— Подумаю, что новая модель, — отмахнулся Витя.
— Не считай их дурнее себя. Они свой транспорт знают. Витя пожал плечами и промолчал. А сидящий за рулем Герман толкнул Артема:
— Сколько еще до той дороги?
— Семь километров.
— Может раньше свернуть? В натуре засекут.
— Некуда.
Машина продолжила путь, но теперь парни внимательно посматривали по сторонам и на дорогу. Предостережение Олега восприняли серьезно.
Через пару километров навстречу им выехала легковушка. Поднаторевшие в немецкой технике парни без труда опознали «Опель-кадет». Юркая машина, не доехав метров тридцать до бронетранспортера, встала, перегородив путь. Из машины выскочил солдат, за ним неторопливо вышел офицер.
— По нашу душу, — процедил Герман и остановил БТР метрах в десяти от легковушки. — Накаркали.
— В машине три, максимум четыре человека, — сказал Олег. — Если дое…ся, будем валить.
Он глянул на Артема.
— Мы с тобой выходим, Витя — за пулеметом. Смотри по сторонам. Герман — будь готов стартануть в любую секунду. Если что — отрываемся с шумом и тикаем. Все, пошли.
Немецкий офицер с раздражением и удивлением смотрел на незнакомый бронетранспортер, узнавая и не узнавая одновременно. Раскраска, опознавательные знаки — все как положено. И пулемет на турели стоит. Но все равно — странная машина.
Когда из нее вылезли и пошли навстречу два офицера гестапо, немец мысленно чертыхнулся и пожалел, что остановил машину. Там, где гестапо, любая странность становится закономерностью. Наверняка прихватили новую разработку, еще не вошедшую в серию и теперь раскатывают по своим делам.
Кстати, а что за дела? Районное отделение гестапо сейчас в полном составе в деревне Портягино, офицер это знал, так как сам отправлял грузовик с взводом пехоты для прикрытия. Кто тогда идет к нему?
— Говорю я, — шептал Олег. — Ты приветствуй и молчи. Если что — контужен.
— Угу.
— Надо подойти ближе к машине, узнать, сколько внутри сидит. Если что: водитель и кто еще внутри — на тебе.
— Да.
Они подошли к немцу почти вплотную и разглядели погоны майора. А так же Железный крест и нарукавную нашивку «Afrika». Этот фриц успел поучаствовать в африканской кампании.
— Хайль Гитлер! — одновременно вскинули руки парни, и Олег сразу спросил. — Что случилось, господин майор? У вас проблемы?
Немец ответил на приветствие, настороженно разглядывая гестаповцев. Оба здоровые, откормленные и сразу видно отменно тренированные. И наглые. Привыкшие к привилегированному положению. Но что-то в них было непонятным.
— Прошу извинить, господа. Я хотел узнать, откуда вы?
— Это все? — иронично спросил Олег. — Больше ничего вам, господин майор, не хочется узнать?
Майор заиграл желваками. Он жалел, что вылез со своей подозрительностью, но отступать теперь не хотел. В конце концов, это его район, и он обязан быть в курсе всех дел.
— В этой области действует партизанский отряд, — попробовал объяснить он свое любопытство. — Русские диверсионные группы проникают сюда, чтобы вести подрывную деятельность…
— И вы решили, что мы — русские диверсанты? — усмехнулся Олег. — Это интересная мысль, господин майор. Я обязательно поделюсь ей с руководством, когда вернусь в Берлин. Оно оценит юмор. Вы действительно хотите проверить наши документы? Так?
На всех стрелках, разборках, переговорах, которые вел Олег, у него было ключевое слово, которое он произносил, когда ситуация выходила из-под контроля. Это слово «понятно». После него стрелка плавно переходила в стадию боя. Да, а сигнал тревоги — слово «так».
К моменту, когда «так» уже прозвучало, Артем успел разглядеть сквозь стекло водителя пустое сиденье за его спиной. В машине был только один. А вот сопровождающий майора солдат стоял в трех шагах в стороне от машины и страховал начальство по всем правилам. Пистолет-пулемет, правда, держал опущенным, но палец лежал на спусковой скобе. Если что — в доли секунды оружие перейдет в горизонтальное положение и изрыгнет пламя.
Артем стоял, заложив руки за спину. В правой уже был пистолет. Самый опасный среди немцев — солдат. Поэтому расклад немного меняется — он будет работать сначала по тому.
— Я не имею права проверять документы у сотрудников тайной полиции, — спокойно продолжал майор. — Я только прошу представиться. А лучше всего — проехать к вашим коллегам в Портягино. Простите, господин штурмбанфюрер, но бдительность еще никто не отменял…
«Он что-то подозревает, — соображал Олег. — В чем-то мы прокололись. Конечно, БТР вызывает вопросы, но не только он. Либо наша одежда… либо тот факт, что мы вообще появились здесь. В любом случае, если он не отстанет, надо их валить!»
— Заканчивайте свой цирк, майор, — повысил голос Олег. — Если вы не забыли, сотрудники гестапо не подотчетны армейским офицерам. И вправе не отвечать на их вопросы. Вам все ясно?
Немец явственно скрипнул зубами, но сдержался. Спорить с представителями влиятельной структуры не хотел. Но то, что, приехав на место, доложит о странной встрече — это точно. Выскочек из гестапо он не любил…
Олег все видел. Видел, что в машине кроме водителя никого. Что Артем уже переминает пальцы на рукоятке пистолета. Видел, что на дороге и вокруг нее пусто. Не видел, но знал, что в БТРе Витя готов в любой миг открыть огонь, снося все живое.
В ситуацию, говоря на сленге братвы, «въехал» и, что самое паршивое, понимал — иного выхода кроме как валить нет. Этот гад немец все равно сдаст. Пустит по следу «коллег». Так что тянуть нет смысла. Дальнейшее промедление приведет тому, что майор решит, будто перед ним партизаны. Любой, самый невинный вопрос поставит самозванцев на грань провала.
…Нож у него всегда был под рукой. Достать — дело мгновения. Пустить в ход — другое мгновение. Олег мог отправить на тот свет человека меньше чем за секунду.
На счет оружия и его применения было у Олега собственное мнение. Пистолет — часто говорил он — реально работает на дистанции до пяти метров. А зачастую и до трех. Это если не в тире, а в бою, где в тебя тоже лупят почем зря. И ты не стоишь, заложив руку за спину и выпрямив спину.
Так вот на такой дистанции нож бывает опаснее пистолета. И человек, владеющий им, способен расправиться с вооруженным стволом противником.
На дистанции от трех до тридцати метров главенствует пистолет-пулемет — высокая скорострельность, малые габариты, удобство управления одной рукой. От тридцати до ста пятидесяти лучше работать автоматом. До четырехсот — пулемет, снайперская винтовка. А дальше — АГСы, крупнокалиберные пулеметы, минометы и т. д. Такой расклад подсказывал богатый опыт последних лет. И Олег его четко усвоил.
