Фактор внезапности действует на всех. Оцепенение, ступор, испуг, шок — это естественные реакции человека. Только опытный воин приходит в себя за доли секунды, а новичок — иногда за часы. А иногда вообще не приходит. Вот в принципе и вся разница между ними. Но одни живы, а за вторых пьют третий тост.
Олег скользил по дороге между стоящими и падающими противниками со скоростью и ловкостью змеи, прячась за одними и стреляя в других. Заставляя противника медлить с открытием огня, чтобы не попасть в своего. Тем самым давая себе время на маневр.
Артем сразу начал смещаться вправо, работая только по легковой машине и мотоциклистам. Стрелял на бегу он хорошо. И что самое главное — попадал. А если нет — то давил огнем, заставляя замолчать вражеское оружие.
Герман, покончив с охраной, рванул к грузовику вдоль обочины. Над ухом грохотали выстрелы, кто-то истошно визжал, кто кричал запоздалые команды. Гремел голос Олега:
— Свист, бей по легковушке!
У заднего колеса сидел немецкий солдат и водил стволом пистолет-пулемета, выцеливая метавшегося между немцами Олега. Но выстрелить так, чтобы не зацепить своих, не мог. Герман всадил ему в спину две пули. А когда тот упал — еще две в голову. Потом поднял глаза на машину.
Очередь из пулемета продырявила кузов грузовика насквозь. В задней дверце было три пробоины на уровне пояса. Герман рванул ручку двери на себя, при этом отпрянув в сторону, потом бросил внутрь гранату, не вытаскивая чеку, а следом залетел сам.
В свете неяркой лампочки разглядел на полу два тела. Один был солдатом. У того на спине расплывалось пятно крови. А второй человек оказался… женщиной.
Самой настоящей женщиной в форме. Она лежала между откидными скамейками, закрыв голову руками и поджав ноги..
На ней был серый китель, серая форменная юбка до колен, белая рубашка и черные туфли. Черная пилотка при падении слетела с головы и обнажила роскошную белокурую шевелюру.
Гера от удивления даже не стал стрелять. Рявкнул: «Лежать!» — и выпрыгнул из кузова. В голове вдруг зашумело от внезапно нахлынувшего возбуждения.
* * *
На дороге все было закончено. Немцы уничтожены, братва цела и почти невредима. Только Артем морщился, поглаживая правую ногу выше колена. Вскользь укусила пуля. А Витя платком стирал со лба кровь. Очередь, выпущенная мотоциклистом, разбила стекло БТР, и один осколок вошел под кожу. Мелочи.
— Проверить трупы, — командовал Олег. — Раненых добить. Оружие, документы с собой.
— Времени нет, — крикнул Витя. — Надо сваливать.
— Успеем. Сюда скоро никто не нагрянет.
— Братва! — сказал Герман. — В машине баба. Гестаповка. Я посмотрю, что с ней.
Парни переглянулись. Герман в своем репертуаре. Даже в самом пекле сумел отыскать бабу.
Олег, чувствуя, что его разбирает смех — отходняк после сшибки, — пробурчал:
— Надеюсь, одна? Не то мы отсюда не скоро уедем.
— Или лучше бери их с собой, — поддержал его Артем. — Там пересчитаем.
Герман покачал головой и рванул к грузовику.
Когда громыхнула очередь, а потом по стенке кузова будто ударили молотком, она впала в прострацию. Ошалелыми глазами смотрела, как падает ефрейтор Грендшит, как, сильно пригибаясь, выскакивает наружу рядовой Бернгер, взводя на ходу затвор МП.
Мир вдруг наполнился какофонией громких и резких звуков. Сквозь треск очередей и грохот гранат она расслышала чей-то истошный вопль, бивший по ушам сильнее выстрелов.
Она упала на пол, поджимая ноги и закрывая уши, чтобы не слышать предсмертного хрипа Грендшита. И закрыла глаза, чтобы не видеть круглой дырочки на спине его кителя, сквозь которую начала вытекать темно-красная кровь.
Эльза Мангейм прожила на свете двадцать три года. Успела окончить школу, ускоренные курсы медсестер, едва не выйти замуж и чуть не погибнуть под бомбежкой. Именно после этого она решила послужить фатерланду в рядах его лучших защитников. Благодаря связям своей подружки, любовницы одного чина из гестапо, попала сначала в тыловое управление, а потом и сюда, в проклятую Россию. Она немного знала русский язык благодаря школьной учительнице — бывшей графине, беглянке из страны Советов. Видимо, это и стало настоящей причиной ее перевода, а не неудачная интрижка с одним штандартенфюрером из Берлина.
До сегодняшнего дня служба ее в основном устраивала. Даже общение с местным населением, казавшимся сплошь состоящим из партизан, не мешало испытывать удовлетворение от работы.
Но сейчас, впервые в жизни попав в бой, Эльза вдруг решила, что совершила ошибку год назад и очень сожалела, что время не повернуть вспять.
Когда чья-то сильная рука подняла ее с пола, она немного пришла в себя и смогла рассмотреть огромного человека в форме гестапо. Его китель был расстегнут, галстук исчез, а сквозь расстегнутые верхние пуговицы рубашки проглядывала волосатая грудь. Лицо искажено яростью и… в общем, Эльза видела такие лица. У мужчин, распаленных желанием. Сильным желанием.
Мало что понимая, она задала вопрос:
— Все закончилось?
Незнакомый офицер странно мотнул головой, вроде как кивая, и вдруг гаркнул:
— Deutschland iiber alles!
[4]
В натуре!
Последние слова она не разобрала, хотя поняла, что сказано это было по-русски.
— Что вы хотите? — пролепетала Эльза, увидев, что его рука тянется к ее груди. — Что вы делаете?
Офицер ухмыльнулся, притянул к себе, сжал в объятиях и впился губами в ее губы. От неожиданности и боли Эльза застонала…
Герман не мог оторвать от нее глаз. Гестаповка! Самая настоящая. Не ряженая куколка из его неофициального гарема, не размалеванная девка-проститутка, а реальная немка! Белокурая, фигуристая, в униформе, в юбке, задравшейся до середины бедер. Мечта бывшего фетишиста!
Он почувствовал небывалый прилив сил и неумеренную страсть. Не в силах сопротивляться зову плоти, Герман схватил немку в охапку и начал целовать и мять одновременно. Она стонала и извивалась, только сильнее распаляя его.
Потеряв всякое терпение, Герман развернул ее спиной к себе, наклонил, опуская на заваленный бумагами небольшой стол, рывком задрал юбку, с рычанием стащил белье и раздвинул ноги.
Наверное, немка сопротивлялась, но для Германа сейчас это сопротивление было не более заметно, чем дуновение ветерка. Он вошел в нее буквально с разбегу, заставив издать громкий стон, начал качать, ускоряя темп. Руками разодрал рубашку на груди, нащупал теплые упругие полушария и сжал их, испытывая непередаваемое наслаждение.
Сбылась его сокровенная мечта. Под ним была настоящая немка в настоящей форме!
