Я трижды сосчитал до десяти, прежде чем раскрыл рот. Винить девок глупо, они сделали что хотели. Винить щенка тоже не стоит, он защищал зазнобу. И уж вовсе ни при чем пьяницы. Хотя и получили свое.
Произойди подобное у нас, я бы спокойно все обдумал и принял компромиссное решение. Но здесь, в неизвестной дали от дома, во время задания, в неясной обстановке…
Нет, я не зверь. И женщин сроду пальцем не трогал. В плохом смысле. Но сейчас готов был открутить бошки обеим. К счастью, обошлось. Однако меры принял на грани фола.
Щенка с младшей сестрой прогнал. Старшую прижал к стене, приставил к горлу нож и сказал:
– Если начнет пучить живот – спалю хату и вас в ней. Живьем! А тебя разрежу на части и скормлю псам!
* * *
Надо знать реалии древних эпох, отношения между людьми и возможности дворян, чтобы оценить характер моей угрозы. Сейчас такие слова пропустят мимо ушей, в крайнем случае, заявят в органы. Но тогда никаких органов в помине не было. А закон – дворянин. Он и обвинитель, он и защитник, он и судья. Захочет вздернуть на веревке – только в путь. Если чужого холопа – заплатит штраф хозяину и все. Жизнь простолюдина по цене подковы для лошади. А то и дешевле.
Так что уродина перепугалась до изумления. Лицо стало белым, даже родимое пятно посветлело. Единственный глаз вылез из орбиты. Изо рта только хрип, а под ногами лужа.
– А может, тебя сейчас зарезать? – добавил я страху.
И девка начала оседать, натужно икая и пуская пузыри. Пульс у нее шпарил, наверное, под две сотни ударов в минуту. Моя рука держала ее за шею и жилка под пальцами стучала как пулемет.
Я уж подумал, что копыта отбросит от ужаса. Смерти ее, конечно, не хотел.
– Изгнать плод сможешь? Мать сделает?
Она только кивала. Пена со рта уже пошла, но вытереть ее сил не было или боялась рукой шевельнуть.
– Чтобы быстро! Ясно? Узнаю, что не сделала, – тебе конец!
* * *
Может, и не прав я, может, и нельзя так, но кроме прочего не хотел, чтобы ребенок страдал. Он-то чем виноват? А от такой нормальный не родится, даже если отец здоров. Залетела бы молодица – слова бы не сказал. Одарил бы даже. Но только не эта!
* * *
Отпустил я уродину, ноги в руки и прочь с проклятого места. Парням говорить зарекся. Во всяком случае, сразу. Закончим дело, может, тогда, как анекдот. Хотя какой анекдот, еще час внутри все ходуном ходило.
Нет уж, теперь только под жестким контролем. И при свете. А то в следующий раз козу подсунут, не разглядишь.
Соображалку нельзя отключать ни на миг. Так-то!
21
Артем Орешкин. Наймиты идут на войну
Встретились мы утром в зале харчевни, где в этот час, кроме нас и мрачного хозяина, никого не было. Наши физиономии тоже радостью не блистали. Хотя вроде поводов грустить никаких. Впрочем, Мишка лыбился, да и Витя особо не хмурил брови. А вот Макс мрачнее тучи. Молодка не дала или в постели была бревно бревном. Ну и я выглядел не особо довольным.
Нет, баронесса бревном в постели не была. И вообще оказалась девочкой горячей, страстной. Все прошло замечательно, а я после всего ушел спать в отведенную нам комнатенку. Не стоило светить наши отношения перед всеми.
А недовольство мое имело иную причину. До, во время и после наших… объятий, мэонда Узна все выспрашивала меня, кто мы и откуда и куда собираемся. Устроила настоящий допрос, маскируя внезапно вспыхнувший интерес желанием продолжить знакомство и как можно дольше быть вместе. Страсть такая вот у нее возникла.
Но если для местных подобная маскировка подошла бы, то для меня такие конкретные вопросы выглядели банальным зондированием. Девочке нужна была инфа. О нашем маршруте, целях. Да еще намеки какие-то. Типа на кого работаем, откуда приехали…
Нет, обычные баронессы, неутешные вдовы и страстные любовницы так себя не ведут. Похоже, мэонда далеко не проста. Чем на самом деле занимался ее муж, и что делала она? Уж не в шпионов ли играли?
Загадка, причем неурочная, задаром не нужная. Но как данность, заставляла поломать голову.
* * *
Хозяин поставил на стол несколько мисок, наполненных горячими лепешками, сыром и желтым маслом, большую чашку с медом и подал в глиняных кружках горячий взвар из трав. Что-то вроде местного чая.
Хороший завтрак, особенно для тех, кто мало спал. Мы налегли на еду, перебрасываясь короткими фразами. Мишка зубоскалил, Витя подначивал меня и Макса, тот как-то вяло реагировал, при этом болезненно кривя губы. Что там такое у него произошло?
– Отца что ли привела на сеновал? – ухмыльнулся я, глядя на Таныша. – В самый разгар…
– Да отцепитесь вы! – окрысился Макс. – Никаких отцов… гхм… и братьев… Все нормально. Молодая, горяча… дура!
– О как! – удивился неожиданному вердикту Витя. – А ты что от нее, философских изречений ждал? С такой-то грудью?
Макс сердито посмотрел на Нестерова, излишне энергично скатал намазанную маслом лепешку, макнул ее в чашку с медом и откусил сразу половину. С трудом прожевал и запил взваром.
– Где баронесса-то твоя? – спросил меня Михаил.
– У себя. – Я игнорировал намек, подавил желание глянуть на запястье левой руки, вместо этого посмотрел в окно. – Пора в путь.
– Сколько нам еще до Мерога?
– День пути, может, чуть больше, – ответил Витя на вопрос Макса. – Если лошади баронессы способны идти шибче – дойдем к ночи.
– Баронессе еще надо встать. Интересно, она сможет?
– Тема-то смог, а бабы в этом плане выносливее нас. Если, конечно, он не сотворил с ней что-то особенное.
Я проглотил кусок лепешки, толкнул локтем Витю.
– Хорош трепаться! Нашли тему! Готовьте лошадей, проверьте запасы и багаж. Выедем через полчаса.
– Думаешь, за полчаса растолкаешь мэонду Узну? – спросил Мишка и подленько хехекнул.
Я показал ему кулак, взял кружку и допил взвар. Ничего так вкус, мята, зверобой и что-то еще пряное. С медом и лепешками пошло на ура! Надо меду с собой взять – в дороге пригодится.
– Пошли, хватит животы набивать!
Парни дожевывали завтрак, допивали взвар и без особой спешки покидали стол. Я подозвал хозяина, тот мгновенно оказался рядом, склонил голову и выжидательно замер. Нюх у дяди потрясающий. Понял, что на постой у него встали далеко не простые люди, да еще и не бедные. И готов был в лепешку расшибиться, угождая нам.
– Зерно, хлеб, мед, мясо, сыр, зелень, крупу приготовил?
– Да, мэор барон! – польстил мне он.
Я и бровью не повел, не введусь на зондаж.
– Налей два кувшина молока и один вина. Держи.
На стол легли полтора серебряных овала. Особую щедрость проявлять не стоит, но заплатить надо столько, чтобы поклоны били и приглашали заглядывать еще.
