– Прошу нас простить, мэор пристав, – склонил голову я. – Мы не хотели беспокоить вас, но нам есть что рассказать.
Пристав повел глазами в сторону столика, предлагая угоститься, но меня не перебивал.
– Шайки Комсу и Амазотера больше не будут беспокоить кордоны и поселки.
Пристав изумленно вскинул брови и недоверчиво произнес:
– Вы их выследили?
– Амазотера и его людей мы настигли в Заречном урочище. Они там добычу прятали. Вот мы их тайник и отыскали. И Амазотера там оставили.
– Урочище по обе стороны границы, – продемонстрировал хорошую память и знание местности пристав.
– Вот как раз в закордонной части он и был, – я изобразил усмешку, показывая, насколько мне наплевать на границы и порядки, – тайник мы не тронули, некогда было возиться.
Ленерольт довольно кивнул. Содержимое тайника его мало волновало, хотя грабители обычно прятали самое ценное и за все время могли насобирать приличный куш.
По обычаям брантеры все забирали себе, если только приставы специально не оговаривали, что конкретные вещи надо вернуть. Редко, но грабители захватывали ценности влиятельных особ, дворян. Владельцы могли просить пристава о помощи и тот, как правило, шел им навстречу.
* * *
– А Комсу?
– Комсу напал на торговый караван неподалеку от Бреаша. Мы случайно узнали. Они через Лиомог ехали, там их и опознали. Мы, правда, опоздали, торговцев почти перебили, караван-то маленький, но грабители не ушли. Все шестеро в Бреаше и утонули.
И опять пристав кивнул. Быстрое решение вопроса в духе приграничья. Раз бандит пойман на месте преступления – наказание должно последовать незамедлительно. И в полной мере.
– Уцелевших торговцев сопроводили до Лиомога, товар с ними.
– Да вы молодцы! – оживился Ленерольт. – Давно я таких вестей не получал. Махел молчит, Югга молчит, Ферул оправдывается да жалованье просит. А ведь мнят себя матерыми брантерами! Цену набивают!
Имена наших «коллег» по работе пристав произносил с долей презрения. Я тактично промолчал, не желая поддакивать ему. Ленерольт в чем-то и прав, но явно перегибает.
Названные им перехватчики не так плохи и не такие попрошайки. Просто привыкли получать плату за потраченное на поиски время, а за поимку разбойников еще и требовать премии. Это основная форма оплаты труда брантеров.
Мы же сразу установили иной способ. Деньги брали только за результат. Но и просили больше других. Ленерольту этот вариант почему-то понравился. А вот другим брантерам нет. Потому те и косились на нас. Правда, дальше этого дело не шло. Слишком свирепая слава пошла о нашей группе, чтобы кто-то что-то предъявил нам.
Начав с хороших новостей, я перешел на не самые радостные. Рассказал о банде Усвира и о том, как он ускользнул от нас и скрылся где-то то ли за озером Гиль, то ли в рощах, то ли в мелких поселках, разбросанных по округе.
Правда, я обнадежил, что Усвир рано или поздно вылезет из берлоги, чтобы совершить новый налет. И тогда мы его прихватим.
В конце доклада я плавно перешел к финансам и попросил премии за две разгромленные шайки, за спасенный караван и плату на текущие расходы – упряжь для лошадей, новую одежду для нас, запасы продовольствия и фуража.
Обычно деньги на такие расходы давали раз в два октана, они не входили в премиальные. С учетом наших успехов пристав мог расщедриться. Он должен видеть, что деньги нам важны, как и остальным. А они и впрямь важны, траты у нас немалые, а расходовать свои запасы глупо.
Ленерольт мои слова выслушал спокойно, с выкладками не спорил и сумму сбить не пытался. Хлопнул в ладони, призывая слугу, приказал тому принести ларец и предложил нам пока выпить вина.
Я посмотрел на пристава, искоса глянул на своих. Ага, парни тоже отметили несколько задумчивый и даже недовольный вид пристава. С чего бы это? Ведь новости мы ему принесли хорошие.
Вернулся слуга, неся довольно увесистый ларец. Поставил его на столик перед приставом. Тот достал ключ, снял замок, поднял крышку и стал быстро отсчитывать и выкладывать стопки серебряных шинаев. Немного поколебавшись, выложил и несколько золотых.
Обычно нам платили серебром, но сейчас плата была большая за две шайки и караван. Да еще расходные. Кожаные кошели сегодня будут полны!
Покончив со счетом, пристав так же спокойно закрыл ларец, позвал слугу и перевел взгляд на нас:
– Пересчитайте.
Можно было бы сказать, что верим ему, но я стал добросовестно пересчитывать. Как и все брантеры, мы не доверяли чужим рукам. Только своим!
– Благодарю, мэор.
– Убери деньги и сядь, – перебил меня пристав. – Это не все. Есть новости…
Вот это уже интереснее. Новости нас интересуют в первую очередь, как-никак, источник надежный. Но раньше мы выуживали информацию в разговоре. Атут он вдруг сам напомнил. Что так?
Ленерольт помолчал, переводя взгляд с нас на окна, на кувшины. Вид у него был довольно мрачный. Наконец, он заговорил:
– Слышали, что хординги пошли войной на домининги?
Я пожал плечами. Мол, что-то слышали, но так, краем уха. Ерунда какая! Нас-то не касается!
– Говорят, они раньше ходили в набеги. Но сейчас их уж что-то больно много, – тем же мрачным голосом продолжал пристав. – Говорят даже, что они идут в глубь доминингов. А значит, побили дворян и, может быть, даже армию короля Тиагана.
Интересно, откуда у него такие сведения? Кто-то из выведов быстро добрался до кордона и передал сообщение? Или послали донесение птичьей почтой? Неплохо, совсем неплохо работает шпионская сеть.
– Нам-то что? – подал голос Макс. – Пусть они там друг друга режут. Сюда хординги точно не придут, их в доминингах перебьют.
Ленерольт зыркнул на Макса, недовольно шмыгнул и потер ладони.
– Хординги наступают. Мы не знаем, как им удалось собрать большую армию и внезапно напасть. Не знаем, почему их до сих пор не перебили. В Дельре уже есть беглецы из доминингов. Самые трусливые или самые расчетливые. Скоро границу перейдут и у нас. А потом… если хординги и дальше будут наступать с таким же напором, поток беглецов только увеличится.
– Вы хотите перекрыть кордоны? – спросил я.
Пристав зыркнул на меня, тут же спрятал раздражение и изобразил улыбку.
– Нет. Мы хотим знать о том, что происходит в доминингах. Где хординги и как далеко им удастся пройти.
Ленерольт вдруг встал, сделал несколько шагов, подойдя к большому столу, укрытому покрывалом, и сдернул его. Под покрывалом был здоровенный лист пергамента.
Таких я здесь еще не видел. Размер где-то метр на метр. Стоит этот кусок явно не дешево и, конечно, не по карману даже зажиточным людям. Только богачи да вельможи способны приобрести такой. И конечно, не для записи стишков или любовных похождений.
