— Вы че, мудаки, не поняли? Оружие на землю, руки вверх! Кто рыпается — нафаршируем свинцом! Ну?!
Полицаи медлили, не зная, что делать. Сопротивляться бесполезно, им это только что показали. Но бросать оружие?..
Хмырь, услышав русскую речь, а главное словечки из блатного жаргона, моментально сообразил, что перед ним не гестаповцы, а кто-то из своих. В смысле — из русских. Сенька слышал, что на фронте воевали штрафбаты, куда с зоны брали тех, кто хотел кровью выкупить свободу. Может, это штрафники, попавшие в партизаны?
В принципе, от этого не легче, но все равно, иметь дело с красными уголовниками и блатными лучше, чем с гестапо.
— Че за треп, братва? — спросил он, лихо сплевывая сквозь зубы и делая шаг вперед. — Не по закону расправу творите. Без толковища, без…
Договорить ему не дали. Старший «гестаповец» без размаха выбросил кулак, и Сенька рухнул на землю. Нокаут.
Когда Олег уложил главного полицая, Артем чуть повел стволом МР, скашивая сразу двух, стоявших почти вплотную к нему полицаев. А потом снес и третьего, пытавшего снять с плеча карабин.
Герман угомонил еще одного. Последнего убрал Витя. На глазах испуганной и удивленной толпы четверо немцев уложили всех полицаев, причем пятерых насмерть. На земле лежали Сенька и Игнат. Они слабо шевелились, издавая стоны и проклятия, и пробовали встать. Но выходило плохо.
— Ой, господи! — запричитала седовласая старушка в цветном зипуне, одетом не смотря на теплую погоду, поверх кофты. — Сыночки… Вы кто?
— Молчать! — рявкнул Артем. — Ртов не разевать! Стоять тихо. Кто пискнет — пожалеет!
Нет, он их не стращал. Не собирался убивать или наносить какой-либо вред. Просто пацанам сейчас нужна была тишина и полное невмешательство толпы. Без паники и радости из-за нежданного избавления.
— Сейчас вы разойдетесь по домам. Молча. И быстро. А потом соберете вещи и уйдете отсюда, — продолжал объяснять Артем.
— Куда?
— Куда хотите. Вам не простят убийства полицаев. Ясно? Толпа молчала.
— Ясно или нет? — рявкнул Олег.
— Ясно, ясно! — заголосила толпа.
— Понимаем.
— Сейчас соберемся…
— Все! Хватит звиздеть! Разошлись!
Жители бросились по домам, спеша забрать самое ценное и уйти. В том, что их не оставят в покое, никто не сомневался.
— Постой… — Герман положил руку на плечо девушке, на которую засмотрелся.
Та остановилась, испуганно глядя на огромного гестаповца снизу вверх. Сейчас, вблизи он не выглядел таким уж и страшным, но все равно ей было не по себе.
— Как тебя зовут?
— Нина.
— Нина, — Герман расплылся в улыбке. — Красивое имя. Скажи, красавица, ты местная?
— Да, — робко кивнула Нина.
— Отлично. Может быть, знаешь, есть ли нормальная дорога в лес. Такая, чтобы могла пройти машина.
Герман указал на БТР. Девушка повела глазами на машину, потом опять на гест… впрочем, вряд ли он и его друзья гестаповцы. Но кто? Переодетые партизаны?
— Дорога есть. Надо доехать до Липатовки, до развилки и свернуть в лес. Дорога сначала идет плохая, но метров через пятьдесят будет шире. Ваша машина пройдет.
— Молодец, — улыбнулся ей Герман. — Это важно.
— А… — набралась храбрости Нина. — А вы не немцы?
— Мы? — Герман глянул на себя, похлопал по груди. — Мы самые настоящие, всамделишные фрицы. Прямо из Берлина.
Девушка вдруг улыбнулась и опустила глаза. Всамделишные немцы больше ее не пугали. Совсем.
Пока Герман развлекался разговором с девчонкой, парни быстро перетаскали оружие полицаев в БТР, туда же забросили, предварительно связав, Хмыря и Игната. Артем успел выяснить у одноногого деда дорогу в лес. Теперь пора было сматываться. В любой момент сюда могли нагрянуть как полицаи, так и немцы. Устраивать бой в деревне, в явно невыгодных условиях, в планы братвы не входило…
— Гера, по коням! — крикнул Олег уже из БТРа. — Время.
— Ну, пока! — вздохнул Герман, глядя в блестевшие глаза Нины. — Будь здорова, красавица. И не попадай к… нашим коллегам из гестапо.
— Да…
Герман еще секунду смотрел на нее, потом вдруг шагнул вперед, притянул за плечи и впился губами в ее губы. Девчонка ахнула, зажмурила глаза, но из объятий не вырывалась. Когда Герман ее отпустил, она судорожно вздохнула и отступила назад. Лицо постепенно становилось красным. В глазах, против ожидания, не было и намека на злость.
— Прощай! — Герман махнул рукой и побежал к машине. Девчонка еще минуту стояла на дороге, глядя, как бронетранспортер исчезает за домами, оставляя за собой облако пыли.
— Ну, ты артист, Гера, — насмешливо протянул Олег. — И здесь сумел девчонку закадрить! Разглядел под тряпками!
— Хороша девка, — мечтательно вздохнул Герман. — Тряпье скинуть, отмыть и приодеть — королева красоты!
Артем колдовал над картой, прикидывая расстановку сил в районе и отмечая силы немцев. Делал он это по старой спецназовской привычке, на тот случай, если в лесу они не найдут дорогу обратно. Тогда знание обстановки будет весьма кстати.
На миг, оторвав голову от карты, глянул на Германа и сказал:
— Гера. Сколько ей лет?
— Да не больше семнадцати. Свеженькая еще, молодая. Зуб даю — целка…
— А теперь, — прервал его излияния Артем, — прибавь к семнадцати шестьдесят один.
— Это ты к чему? Ну семьдесят восемь.
— Так вот, — на губах Артема заиграла улыбка, — когда вернемся, загляни в эту деревню. Встретишь свою любовь. Может, и узнаешь в семидесятивосьмилетней старухе.
Олег и Виктор прыснули, глядя на растерянное лицо Германа. Тот набычился, меряя Артема свирепым взглядом, потом плюнул (прямо на лежащего под ногами Хмыря) и хмыкнул:
— Я говорил — геронтофилией не страдаю. Так что бабусю оставим в покое. Зубоскалы! Давайте лучше думать, что делать?
Ответил Олег.
— А делать одно — держать курс в лес. Устроим поиски того места, где нас перекинуло.
— И если не найдем, то…
— То будем думать, что делать дальше, — закончил за Германа Артем. — Хотя лучше бы этого «не найдем» не было…
Дважды мимо них по дороге проскакивали немцы. Первый раз это был мотоцикл с коляской. Несколько секунд он ехал рядом с БТР, внимательно его разглядывая, а потом прибавил скорость.
После того как мотоцикл исчез за поворотом, Олег сказал:
— Наши катания в открытую надо заканчивать, Немцам захочется узнать, что за машина разъезжает по их тылам.
