– Все?
– Что «все»? – переспросил Шогг.
– Все ведут себя так?
Дэррн не позволил улыбке появиться на губах.
– Большинство, – нахмурился Спикер, пытаясь угадать, есть ли тут сарказм.
– Так чего вы хотите от меня? – спросил Глеш.
– Объяснений.
– Значит, в доносах ничего конкретного…
– Хватит! – Архонт Эмшо вскочил, одновременно ударяя обоими кулаками в стол. – Перестань, Глеш! Все серьезно!
– Если против меня выдвигаются обвинения, я хочу о них знать. Тогда это и будет «серьезно». Но если мы собрались тут говорить о настроениях, пожалуй, мне лучше вернуться к делам…
Архонт сделал движение, намекая, что готов уйти, но его остановил голос Зендрис:
– Прошу, останься. – Дэррнка встала, разглядывая коллег. – Мы ничего не добьемся криками и обвинениями. Раз собрались выяснить, призываю вас подойти к вопросу с холодной головой.
Она была в Совете единственной женщиной и всегда, насколько помнил Глеш, умела охладить горячие головы коллег.
– Мы подозреваем предательство, – сказала Зендрис, убедившись, что Эмшо и другие сели на свое место. – Среди шаари.
– Невозможно.
– Ты так уверен? – Дэррнка укоризненно склонила голову набок.
«Открыть ей правду? Тогда ответ, безусловно, «нет».
– Я слишком хорошо знаю их, чтобы… пропустить такое.
Глеш и сам понял, насколько неуверенно прозвучали его слова.
– Слуги ведут себя скрытно. Да, мы не располагаем точными сведениями, но тревожные признаки налицо, – сказала Зендрис.
– Например?
– Тайные встречи и беседы, о содержании которых наставникам неизвестно.
– В пределах Цитадели шаари вольны делать что им вздумается, – ответил Глеш.
– Но не забывай, что все они, так или иначе, под присмотром. Невзначай. Это само собой разумеется. Наш уровень доверия к «призракам» был довольно велик с первого дня. В Библиотеке, например, никогда не устанавливалось следящих устройств. Нет их и в жилом секторе. Как ты понимаешь, этим легко воспользоваться.
– Для чего?
– Сколотить заговор, – сказал Спикер.
– Вы бредите.
– Поосторожнее со словами, Глеш! – рявкнул Архонт Эмшо. – Мы не шутки шутить тебя позвали. Наше терпение велико, но не безгранично.
Глеш сам начал терять терпение.
– Что конкретно вы хотите от меня? Приставить каждому шаари шпиона? Или вшить им следящий чип?
– Не мешало бы, – отозвался Орниш, согласно кивая. – Я всегда говорил, что слугам дается слишком много свободы. Что мы имеем по существу? – Он обращался к Совету. – Полную анархию. Шаари валандаются по Галактике и выполняют наши задания без всякого контроля с нашей стороны. Куда это годится? Честно говоря, я удивлен, что за все время существования проекта лишь Рама Тоос и еще парочка-другая отщепенцев осмелились на восстание. – Архонт фыркнул, бросив откровенно враждебный взгляд на Глеша.
– Он прав, – поддержал Спикер. – Верность шаари держится лишь на догматах Учения Хэтар. Этого недостаточно!
Глеш поднял руку.
– Мы все подписывали резолюцию Совета, где отражены все основные положения проекта. Она не предусматривает особых систем контроля. Никто не возражал, насколько я помню. Там стоят все ваши подписи, кроме одной. И Архонта Коддиса.
– Коддиса давно нет, – откликнулся молчащий до того Руххан. – Нам не нужны ссылки на своевольного мертвеца.
– Мы вправе аннулировать резолюцию, – напомнил Спикер. – И установить новые правила игры. Нас не удовлетворяет то, как ты ведешь дела, Глеш. Твои шаари перестали быть благонадежными.
– Одни слова – никаких доказательств.
– Глеш, – мягко произнесла Зендрис. – Пойми, будь у нас доказательства, разговор был бы иным.
– Угроза?
– Констатация. – Дэррнка при всей кажущейся мягкости могла быть тверже алмаза. Глеш понял, что сегодня она не на его стороне. – В случае с Тоосом мы отстраняли тебя от проекта, хотя и временно. Ты справился с проблемой, был восстановлен. Совет имеет право принять любое решение по проекту даже без тебя.
Глеш знал, поэтому не возражал.
Да, они могли. И, судя по всему, в любой момент готовы нанести удар. Единственное, что их сдерживало, – отсутствие улик. Зендрис права. Разговор мог быть совершенно другим.
Архонты молча разглядывали его. Многие ждали от Глеша оправданий – Спикер и Эмшо уж точно.
– Прояви благоразумие, – посоветовал самый молчаливый из Архонтов – Хоршан. – Мои коллеги, признаю, излишне резки, высказывая свое мнение. Но и ты пойми нас. Проект «призрак» – это слишком серьезно.
«Еще бы. Основной источник ваших доходов».
– Поэтому, – продолжил Хоршан. – Нам нужно услышать, что ты обо всем этом думаешь. Мы подозреваем, что среди шаари зреет бунт. Какие последствия он может иметь – не мне тебе объяснять, Глеш. Все, чего мы требуем, это предоставить гарантии.
– Какие?
Вместо Хоршана ответил Муркан.
– Дай нам слово, Глеш, что ты держишь ситуацию под контролем. Нам будет этого достаточно.
Никто не возразил, даже Спикер. Глеш оказался в ловушке. Откажется – вызовет подозрения и распишется в собственной некомпетентности, согласится… последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И самый лучший вариант – он выиграет время, усыпив бдительность Совета.
«Но если бы так. Это игра. Они хотят посмотреть, как я буду метаться, словно крыса в пустой бочке».
Глеш решил поупираться еще.
– Где гарантии, что вы не приняли за моей спиной никакого решения?
– Что ты имеешь в виду? – вопросом ответил Спикер.
– Ну, к примеру, сместить меня с должности, а проект закрыть.
По ложу Совета пробежал ропот.
– Ты забегаешь вперед, – прокомментировал Эмшо, скалясь.
– Таких решений нет, – метнув в его сторону гневный взгляд, сказал Хоршан. – Лично мне бы не хотелось, чтобы оно стало реальностью.
– Спасибо и на этом, – кивнул Глеш. – Но что предусматривает худший вариант? – Он помедлил. – Скрывая от меня что-то, вы нарушаете закон, коллеги. Я все еще член Совета.
– Ладно, – сказал Спикер. – Мы не обсуждали этот вопрос предметно, хотя время было и оснований достаточно. Однако, думаю, остальные меня поддержат. Разумеется, мы обязаны будем устроить голосование с участием Коллегии Представителей и соблюсти другие формальности… Худшим вариантом мне видится закрытие проекта. Либо его реформирование. Шаари приносят Рашдану стабильно высокие доходы – и тут мы должны быть осторожны. Ты, Глеш, лишишься должности руководителя, но, вероятно, останешься Архонтом.
