Эхетер покачал головой:
– Мне надо доставить тело Гаюмана в Делим и дать знать в факторум. А потом ехать… обратно.
Он не стал уточнять, куда именно надо спешить, а Артем тактично промолчал. И так все ясно.
– В Делиме же нет других магиков!
– Они узнают о гибели Гаюмана, – пояснил Эхетер. – Они умеют.
– Узнавать о смерти своего? Чудеса! Может, это просто… выдумки?
– Нет, – твердо ответил преторианец. – Это правда! Они все узнают!
13 Мнения и сомнения
– Все, его больше нет.
– Он погиб?
– Он ушел. Как именно, не знаю.
– Разве нельзя уточнить? Ну, там посмотреть его глазами, проникнуть в голову…
– Советник, вы путаете нас с бродячими шарлатанами. Это они кричат, что способны заглянуть в нутро человека и рассказать о нем все. Мы же способны только узнать, жив ли наш адепт или нет. И никакие фокусы тут не помогут.
Аюр Лиомп, магистр факторума, один из претендентов на высшую ступень иерархии, в показном смирении опустил голову и сложил руки на груди. Древний традиционный символ магиков – я ответствую, значит, знаю.
Яфей Согнер, первый советник императора, сердито посмотрел на Лиомпа и на Верховного магика Нуммера. За все это время тот не произнес и двух фраз. Но его молчание лучше слов показывало отношение к происходящему.
Нуммер был не в восторге от встречи и от того, что происходило на ней.
Согнер старался не обращать внимания на сердитого Нуммера и говорил с Лиомпом и главой цензорской службы Нематом Хофром:
– Бакалавр Гаюман погиб. Как и почему – неизвестно. Но где – мы знаем. Догадываемся… к сожалению, что он не успел сделать то, о чем мы его просили. Это плохо, очень плохо.
– Я с самого начала был против участия адепта факторума в этих сомнительных делах цензорской службы! – хмуро проговорил Лиомп. – Гаюман только недавно стал бакалавром и еще не получил достаточной мощи.
– Но вы сами отказались отправлять более умелого и опытного магика, мастер. К тому же Гаюман выходец из тех мест, он родился в Кум-куаро и был ближе других к кордону. Я сожалею о произошедшем, но скажу, что в подобных операциях погибает каждый десятый цензор.
– Факторум не подчинен Совету! – повысил голос Лиомп. – Его адепты не выведы и не доносчики!
Магистр в запале несколько перебрал с обвинениями, Согнер не привык слышать такое от кого-либо кроме императора. Но советник не подал виду. Вместо этого он повернулся к Нуммеру и спросил:
– Верховный, а вы не думали, что будет с факторумом, с вами лично, если империя вдруг… рухнет? Исчезнет власть императора, распадется армия, вся система государственного строя. Что будет с вами, если варвары хлынут на святую землю Скратиса? И нэрдаши начнут громить города? Сможет ли факторум существовать в хаосе?
Верховный магик перевел тяжелый взгляд на советника, немного помедлил, потом произнес:
– Что вы имеете в виду, мэор Согнер?
– Это я к тому, что нет ничего зазорного в том, чтобы служить империи. Не мне, не цензорам, не Совету и даже не императору! Империи! Скратису! Мы, власть, делаем все возможное, чтобы сохранить империю и преумножить ее силу, влияние. Армия охраняет рубежи, цензоры и приставы стерегут порядок, Совет… оба Совета следят за исполнением законов, собирают налоги. Много людей трудится на благо империи. И в этом нет ничего плохого. Почему факторум должен стоять в стороне, если он был создан в Скратисе, существует в Скратисе и получает немалую поддержку?
– Факторум существовал и до империи, – ответил Нуммер.
– Разве? – мягко улыбнулся Согнер. – Насколько я знаю, он не древнее первого императора!
Лицо Верховного магика осветила легкая улыбка.
– Видимо, вы читали так называемые древние хроники империи. Где сказано, что факторум был образован с позволения первого императора. И чуть ли не под его руководством.
– Ачто, это не так? Я думал, что в имперском хранилище самое полное собрание документов прежних времен.
– Как один из хранителей подтверждаю это! – благожелательно кивнул Нуммер. – Но хранилище имперского дворца содержит не все записи. У факторума своя история и своя хроника. Мы знаем, что магики были и до создания самой империи. Причем задолго.
Согнер метнул на Хофра быстрый взгляд. О существовании записей факторума они оба слышали, но магики строго хранили их и не допускали посторонних.
– Если бы я имел счастье увидеть эти записи, я бы, возможно, изменил мнение, – сказал Согнер. – Но разве вы не согласны с моим утверждением? Разве факторум должен стоять в стороне от забот империи?
– А он и не стоит. И вы это прекрасно знаете. Мы лечим людей и скот, помогаем земледельцам, не даем погибнуть урожаю в ненастные сезоны. Отводим мор и болезни, что выкашивают тысячи людей в соседних племенах и странах.
– И все это ценят, – поспешил заметить советник. – Обратите внимание, мы всего лишь дважды за многие годы просили факторум о помощи в таких… деликатных делах.
– И оба раза наши люди погибали!
– Я сожалею об этом. Если бы мы могли вместо жизни магика отдать десять, двадцать жизней наших людей, мы бы это сделали.
– Не кощунствуйте! – чуть громче произнес Нуммер. – Жизнь каждого человека – дар! Небесам не важно, кто это – нэрдаш или император.
– Да, вы правы, Верховный. Я лишь хотел сказать, как ценю ваших людей и на что готов ради их спасения. К сожалению, бакалавр Гаюман погиб. Мы постараемся узнать, как это произошло и что надо сделать, чтобы избежать подобного впредь.
Видя, что Лиомп готов возразить, советник быстро продолжил:
– Об одном лишь прошу – не отказывайте в помощи Совету и империи! Впредь мы не станем отправлять адептов за пределы Скратиса. А на его землях сумеем охранить магиков от любых бед. Верховный!
– Советник!
– Магистр!
– Советник!
Согнер уважительно склонил голову, провожая гостей, и доброжелательно улыбался до тех пор, пока те не исчезли в проходе. Но когда он повернулся к Хофру, улыбка сползла с лица, а взгляд из благостного стал свирепым.
Хофр внутренне содрогнулся. Он хорошо знал, каков советник в гневе и что может сгоряча сделать.
– Кажется, вы, мэор, уверяли меня, что магика охраняют надежные люди! Умелые воины, чуть ли не лучшие! – скрежещущим голосом, полным яда, прошипел Согнер.
– Так оно и есть, мэор советник, – поспешно подтвердил Хофр.
– А почему тогда этот проклятый магик мертв? Почему я должен склонять голову и извиняться перед Нуммером? И почему, наконец, Гаюман не выполнил задание? Вы знаете ответ, мэор?
Хофр покрылся липким потом, но не посмел вытереть лоб и лицо. Сейчас лучше ничем не раздражать советника. Хоть тот и редко когда творит расправы, тем более над влиятельными лицами, но рисковать не стоит.
