А то, что он уговаривал скорее себя, чем ее, указывает на его неуверенность. Мудрая женщина в таких случаях всегда должна брать инициативу на себя.
«Шутник» вырвался в вакуум и устремился к цели. Умельцы с Арабуна, производящие подобные смертоносные игрушки, не зря заламывали цены на свой товар. Инструментов для скрытного убийства они изобрели куда больше конкурентов, и качество их было куда выше, поэтому на рынке арабунские гаджеты пользовались стабильно высоким спросом. Ракеты СУ-100 порядком опустошили карман Алена Джера два года назад, но он не жалел. «Шутники» славились безотказностью и всегда делали именно то, что от них требовалось.
Ален приспособил их для имитации аварий двигателей. Взрыв, цепная реакция, разрушение генератора – быстрая смерть для экипажа. Оценить, что стало причиной аварии, невозможно. Улучшенный термит в составе боеголовки ракеты заботливо превращает в расплавленное месиво все, с чем прикоснется.
Наемники следили, как ракета, разгоняясь, приближается к яхте сенатора.
– Кажется, и правда… – сказала Жанна, – орбитальные сканеры ее не видят.
– «Шутник» слишком мал даже для более чувствительных приборов, а тут еще маскировка.
Он увеличил разрешение внешних визоров. Яхта Экона Лукуу была видна крупно, во всех деталях. Особенно наемника заинтересовали четыре маршевые дюзы, мерцающие оранжевым. В какую-то из них попадает ракета – выберет сам «шутник».
Таймер отсчитывал время до попадания. Яхта шла прежним курсом, и где-то внутри ее сидел сенатор, помешанный на своей национальной религиозности. Наверное, даже медитирует. Ален мысленно подогнал ракету. Секунды растянулись до бесконечности.
Наконец «шутник» нашел цель, выбрав левую секцию, и вонзился точно в центр широкого сопла. Там он и взорвался беззвучной вспышкой, от которой во все стороны полетели яркие осколки и застывающие в вакууме капли расплавленного металла. Энергии термита хватило на то, чтобы гореть целых три секунды, распространяясь в глубину движка все дальше.
– Готов, – холодно констатировала Жанна Сабола.
Ален молчал, наблюдая за медленно вращающейся вокруг продольной оси яхтой лакиша. Остальные три сопла погасли, последовало несколько бледных вспышек. Секундой позже реакция дошла до генератора, и он выплеснул всю накопленную энергию. Корабль лопнул как мыльный пузырь. В тепловой вспышке расплавилась большая часть обломков, красиво разлетались в вакууме во все возможные стороны.
Ален отвел «Пепельного эльфа» в сторону, укладывая корабль на курс выхода из системы. Диспетчерская уже наверняка заметила взрыв, значит, скоро пошлет сюда патрульный скоггер проверить, что происходит. А еще направит в эту точку пространства все свои гляделки.
Самое время открывать шампанское.
Ален покривился от этой мысли. Триумф не был заслужен – Жанна права, уничтожить безоружного немного чести, хотя, справедливости ради, нужно отметить, что подобных заказов у обоих наемников было немало.
«Это не мешает нам терзаться муками совести. Пора бы уже написать Кодекс хибранийца… Нет? Чтобы заглянуть в него и точно знать, что можно, а чего нельзя».
Жанна молчала, разглядывая пальцы в перчатках, словно проверяла маникюр, который отродясь не делала.
– Мы спасли проект, дорогая. И заработали кучу бабок, – попытался приободрить ее Джер.
Сканеры «Эльфа» показывали приближение к зоне катастрофы нескольких легких кораблей.
– Ты берешь меня в долю.
– Какую?
– Рано или поздно сведения о Тиброне и его делишках принесут тебе доход, – сказала Жанна, возвращаясь к старой теме. – Ты ведь думал об этом? Вижу – думал. Так я хочу… сорок процентов.
– Сорок? Зачем тебе столько?
– У меня есть Карина.
– Но…
– Будешь спорить, станет пятьдесят, – предупредила Сабола.
Ален расхохотался, не удержавшись. Он словно перенесся в прошлое и видел тогдашнюю Жанну, неукротимую кошку, которая при каждом удобном случае выпускает коготки и готова к сражению. Она всегда была женщиной, бросающей вызовы.
– Не ставь условия, дорогая.
– А ты не называй меня «дорогая».
– Что ж… обещаю подумать над твоим предложением, – сказал вольный охотник, переводя «Пепельный эльф» в режим гиперспейса.
– Это требование, а не предложение! – Спорить они продолжили, даже выйдя из традиционной пространственной метрики.
Жанна была неисправима, однако именно за это Ален и любил ее. И сейчас отчетливо понимал, что не согласен на новое расставание ни под каким видом.
Глава 10
Дикий космос. Неизвестный сектор.
Система двойной звезды, орбита внешней планеты.
Станция «Цинклет», лаборатория
Фаннур помнил, что боль началась в момент пробуждения. Он только избавился от образов, спровоцированных очередным кошмаром, как по его телу пробежала колючая волна. Каждая нервная клетка вопила о пощаде. Лежащий в капсуле шаари выгнулся дугой. Из его горла вырвался хриплый вопль…
– Для чего это? – спросил стоящий рядом с консолью Эдду Болл.
Увлеченная происходящим Фита ШакРок не сразу ответила, и научному секретарю пришлось повторить вопрос.
– Дрессировка, – просто ответила ученая. – «Призраки» сильны волей. Так, господин Тиброн? – Лакишка бросила взгляд через плечо – на Ламаса, сидящего в своем кресле. Тот был бледен и кусал полные губы.
В комнате управления находилось только трое. И опять – шаари за стеклом, как подопытное животное в аквариуме, а они, исследователи, снаружи.
ШакРок была довольна ходом работ. По ее словам, в штурмовщине, какая была на первых порах, необходимость отпала, и теперь можно собирать данные без спешки. Сама она уже не занималась рутиной, сбрасывая всю работу на штат лаборантов. Для чего-то ведь они нужны! Теперь Фита смаковала, образно говоря, десерт. Шаари находился целиком в ее власти, с ним она могла делать все, что угодно.
И делала.
– Я хочу сломить его волю, – сказала ШакРок. – Приучить к мысли, что свободы ему не видать, пока он здесь. Заставить подчиниться. Каковы ваши прогнозы, господин Тиброн?
– Благоприятные. Я уже говорил.
Фита кивнула.
– «Призраки», по сути, просто рабы, привыкшие к повиновению: их так запрограммировали. – Ученая наслаждалась. – Не думаю, что моя работа будет сложной. Я ввела Фаннуру Грифу в мозг одно устройство, оно и заставляет его страдать по моему приказу.
От нового импульса шаари забился внутри капсулы еще сильнее. Человек кричал и визжал. Эдду Болл отвернулся. Даже ко всему привычный младший научный секретарь все-таки нередко поражался жестокости Фиты.
– Перестаньте, – не выдержал Ламас Тиброн. – В этом нет никакой необходимости.
