверенно ответил дежурный.
– Как это в окно смотрит! – возмутилась императрица и вышла из кабинета.
Приемная была пуста. Никого не было, ни сановников, ни слуг. Никого. Екатерина быстрыми шагами пошла через залы дворца и увидела всех столпившимися у окон.
– Вы что здесь делаете? – почти крикнула Екатерина.
– Ты посмотри, что делает! Ты посмотри, каков подлец! – к ней подбежал Муравьев и повел к окну.
На дворцовой площади ровными линиями стояли ряды пушек. Новых, блестящих золотом пушек. Эти пушки сплошным барьером рассекали площадь от Невского проспекта до Невы. Между пушками горами лежал шелк. Белые горы шелка. Со стороны Миллионной улицы въезжали телеги со слитками серебра. Плотно одна к одной выстраивались от пушек и шелка к Зимнему дворцу и Генеральному штабу.
– Бецкий! Семеновский, Измайловский и Морской гвардейский полки в ружье и поставить в оцепление! А ты, – она обернулась к Муравьеву, – не любопытную бабу изображай, а готовь встречу героя в Георгиевском зале!
Екатерина повернулась и пошла в кабинет.
– Тебе чего? – заметила идущего следом дежурного.
– Так от графа Алексеева посыльный, лейтенант Писарев, время аудиенции просит назначить. Ну, граф Алексеев просит аудиенции и время, когда… – совсем сбился дежурный.
– Прошу графа Алексеева с офицерами в гости к четырем часам после полудня, – громко и с улыбкой сказала Екатерина.
– Панин! Прошу послов иностранных известить, пусть позавидуют!
По дороге в кабинет она увидела Павла, который в бинокль что-то рассматривал на Неве. Екатерина подошла к сыну и обомлела. Напротив дворца, закрывая вид на Петропавловскую крепость, в два ряда стояли огромные корабли. Выше и ниже по реке, скрываясь за поворотами Невы, стояли крейсеры. На фоне этих гигантов стояло два маленьких беленьких кораблика. «Афина» и «Афродита». За кормой гигантов свисали спущенные и завязанные в узел турецкие флаги. На гафеле развевались андреевские.
– Надо послу Швеции это показать, – услышала Екатерина голос Елагина, – теперь наш флот вчетверо сильнее шведского.
– Жаль, что я не могу воевать под командованием графа как частное лицо, – сказал Павел.
Екатерина посмотрела на Дворцовую набережную, переполненную восторженной публикой. К набережной плотно, борт к борту, ошвартованные баржи стояли, загруженные медью.
– Ваше величество, посмотрите на причал Петропавловской крепости, – сказал Павел.
Императрица пыталась рассмотреть, но из-за строя кораблей и леса мачт ничего не увидела.
– Что там? Я не вижу.
– Там стоит галеон с серебром. Это все, что он себе взял.
Для Павла и Екатерины десятки тысяч пленных и десятки тысяч тонн различных товаров ничего не стоили. Золото и серебро они понимали, все остальное удел купцов.
– Ты откуда это знаешь? – спросил Елагин.
– Утром увидел корабль у Петропавловской крепости и послал офицера узнать. Это галеон казненного пирата. Он отбил корабль у турецкого адмирала, загрузил серебром и просит разрешение передать серебро на монетный двор в обмен на восемьдесят процентов денег по весу.
Екатерина и Елагин переглянулись.
– Прикажи найти Муравьева, – сказала Екатерина, – да покажи и расскажи ему о галеоне, а то жаден чрезмерно.
– Павел, – она повернулась к сыну, – какой у Алексеева воинский чин?
– Никакого, он у тебя ни одного дня не служил.
– А раньше, в каких чинах был?
– Капитан первого ранга, следующим должен был быть контр-адмирал, но чин задержали. Он от обиды приехал в Россию.
После обеда Екатерина снова подошла к окну. На Дворцовой площади остался узкий проезд от Генерального штаба. Все остальное место было занято серебром. Телеги с серебром стояли на Миллионной улице, на Дворцовой набережной. По словам гвардейских офицеров, телеги уже составляли на Марсовом поле. Весь город сбежался посмотреть на турецкое богатство. Все обсуждали героические битвы графа. Как он первый бросался на турецкие корабли. В одиночку перебил экипаж турецкого флагмана, где все матросы были гигантами двухметрового роста и убивали врагов ударом кулака. Герой-граф отрубил головы целой тысяче гигантов и привел на цепи их адмирала. Этого адмирала потом водил на цепи по всем европейским столицам и в Амстердаме продал в Кунсткамеру. В каждой группе был рассказчик, у которого на кораблях графа служил родственник или друг. О богатствах говорили мало, чего говорить о богатстве, когда вот оно, на виду. Все знают, что половину граф отдает царице. Вторая половина добычи принадлежит графу. А если прибавить цену за пушки да горы шелка для платьев царицы, то гора серебра, которую граф должен отвезти в свое имение в Тамбов, потребует строительства специальной башни.
Приглашенные начали съезжаться в Зимний дворец с двух часов дня. К трем часам все уже съехались. Разговоры вельмож не отличались разнообразием. Говорили о богатстве графа Алексеева. О его удачном походе в Средиземное море и предстоящем приближении ко двору. Всем было интересно, какой пост займет граф, как будет себя вести. Никто не мог вспомнить характер графа Алексеева. Екатерина стояла у окна при «параде» и ждала графа. Вот под аркой Генерального штаба показалась карета. За каретой спокойным и широким шагом шел граф в окружении своих офицеров. За ним двигались еще телеги! Только телеги, груженные золотыми слитками! Золотой груз с двух сторон сопровождали моряки «Афины» и «Афродиты». Процессия вошла во двор Зимнего дворца. Возничие выпрягали и выводили с площади лошадей. Императрица еще постояла, глядя на строящихся в каре моряков, и пошла в Георгиевский зал.
