Такое размещение позволяло использовать в обиходе привычные условия и возможности, начиная от горячей воды и заканчивая электричеством.
На первом этаже была столовая, где готовили земную пищу. Но мясо, рыбу, овощи брали здесь. Воду тоже. Местная вода казалась гораздо вкуснее привозной.
Столовая работала круглосуточно. Каждый по желанию мог разогреть обед в микроволновке или на плите, сделать закуску. А три больших холодильника были забиты продовольствием до отказа.
* * *
Василий покончил с обедом за двадцать минут. Тут же за столом просмотрел план-конспекты проведенных занятий, отметил промежуточные результаты и прикинул, на что следует сделать акцент.
Доев, убрал посуду в сборник и сверил время. Сейчас еще одно занятие, потом надо посмотреть группы Якушева и Штурмина. У тех как раз тренировки по рукопашному бою. Курсанты осваивают новое, непривычное для них оружие и на начальном этапе хватало сложностей. Как и с доспехами, тоже непривычными, и со снаряжением. Надо ускорить адаптацию, чтобы ничто не тормозило процесс обучения. Дальше будет только тяжелее.
Бердин включил ноутбук и открыл график занятий. Новый этап начнется через три недели. Надо успеть подчистить хвосты к этому времени. Обязательно!
Он сверил время. До занятия оставалось пятнадцать минут. Пора!..
2
Разговор на вышке
– Первый десяток – дома по левой стороне улицы! Второй – по правой! Третий – улица. Работать последовательно! Пошли!
С дороги к дому бегом, перепрыгнуть бревно, с разбегу ногой в дверь, уход вправо, взгляд внутрь. Тот, кто следом залетает в проем, краем глаза видит силуэт слева, удар фальшионом наискосок, прыжок вперед и дальше к проему, ведущему в комнату.
За спиной топот ботинок, пыхтение, звук удара железа о дерево – не вписался в поворот.
В комнату – прыжком, сильно пригнувшись, удар наотмашь горизонтально, дабы снести того, кто может ждать с занесенным топором.
Тут никого, а вот дальше, у стола, еще один силуэт, с копьем наперевес. До него три шага.
Вжикнул болт, с легким стуком вошел в силуэт на уровне груди.
– Чисто!
– Чисто! Вход.
И дальше по коридору, ко второму выходу. А там лестница вниз, в подвал.
– Факел!
Брошенный из заднего ряда вниз летит факел, шурша как рвущийся холст. На миг узкая лестница и стены озаряются светом, потом факел падает, но видно, что там никого.
Прыжок вниз, с разворотом – ох ты! Едва не налетел на выставленный клинок. Удар и еще удар по стоящей за косяком фигуре.
Сверху прыгают еще двое, выбивают низкую дверь клети, влетают в маленькую комнатку и… первый буквально насаживается на копье. Удар не очень силен, но это уже ничего не значит. Конец!
* * *
– Это конец! Смерть! Надо было бросать факел и туда. А если под рукой факела нет – не лезть. Выставить охрану. В таком подвальчике может сидеть двое-трое человек. И с разгона их не взять, только людей положите. Ясно?
– Да…
– В остальном нормально. Только на пятки друг другу не наступайте. А то после второго помещения уже толпой летите! Работать парами! Ведущий – ведомый! И если есть подозрение, что там большая комната, а в ней кто-то сидит – бомбу! И входят двое! Третий страхует с арбалетом. Уяснили?
– Уяснили!
– Тогда на исходный. Еще раз! Кстати, второй десяток прошел один дом. А во дворе увяз в баррикаде.
– У-у…
– Разговорчики! Пока у них успехи лучше! Бегом!
* * *
…Выпад, удар, защита с уходом, удар, защита, шаг вперед и удар! Плохо вышло, успеть уйти… удар с обратной восьмерки и защита, ближе к рукоятке блокировка! Шаг вперед и шаг вбок, удар, защита с отшагом. Все? Все! Бой завершен. А сил убрать фальшион в ножны нет, руки дрожат и пот заливает глаза. Пятый бой. Еще три. И новое упражнение. Мастер прав, есть перед занятием нельзя. Но сейчас бы глоток воды и кусок мяса!.. Ноги не держат. Трапар, ты видишь, я уже не могу! Но постараюсь!..
* * *
– Удар! Первым делом удар! Вывести врага из равновесия, нанести урон, чтобы он либо отступил, либо прекратил активное сопротивление! Не сумели с одного удара – наносите второй, третий! Никаких попыток захвата! Враг не даст вам это сделать, атакует сам, а вы потеряете время и жизнь. Еще раз – удар, второй, захват, удар, болевой нажим, бросок или сваливание. Добивание! Обязательно добивание! Лучше клинком, так быстрее. Но можно и рукой, ногой. И только в уязвимое место. Шея, голова, пах. Все, встали по парам. Все связки по пять раз каждый! До болевого нажима с фиксацией! Начали!
* * *
В лагере, в центре тренировочных площадок, рядом со штурмгородком и тактическим полигоном стояла обзорная вышка. Отсюда можно было наблюдать за всей округой и даже за подступами к лагерю. Очень удобное место, своеобразный командный пункт Бердина. Сюда провели электричество, застеклили смотровую площадку, поставили систему наблюдения и контроля.
Конечно, никто из местных сюда подниматься не мог. Даже вожди и старейшины не имели доступа наверх.
Сейчас на вышке находились Бердин и Навруцкий. Они наблюдали за двумя учебными группами, а потом смотрели, как третья отрабатывает тактические задачи в штурмгородке.
* * *
– Сколько они занимаются?
– Пятую неделю. У них началась первая тема тактики.
– Вижу. Пока не очень.
– Они быстро учатся. Хорошая реакция, соображалка работает. Ну и настрой запредельный. Готовы лбы расшибить, лишь бы сделать как надо. Идеальный материал. У нас бы им цены не было.
– Им и здесь не будет. Хотя… – Навруцкий легонько усмехнулся. – Можно и подсчитать. Затраты на снаряжение, лагерь, питание, обучение… ну и так далее. Думаю, выйдет приличная сумма.
Он помолчал, глядя попеременно на три монитора, потом остановил взгляд на площадке, где учебная группа отрабатывала приемы рукопашного боя без оружия. Это была команда разведчиков. Среди крепких плечистых курсантов выделялась богатырская фигура Якушева. Рядом с ним стояли двое помощников из числа младших командиров. Андрей объяснял принцип выполнения приемов с разбивкой на составляющие. Потом повторял прием на скорости, снося одного из помощников одним движением.
– Нас ты так же ковырял, – заметил директор. – Ничто не меняется.
– Тут ты не прав, – возразил Бердин. – Программа меняется почти каждые три года. Незначительно, но все же.
– Так часто? – удивился Навруцкий. – Я не знал.
– Когда-то менялась дважды в год. Когда методика только выстраивалась. Но это было до меня.
Что было до Василия и кто создавал методику их системы, Навруцкий знал. И даже видел несколько раз этих людей. И каждый раз при встрече с ними испытывал чувство сродни трепету. Хотя раньше подобного за собой не замечал.
