Второй заряд, заложенный под каменное основание стены, выбить всю ее не смог, но выворотил несколько больших булыганов и нижние бревна. Весь пролет повело, а надвратная башня начала заваливаться. Сначала медленно, а потом быстрее, выламывая уцелевшие бревна и перекрытия.
Поднявшаяся столбом пыль и дым скрыли ворота и стену и ослепили всех, кто стоял в радиусе полусотни шагов от эпицентра.
Со стен с криками ужаса полетело человек десять. Кого-то придавило рухнувшей башней. Дико заржали перепуганные лошади, две взбесились и прянули прочь, не разбирая дороги.
Сам Заул-Имгар упал на настил и не слетел вниз чудом. Успел вцепиться в чью-то ногу. В голове потемнело, в ушах шумело, глаза запорошило дымом. От неожиданности произошедшего он буквально онемел и лежал на краю настила, хватая воздух ртом и дыша, как вытащенная на берег глубоководная рыба.
В этот момент дружина являла собой оглушенную, побитую и совершенно недееспособную толпу. В дыму и пыли никто ничего не видел, об обороне и враге напрочь забыли, оружие кто выронил, кто бросил. Лучшая часть королевской дружины выбыла из строя.
Над головой просвистел обломок бревна и ударился в сруб. Кто-то зычно выругался. Капитан Хэфрэу отнял руки от головы, выглянул из-за угла дома и удовлетворенно присвистнул. Поймал взгляд майора Омизата. Тот довольно растягивал губы в улыбке, которая на его потном и грязном лице выглядела страшновато.
Майор только что заслужил особую награду за обеспечение успешного штурма королевского замка! Он и его люди свое дело сделали. Пора и Хэфрэу заслуживать награду.
– Рота-а!!! Слушай мою команду! – Капитан вышел из-за укрытия и вскинул над головой фальшион. – На штурм! Трапар жив!
– Трапар жив! – с воодушевлением проорала рота и по команде капитана рванула вперед.
Чуть в стороне на клич первой роты отозвалась вторая. Ее командир капитан Мелим повел своих бойцов на приступ. Арбалетная рота тоже выдвигалась вперед, готовая прикрывать атаку пехоты. Но пока целей для нее не было.
Две роты хордингов мчались в образовавшийся пролом и во всем королевстве Тиаган не было силы, способной остановить их. Теперь не было. И больше уже не будет.
Что такое контузия, коннетабль не знал и не мог знать. Потому и не понимал, что такое с его головой, с глазами и слухом. А еще не понимал, что же произошло и почему он и многие вокруг лежат или стоят на коленях, раскачиваясь и зажав голову руками. Откуда такой чудовищный грохот и отчего ворота и часть примыкающей стены пропали.
Заул-Имгар мутным взором смотрел вниз, почти равнодушно наблюдая, как в пролом ворот вбегают чужие воины, как разворачиваются цепью и целеустремленно спешат во внутренний двор к донжону, к лестницам стены.
Боль в голове вдруг вспыхнула с новой силой, коннетабль обхватил ее руками и почувствовал что-то мокрое и липкое. Кусок доски от навеса угодил ему в затылок, сорвав изрядный клок кожи и залив кровью доспех и край одежды.
Заул-Имгар шевельнул губами, пытаясь отдать приказ оборонять замок, но это усилие было последним перед тем, как он потерял сознание. Свет в глазах бывшего командующего королевской армией погас.
* * *
Рота Хэфрэу вошла в ворота сомкнутым строем, едва ли не как на учениях. Но сразу за ними десятки развернулись, каждый атакуя заранее выбранную цель. Четыре четко шли к донжону, пять штурмовали стены и башни. Сам капитан с резервным десятком шел за авангардом, готовый усилить натиск и помочь, если где-то будет туго.
Хэфрэу знал, что за его бойцами в замок вступают бойцы капитана Мелима под прикрытием роты арбалетчиков. Но ждать их он не стал. Главное – темп, натиск и безостановочное движение. И капитан повел роту вперед.
Не все дружинники были на стенах, не все попали под взрыв у ворот. Десятка три воинов, увидев врага, попытались перекрыть путь к донжону. Что-что, а открытый бой был им знаком и привычен. Гвардия короля, образовав неровный строй и выставив вперед копья, топоры и мечи, бросилась навстречу наступающим. Однако правильного боя не вышло.
Набегавшие бойцы хордингов дружно взмахнули руками и полтора десятка бомб полетели в дружинников. Часть упала им под ноги, часть ударилась о доспехи и щиты. Дружинники не обратили на этот залп внимания, тем более никаких потерь он не принес. Но через несколько мгновений почти одновременный подрыв зарядов произвел настоящее опустошение в рядах воинов короля. Взрывная волна валила с ног, каменные осколки разили ноги и тела, грохот, огонь и дым оглушали и слепили дружинников.
Три десятка отменных воинов разом превратись в кучу убитых, раненых и оглушенных людей, которым уже было не до сражения.
Задний ряд хордингов дал недружный залп из арбалетов, добив с десяток врагов, и штурмовая группа пошла дальше.
Еще около пяти десятков дружинников, спешивших со стен вниз, встали на пути хордингов. И опять в ход пошли арбалеты и бомбы, а кое-где дело дошло и до фальшионов.
Гвардия короля, не знакомая с таким оружием и такой тактикой боя, оказывала весьма слабое сопротивление. Те, кому повезло уцелеть после взрывов и залпов, на себе узнали, что выучка врага не только не уступает, но и превосходит их собственную выучку. Во всяком случае, хординги потерь во дворе замка не несли.
Сражение разбилось на несколько частей. Дружина короля, разрозненная, раздерганная, оглушенная бомбами, осыпаемая арбалетными болтами, погибала под ударами фальшионов. Как боевая единица, она перестала существовать. Единственным спасением была немедленная сдача в плен. Но воины короля не умели поднимать руки вверх и гибли один за другим. А хординги получили четкий приказ – живыми воинов врага не брать!
С начала штурма король Вентуал был в малом зале вместе со свитой и охраной из десяти лучших рубак дружины. Семья короля – жена, дочь и сын – находилась в покоях, тоже под охраной. Правда, сын – шестнадцатилетний принц Олт – рвался в бой, но отец категорически запретил ему лезть в сечу и Олт стоял у узкой бойницы-окна, глядя во двор расширенными от гнева и ужаса глазами, сжимая рукоять меча и изрыгая проклятия.
Вентуал со страхом слушал шум боя, вздрагивая от частых взрывов бомб и предсмертных криков его воинов. Он никак не ожидал такого развития событий и был в некоторой прострации. Свита – с десяток приближенных вельмож – ждала его приказов, а король молчал. Нутром он понимал, что это конец его власти, его стране, вообще всему. Но разум отказывался мириться с этим.
– Ваше Величество, – не выдержал барон Моэ, – надо что-то делать! Сражаться или… бежать! Иначе будет поздно!
– Ваше Величество, надо срочно послать за Беоком! Он должен двинуть основную часть дружины из лагеря! Она разметает этих варваров!
Король молчал. Он уже прикинул, что Беок, даже если посадит в седла дружину немедленно, поспеет только к вечеру. Хотя Беок и получил приказ, выдвинуть войско к столице, но раз его нет, значит, либо разбит, либо… принял бой где-то на подступах к Хуолу.
