Следующие десять метров прошагали молча.
— Хорошо бы еще выяснить, в какой он там был группировке! — сварливо произнес Олег после паузы. Надежды убедить товарища давно уже не было, и он продолжал спорить лишь по инерции.
— Где, в Припяти? А тебе это важно? Слушай, Доберман уже доказал свою порядочность, и…
— Неужели?! — театрально воскликнул Гарин.
— Мне — доказал.
— Сейчас поднимемся, а там тю-тю, — зловеще предрек Олег, останавливаясь у подъезда. — Ни «венца», ни Добермана. И записка: «К обеду не ждите».
— Поднимемся, а там приготовлены бинты и аптечка, — с улыбкой возразил Столяров.
— Поспорим?
Михаил смерил его взглядом и снисходительно заявил:
— Ну разве что на щелбан.
— На десять. И я тебя жалеть не буду.
— А я тебя буду. Ты и так весь истерзанный.
Гарин лишь усмехнулся. Он был уверен, что Доберман уже исчез, прихватив и фальшивый артефакт, и вероятно, что-нибудь еще. Эта недобрая мысль так бодрила Олега, что подъем на седьмой этаж он осилил без передышек.
Полковник сдержал слово и щелбаны отвесил другу щадящие, символические.
Глава девятая
Гарин влетел на кухню как ужаленный.
— «Венец» был тот или этот?! — выпалил он с порога.
— Ты о чем? — Столяров сделал вид, что не понял.
Вместе с Доберманом они готовили завтрак, и это выглядело так трогательно, что Олег на мгновение забыл, о чем собирался спросить.
Завтрак был поздним, сталкеры проснулись только к полудню. После стычки с мутантами Олега пришлось врачевать, и процесс затянулся до самого рассвета. Царапину на голове обработали йодом, а вот со спиной все оказалось сложнее: ворона вырвала из лопатки приличный клок. Столяров наложил Олегу два шва, но сначала налил ему полный стакан коньяка — не ради анестезии, а просто для оптимизма.
— Вам приталить или сделать посвободней? — интересовался Михаил, распечатывая стерильную иглу.
— Шей молча, модельер, — мужественно отвечал Гарин.
После этого он принял еще стакан и отправился в спальню. Постельное белье, залитое кагором, менять не было смысла, и Олег завалился так. Михаил лег в детской, а Доберман пристроился в кабинете на диване, где до этого спал сам Гарин.
— По-моему, Олег, ты еще не проснулся, — выразительно произнес Столяров. — Угомонись и садись жрать. Пожалуйста.
Он переставил на стол сковородку с тем же омлетом, что и вчера, только из расчета на троих.
— Там, в подвале у Кенса. И потом на обратном пути, — настойчиво повторил Гарин. — Какой там был «венец»? Какой, а?!
Столяров озадаченно посмотрел на Добермана:
— Будь добр, иди покури на балконе.
— Я не курю, — ответил сталкер.
— И у меня нет балкона, — предупредил Олег.
Доберман вздохнул и вытер мокрые руки.
— Схожу на свою старую базу, — сообщил он. — Я вчера не все принес, там много полезного осталось. Не бросать же.
Гарин и Михаил проводили его безразличными взглядами.
— А, вот еще что! — Доберман вернулся на кухню, но только одной ногой, поэтому до книжки на столе ему пришлось дотягиваться. — Иногда забываю… а забывать нельзя, нельзя.
Он раскрыл том посередине, явно наугад, и начал лихорадочно вчитываться. Олег с трудом сдерживался, чтобы не выкинуть книжку в окно. Столярова это тоже раздражало, но он терпеливо ждал.
— Все нормально, — объявил Доберман.
Он звучно захлопнул книгу и, сцапав с тарелки вчерашний блин, удалился в прихожую.
— Любопытно… — подал голос Михаил. — Прежде чем явиться к нам, ты тоже гадал?
Олег раздосадованно скривился: «Кому нужны эти подробности, пусть уже отваливает быстрее!»
— Естественно, — ответил сталкер. — Книга показала, что я встречу хороших людей, но все равно должен проявить осторожность.
— Наврала твоя книга, — сказал Олег так, чтобы Доберман не услышал. И, когда входная дверь закрылась, повторил громче: — Наврала! Нет здесь хороших. Сплошные лицемеры и наё… — он закашлялся и закрыл рот рукой.
— Как самочувствие? — поинтересовался Михаил. — О чем истерика?
— О «венце», о чем еще, — глухо проговорил Гарин. — Вернее, о двух. Я надевал «венец» два раза. Это был один и тот же обруч?
— Ответить честно?
— Я и сам уже понял. — Олег сел за стол и подавленно уставился на сковородку. — Значит, эксперименты над живыми людьми продолжаются, да? — тихо промолвил он.
— Если бы я мог экспериментировать на мертвых, я бы с удовольствием…
— Да заткнись ты! Надоело слушать твою брехню. Это не тот случай, когда можно отшутиться и закрыть вопрос! — Гарин категорично постучал пальцем по столу. — Ты только и делаешь, что всех проверяешь. Проверяешь, проверяешь… Да кто ты такой?! Кто тебе дал право?
— Я не тебя проверял, а «венец».
— Еще лучше! — вспылил Олег. — Я теперь числюсь калибровочным станком?!
— Не в этом смысле. Какой из артефактов настоящий, а какой нет, мне и так известно. Фальшивый я сам покупал, лично. Весь вопрос в вашем взаимодействии. Ты ведь не будешь отрицать, что работа «венца» зависит от того, кто им пользуется? «Венец» — это инструмент, а ты оператор. Ты в этой паре главный.
— Короче, на рыбном складе «венец» был настоящий, а в машине — липовый.
— Что и требовалось доказать, — покивал Столяров. — Нет, все было наоборот.
— Не ври мне, — растерянно обронил Гарин. — Ну хоть сейчас не ври! В подвале меня вырубило наглухо. Это, по-твоему, ни с того ни с сего произошло? От какого-то сувенира?
— Ты и раньше терял сознание. Я тебе говорил, что ты зря к врачам не обратился.
— А в машине, стало быть, артефакт был рабочий? И ничего не случилось.
— Почему что-то сразу должно было случиться? Радио, кстати, заиграло, помнишь? — рассмеялся Михаил.
Олег отрешенно поиграл вилкой и подцепил со сковороды кусок остывающего омлета. Положил его в рот, сделал пару жевательных движений и замер в раздумьях.
— Давай сюда оба, — сказал наконец он. — Давай-давай! Во-первых, я хочу убедиться, что их действительно две штуки.
— А не три, — мрачно пошутил Столяров и, не дожидаясь реакции, вышел из кухни.
Когда Михаил вернулся, у него на ладони висели, как крупные бублики, два артефакта. Вернее, оригинал и копия, хотя разницы между ними Олег, как ни старался, не нашел. Обручи были идентичны.
— Ты их не перепутаешь? — забеспокоился Гарин.
