Проходит все более или менее мирно и безобидно. Из оружия палят в глубоких оврагах, чтобы ненароком кого не задеть, водку пьют в меру (спортивный режим-с), баб… ну, с ними тоже мирно. Но много.
Местный народ не трогают. Да и мало осталось здесь, кого трогать. Разве что шальные охотники или грибники.
Вот такое развлечение у парней. Нравится им подобный отдых, и все тут. А что немецкая форма… Уж очень она красивая. Видная. Это давно все признали. Особенно когда Вячеслав Тихонов в ней одиннадцать серий расхаживал, образ Штирлица передавал. Да и Табаков в ней выглядел вполне презентабельно. И даже вечный комик Куравлев смотрелся представительно. А кому она не идет?
Да, немецкая, запятнавшая себя кровью сверх всякой меры. Но ведь и язык немецкий многие ветераны до сих пор спокойно слушать не могут. Так ведь никто не запрещал его. И Берлин до сих пор стоит. И Германия существует.
Вот такой юридический парадокс. Особенно с запрещением демонстрации эмблемы Третьего рейха — свастики. Хотя любой начинающий историк знает — этому символу больше трех тысяч лет. И к гитлеризму он имеет такое же отношение, как и истинные арийцы, — то бишь никакого. Ладно, не будем о грустном.
Словом, уже пятый год приезжают они сюда, оставляют свой транспорт в соседней деревне, переодеваются, достают из схронов оружие, выкатывают бронетранспортер и едут отдыхать на всю катушку. Артем, Герман, Олег и Виктор. Четыре друга, четыре кореша, партнеры по бизнесу и вообще неплохие парни.
— …Ты с Генкой связывался? Когда они приедут?
— К вечеру. У них были небольшие проблемы, потому и запоздают.
— А девок захватят?
Артем глянул на озабоченное лицо Германа, фыркнул. Успокаивающе подтвердил:
— Конечно. Их очередь.
— Это хорошо, — кивнул Герман. — Неделю без баб я не выдержу.
— Да ты и два дня не выдержишь! — влез в разговор Виктор. — Побежишь по здешним деревням искать бабусю помоложе.
— Но-но! — показал ему кулак Герман. — Я не геронтофил. К старым испытываю почтение, а не влечение.
Артем бросил хитрый взгляд на Витьку, подмигнул и очень серьезным тоном произнес:
— Да мы знаем. Ты у нас на другое западаешь. Небось и форму для девок прихватил самую что ни на есть подходящую? Чтобы все как в кино.
Витька дернул головой, зажал ладонью рот, но потом не выдержал и заржал во все горло, невольно вырывая из полудремы Олега. Артем тоже прыснул, на миг упустил руль, и тяжелая машина вильнула в сторону.
Герман привстал на месте, ткнул ладонью Витьку в бок и пообещал:
— Приедем — голову сверну! И тебе тоже, водила хренов!
Артем вжал голову в плечи, спасаясь от разгневанного кореша, а сам все скалил зубы. Это была старая шутка в их компании, и Герман всегда на нее попадался.
Лет в восемнадцать посмотрел Герман один порнофильм, где фигурировали девчонки в военной форме. Особенно запала ему в душу блондиночка, затянутая в гестаповскую форму, в черной кожаной мини-юбчонке. И все. С тех пор Герман полюбил секс с переодеваниями. Сколько он перетрахал подружек и проституток, одетых в немецкую, милицейскую, советскую военную или медицинскую форму.
Со временем у него даже развился условный рефлекс. Как увидит девчонку в форме, сразу бежит знакомиться. Братва офигевала от такой активности. Любвеобильный Герман успел уложить в постель трех милиционерш, пять сверхсрочниц, с десяток медсестер и врачих.
Дошло до того, что с другими подружками у него не выходило. Когда не видел обтянутых мини стройных ножек, не ласкал упругих грудей под белоснежной рубашкой, его агрегат давал сбой.
В конце концов, потерпев подряд два фиаско, Герман побежал к врачу. Тот, проведя обследование, направил его к психиатру. А врачеватель душ поставил диагноз — фетишизм. И назначил лечение. Поэтапное. С привлечением гипноза, просмотром определенных фильмов и участием девочек. Одетых несколько иначе, чем привык Герман.
За полгода душевный недуг прошел, и стал Герман опять «всеяден». Фетишизмом больше не увлекался, хотя тяга к женщинам в форме до конца не прошла. Но хоть теперь не мешала.
* * *
Сзади в кузове шел разговор на другую тему.
— Парни из Смоленска предлагают две самозарядные немецкие винтовки в хорошем состоянии, — рассказывал Виктор.
— Какие, не уточнил? — спросил Олег.
— Нет. Можно узнать.
— Было два вида винтовок. «Вальтер» G-41 и G-43. Первые — сырые, слабые. Вторые — лучше, но тоже не ахти какие.
— Думаешь, не стоит брать?
— Надо уточнить. Посмотреть, пострелять. Если цена приемлемая — почему бы одну не взять? Но лучше еще один StG. Кстати, как там дела с поставками патронов и гранат? Мой канал иссяк.
— Будут, — успокоил Виктор. — Знакомые обещали.
— Только проверять поеду я сам.
— Само собой. Как обычно.
В вопросах оружия и военной техники в их компании лучше всех разбирались Олег и Артем. Что совсем не удивительно. Артем служил срочную в спецназе ГРУ. А Олег — в спецназе внутренних войск. И оба успели повоевать.
В армию Артема отправила, как ни странно, братва. В девяностом году, его, еще семнадцатилетнего бойца одной из бригад, старший решил определить в армию, чтобы тот научился работать с оружием, взрывчаткой и усвоил специальные тактические приемы. В общем, прошел профессиональную подготовку.
Для молодого пацана такое внимание со стороны бригадира было лестно. Тем более тот брал на себя все заботы о семье новобранца.
Благодаря связям братвы угодил Артем сначала в ВДВ, а потом и в спецназ. Данные у него были подходящие. Кандидат в мастера по дзюдо, второй разряд по биатлону. Рост метр восемьдесят пять, вес восемьдесят три.
Таких — выносливых, сильных и ловких — и отбирали в элитные войска тогда еще Советского Союза. Служба Артему нравилась, проблем с «дедовщиной» в части, только недавно вышедшей из Афганистана, не было, а вот боевой учебы, наоборот, вдоволь.
И он учился. Старательно, упорно, как и привык. Помня наказ старшего и, конечно, по собственной инициативе.
Полученные навыки пригодились ему, когда их часть стали бросать из одной горячей точки в другую. Карабах, Армения, Азербайджан. За полтора года почти непрерывных боевых действий стал Артем опытным воином. Не обошли его награды и звания. На дембель пошел сержантом, заместителем командира группы. С медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Служба кое-что изменила в мозгах парня. Возможно, он и ушел бы из бригады, но общий бич страны — нищета — ударила по его родителям. Заводы и фабрики закрывались, работы не было, денег тоже. И бывший защитник родины стал тем, кем должен был стать. Боевиком.
Через год после его возвращения в бригаду пришел Олег. Он отслужил срочную в ОбрОНе
[2]
, тоже повоевал. К концу службы исполнял обязанности командира взвода. Старшина. Такие спецы бандитам были нужны. А стране — нет. И встал Олег в стройные ряды братков.
