— Слушай, земледелец, погоди ты со своими «хлопушками»! — взмолился Михаил.
— Через неделю нагрянет Мозоль, и мы должны будем отдать ему два артефакта, — напомнил Доберман. — А потом еще два. А потом еще.
— Выпишем ему из твоих клубничных запасов. У тебя же там десяток? — Столяров заглянул под стол, проверяя, на месте ли ящик с джемом.
— Отлично ты придумал! Со мной не забыл посоветоваться?
— Мы тебе за них заплатим. Сколько стоит одна штука?
— Я еще не приценивался. Но я точно знаю, что завтра они будут дороже, чем сегодня, а послезавтра…
— Да-да, — перебил его Михаил. — Когда выяснишь, почем их скупают, мы тебе все компенсируем. А пока вот что скажи: где находится база Скутера?
— Где-то ближе к центру… кажется, в районе Новых Черемушек. Хотя я могу ошибаться.
— Плохо, Доберман, плохо. Просидеть в городе целый месяц и не выяснить таких элементарных вещей.
— Мне эти игры ни к чему.
— Слышал уже, — отмахнулся Столяров. — Ты, Олег, чем порадуешь?
— Адреса нет, — сразу ответил Гарин. — Среди тех, кто приходил, не было ни одного местного. Названия улицы они не знают, а на станции метро и вовсе не обращают внимания. Есть только общее впечатление, так сказать.
— Картинка?
— Вроде того. Отдельные фрагменты. Самый яркий, и это в памяти у всех, — синий плакат со словом «Мальвина». Надпись с вензелями, розового цвета.
— Похоже на название притона, — хмыкнул Столяров. — Это что — билборд?
— Нет, скорее всего вывеска в витрине. Но база не там. Когда они возвращаются, они проходят мимо этого плаката. Ну или проезжают. Он остается у них слева. Дальше — строение, похожее на военный НИИ. Унылое такое здание, старорежимное. В общем, если я там окажусь, то сориентируюсь быстро.
— Оборонный институт — это паршиво, а вот «Мальвина» — это подарок судьбы, — проговорил Михаил. — Осталось разыскать телефонный справочник посвежее, и адрес у нас в кармане. Если, конечно, этот плакат не взяли из другого дома, чтобы закрыть дырку в окне.
— Олег, ты действительно вытащил эту «Мальвину» из чужих мозгов? — озадаченно спросил Доберман. — Вот так, лежа за стенкой?..
— С мозгами у них небогато, но вообще — да.
— Потрясающе! Я никогда раньше не видел «венец» в действии.
— Да он здесь толком и не работает, — посетовал Гарин. — В Припяти с ним можно было горы свернуть, а в Москве он еле дышит. Или это я уже не тот.
— То есть, если бы «венец» функционировал штатно, ты бы не просто прочел мысли Скутера, но и…
— Сделал бы с ним все что угодно, — подтвердил Олег. — Вернее, он бы сам с собой это сделал.
— Теперь понятно, почему «венец» таких бешеных бабок стоит.
Столяров бросил на Добермана быстрый взгляд, но говорить ничего не стал.
На улице постепенно темнело. Из приоткрытого окна стали доноситься уже другие звуки, вечерние. Раньше Гарин не обращал на это внимания: привыкшему к городскому шуму, ему казалось, что днем и ночью над Москвой висит тишина — всегда одна и та же. Однако сейчас он мог бы определить время суток с закрытыми глазами.
Где-то залаяла одинокая собака, под домом завизжали не то коты, не то отъевшиеся крысы. Высоко в небе появилась крупная птица с распростертыми крыльями. Надломленный диск луны поглядывал из-за соседней крыши тоскливо и обреченно, как вечно голодное животное.
— Олег, а как на самом-то деле голова твоя поживает? — спросил Михаил.
— Ты знаешь, последние дни почти не беспокоит. Даже странно. Как будто я попал в максимально комфортную среду обитания.
— А почему такой унылый?
— Лучше бы этой средой для меня оказались Канары, Багамы или что-нибудь в том же духе.
— Не боись, — протянул Столяров. — Накосим пять мешков мятых денег, и будет тебе комфорт в любой точке мира.
— Угу… — невпопад кивнул Гарин. Он вдруг поймал себя на мысли, что и думать забыл о деньгах, словно в Москву его влекло что-то другое. Как будто в мире могло найтись что-то более важное, чем жена и сын, которым скоро нечего станет есть.
— А почему деньги должны быть обязательно мятые? — встрепенулся Доберман.
— Разглаживать приятно, — пояснил Столяров.
Он безошибочно открыл один из подвесных шкафов и достал бутылку коньяка, на этот раз — армянский двадцатилетний «Хент». Полковник умел ценить маленькие радости.
— В целом, я считаю, день прошел неплохо, — высказался он. — Бензовоз мы сожгли напрасно, а больше косяков за нами не было.
— Лично мне «мокрый асфальт» не жалко, а бензин мы еще найдем, — заявил Доберман. — Зато вот на рабство подписались… Хотя, может, еще и в плюсе окажемся. Я на это надеюсь.
— Ну а ты что скажешь, Олег? — произнес Михаил, поднимая чашку с коньяком.
— А я не согласен.
— С кем?
— С обоими.
— Ясно. — Столяров выпил в одиночку и медленно выдохнул: — Благода-ать… Доберман, а что у нас на завтра? Какие прогнозы?
— В смысле? — не понял тот.
— Ну, погадай на книжке-то на своей.
— Я на следующий день не гадаю, — ответил сталкер, помедлив. — Только перед выходом в город.
— Ну так попробуй.
— Не нужно… я думаю, не нужно таких импровизаций.
— Да ладно! — Столяров зарумянился, пятьдесят граммов алкоголя свое дело делали. — Ты же любитель экспериментов, разве нет? Ты же у нас естествоиспытатель. В некотором роде. Ну?..
Доберман неодобрительно потряс головой и достал книгу. С минуту он ее листал, еще минуту вчитывался.
— Расскажи, как это работает, — не унимался Михаил. — В чем заключается твоя система?
Сталкер его не слышал. Он завороженно смотрел на пробитую страницу и, судя по движению глаз, без конца перечитывал одну и ту же строчку. Его пальцы побелели, а лицо стало землисто-серым.
— Что там? — обеспокоенно бросил Олег.
— Ничего. — Доберман захлопнул книгу и отложил ее на край стола, потом взял свою чашку и бесчувственно проглотил коньяк. — Все будет нормально, — выдавил он.
Гарин с сомнением посмотрел на Столярова, но тот лишь пожал плечами. Олегу ничего не оставалось, как подвинуть к себе третью порцию.
— Ну… за нас, — произнес Гарин.
Поскольку он был последним, чокнуться оказалось уже не с кем. Так он и выпил — не чокаясь.
Глава одиннадцатая
Телефонный справочник нашелся неподалеку, в квартире у соседа Юрия Ивановича. Доберман с утра пошел по нужному делу и в поисках бумаги помягче наткнулся на толстый том энциклопедического формата.
