Элий отрицательно покачал головой.
— Что? Ты отказываешь богу? — возмутился Пан.
— Оно не для тебя.
— А, понятно. Знаю, знаю, что ты задумал. Только не ошибись. Лучше бы ты отдал его мне. Почему три вздорные богини не прибегли к моему суду? — вздохнул Пан. — Тогда бы и Троянской войны не было. Здорово, правда? Вся война из-за какого-то дурацкого яблока. Почему все люди не похожи на тебя, Элий? И боги тоже на тебя не похожи. А впрочем, я знаю ответ. Боги умерли бы со скуки. И люди тоже.
— Я скучен?
— Все же тебя можно обидеть. А я думал — нельзя. Тебя женщины любят?
— Одна любит точно.
— Это она, что ли? — Пан кивнул на Летицию. — Ты самоуверен. Я бы не поручился и за одну.
— Я его люблю, — выкрикнула Летти. — Слышишь?
— Верю, только не надо так кричать! Он протянул Элию камень.
— Это для тебя. Брось его в колодец. И крикни:
«Вода»! Увидишь, что будет… — Пан хихикнул. — А теперь иди.
Элий с Летицией стали спускаться по склону. Тогда из пещеры выглянула голова в золотом шлеме с крылышками.
— Не отдал золотое яблоко? — спросил Меркурий.
— Конечно нет.
— А в девочке чувствуется гениальность…
— На отца своего она мало похожа, — буркнул Пан в ответ.
Они вышли на улочку небольшой деревни. Сложенные из камня домики с маленькими оконцами, с островерхими, крытыми красной черепицей крышами походили один на другой. Стены яркие, будто вчера выкрашенные. Обрамляя чистые сверкающие стекла в белых рамах, крыльями зеленых и коричневых бабочек распахнулись ставни.
Пышнотелая женщина в белом переднике мыла улицу перед домом. На ступенях крыльца лежал толстый домотканый половик. Вывеска в виде упитанного коняги сообщала, что перед путниками таверна. Старичок с белыми, как пух, волосами и со значком ветерана на отвороте кожаной куртки сидел на скамье у входа, дожидаясь, когда откроют таверну. Элий поправил холщовый мешок за спиной и обратился к хозяйке:
— Найдется свободная комната?
— Эй, Рике! — захохотала женщина. — Глянь на этого столичного жителя — он интересуется, есть ли у нас пустая комната для него и для его пташки!
Из дверей, вместо здоровенного мужчины в красной рубахе и кожаных штанах, с длинными усищами и светлыми волосами, заплетенными в косы, выглянул тощий рыжий паренек с бесцветными глазами и длинным, осыпанным веснушками лицом.
— Слушаю, госпожа Хильга, — проговорил конопатый. Голос был у него такой же бесцветный, как и глаза.
— Это и есть хозяин гостиницы? — поинтересовался Элий.
Вопрос привел женщину в еще больший восторг.
— Это мальчонка на побегушках, а хозяин поехал в Кельн, и завтра к вечеру вернется. Ганс поехал разузнать, каковы цены на грузовики нынче в Кельне и можно ли купить в кредит новый.
— Так есть свободная комната? — вновь спросил Элий.
— Ага, замечательная, как раз для тебя. Под самою крышею… Устроит?
Элий кивнул, хотя перспектива карабкаться по крутой лестнице в деревенской гостинице его мало вдохновляла. Старичок-ветеран возмутился:
— Ты совсем сдурела, Хильга, тебе лишь бы сдать конуру под крышей, а на людей плевать. Не видишь, человек на войне покалечен…
— Это не война, — Элию не нравилось, когда его раны считали следами военных ранений. — Я был гладиатором, это память об арене.
— Не важно, — не унимался старик. — Куда ему под крышу карабкаться…
— Да будет тебе орать, комната наверху как раз для таких голубков, — не уступала Хильга. — А я не приметила, доминус, что ты хром, клянусь Одином и Геркулесом. У меня есть отличная комната на втором этаже, но вдвое дороже. Сможешь заплатить? — Хильга, как видно, еще не оставила надежды поместить молодую пару под крышей.
— Верно, туда проникают все запахи с кухни, — предположила Летти.
— Да у нас на кухне пахнет получше, чем у других в храме…
Элий, решив прекратить ненужную перепалку, протянул хозяйке аурей, устранив тем самым все ее сомнения.
— Комната просторная, только что стены побелили. И вид из окна изумительный — прямо на Крепость Нереиды.
При этих словах Элий стиснул пальцы Легации так, что она коротко ойкнула.
— А девчонку щипать опосля будешь, — предупредила хозяйка таким тоном, что Летти покраснела до корней волос, да и щеки Элия тронула краска.
Хозяйка сорвала с плеч Элия мешок, затем ухватила сумку Летиции и, нагрузившись так, повела гостей за собою. Рыжий парнишка плелся следом и во все глаза таращился на высокие шнурованные сапоги Элия.
— Разве такая обувка теперь в моде в Риме? Я-то думал, что модники носят туфли с загнутыми носами, — выдавил он наконец.
Комната, которую нахваливала хозяйка, в самом деле была отличной. Обшитый дубовыми панелями потолок, украшенные резьбой балки, беленые стены. На подоконнике цветы в горшках, а огромная деревянная кровать могла вместить контубернию легионеров. Был тут и шкаф, высоченный, под потолок. Пока Летти с Хильгой обследовали внутренность шкафа, Элий стоял у окна, разглядывая лесистый крутой склон. На фоне изумрудного ковра проглядывала белой колонной высокая башня.
— Ну, как тебе наша крепость? — спросила Хильга, на мгновение отрываясь от сортировки простыней и халатов.
— В этой крепости находится Колодец Нереиды?
— Ну да, им теперь многие интересуются. Тут приезжал один чудак, так же как и ты, из Рима, пошел смотреть колодец и исчез. Вместе с проводником.
«Это Вер…» — подумал Элий.
— Я говорила ему, чтоб не ходил, — продолжала болтать Хильга. — К тому же он хворый был, едва плелся. И выглядел как старик. Но не старик. Только худой, как щепка. Парень упрямый попался, и все равно пошел.
Здоровяк Юний Вер выглядел стариком? Невероятно. Правда, Порция говорила, что гладиатор болен.
И все же — он это или нет?
…Тиберий покончил с собой, чтобы не воевать за Рим, — вновь пронзила иглой проклятая мысль. Этого брату Элий никогда не простит.
Цезарь передернулся, не в силах справиться с собою.
— Да ты не бойся! Здесь ты в безопасности! — по-своему истолковала его дрожь Хильга и хлопнула могучей дланью по плечу. — Может, тебе и твоей красотке подать колбасок и пива прямо в комнату? Я пришлю Рике, — предложила Хильга.
— Ну уж нет, — запротестовала Летиция. — Лучше мы спустимся в зал перекусить.
