– План таков. Когда карета будет проезжать мимо вас, вы по моей команде даете залп. У вас шесть мушкетов, так что троих по крайней мере должны сшибить. У меня два пистоля, двух человек беру на себя. Потом дорежете уцелевших. В карету не лезть. Если виконт не захочет выйти из нее… – Граф усмехнулся, тронул рукоятку длинной шпаги на левом боку. – Тогда я сам с ним потолкую. Главное – все сделать быстро, без задержек. Выжить не должен никто. Ясно?
– Ясно! – дружно гаркнули ватажники.
– Ну-ну. – Граф недоверчиво покосился на них и спросил Скина: – Что с усадьбой?
– Как приказали, господин граф, – ответил тот. – Три бабы и старик на том свете. Усадьбе пустили красного петуха. Наших следов не найдут. Никогда.
– Ладно. По местам. Ждите моего сигнала. Стрелять только после него. Кто лупанет раньше – может считать себя покойником.
«Коротко и ясно, – оценил я стиль руководства графа. – Жесткая хватка – лучшее средство заставить себе повиноваться всякую мразь. Видно, что граф – боец, причем высокого класса. А этот сброд – случайная команда в его подчинении. Других под рукой не было либо своих людей не захотел подставлять…»
Теперь, когда планы банды стали известны, я успокоился и стал ждать развязки. Она, судя по всему, не за горами…
Карету я заметил одновременно с ватажником, которого граф поставил-таки наблюдать за дорогой. Ватажник, проинструктированный, что и как делать, слетел вниз с откоса и горячо зашептал:
– Едут! Едут!
– Закрой пасть, идиот, – бросил граф и полез наверх.
Карета приближалась. Впереди, метрах в двадцати, ехали два всадника, одетые в одинаковую форму. За ними шла пара лошадей, запряженных в довольно большую карету с каким-то замысловатым гербом на дверце. Кучер в зеленой ливрее восседал на козлах, лениво погоняя коней. На задках кареты стояли двое слуг, их форма цветом и покроем здорово походила на ливрею кучера.
Еще пара стражников скакала в небольшом удалении. Вооружены саблями и кавалерийскими пистолями с довольно длинными стволами. На груди кирасы, на головах шлемы непривычной формы. Довольно высокие, с широкими краями. Сияют, словно их чистили буквально перед выездом.
Оценив состав и вооружение кортежа, я перевел взгляд на ватажников. Те уже заняли исходные позиции и ждали, когда жертва окажется в секторе стрельбы.
Шестеро лежали, сжимая мушкеты, трое сидели за орешником с саблями. Граф стоял за небольшим деревом с очень густой листвой. В каждой руке по пистолю.
Засада не шедевр, могли бы и получше расположиться, но, видимо, для такого случая особых изысков и не нужно. Раз срабатывает, зачем искать другое?
Сигнал к нападению должен подать граф. Он ждал удобного момента, когда карета окажется прямо перед засадой. Расстояние до нее будет не больше тридцати шагов.
Я застыл за кустарником, ожидая развязки. В какой-то момент поймал себя на том, что совершенно спокоен и собран, словно и не было страшного прохода Периметра и не будет вновь. И что не предстоит кровавая свалка на дороге. Пожалуй, такое спокойствие поражало, но немного. Как будто так и надо…
Сигнал! Граф гортанно вскрикнул, и почти тут же грохнул нестройный залп мушкетов. Двое первых стражников, кучер и один из слуг полетели на землю. Лошади, потеряв управление, дернулись в сторону, карета одним колесом попала в обочину и едва не упала набок.
– Вперед! – скомандовал граф, выскакивая из-за дерева.
И тут же на дорогу выскочили ватажники. А потом произошло сразу несколько событий одновременно. Уцелевшие стражники начали разворачивать лошадей на ватажников, второй слуга соскочил на землю и выхватил саблю, а его упавший товарищ встал на четвереньки и шарил у себя на боку.
Граф тоже выбежал на дорогу, поднял руку с пистолем и выстрелил в одного из стражников. Того снесло с седла и бросило под копыта лошади. Второй стражник поднял коня на дыбы и тем спас себя. Новый выстрел из пистоля, но пуля угодила в грудь коня. Стражник успел соскочить на землю и выстрелил сам в набегавшего ватажника. Потом быстро выхватил саблю и сцепился со следующим.
В этот момент дверь кареты распахнулась от сильного удара, и наружу вылез среднего роста человек в роскошном наряде и коротком парике с косичкой на затылке. В одной руке он сжимал шпагу, в другой – дагу
[18]
.
Судя по всему, это был виконт. Лет тридцати, статный, с властным взглядом и надменным лицом. Толпа ватажников его не испугала, сразу видно, бывал в подобных переделках и готов продать жизнь дорого.
Первого ватажника он заколол выпадом в сердце. Второй отлетел в сторону, зажимая пропоротую ногу.
К этому моменту последнего стражника совместными усилиями зарубили, слуга сумел свалить одного ватажника, но и сам лег под колесами кареты. Виконт остался один.
Граф, до этого не лезший вперед, вдруг криком остановил своих людей и шагнул к карете.
– Граф Ридан?! Это твоих рук дело? – Виконт невольно опустил шпагу. – Так это ты организовал налет на меня? Предатель!
Граф засмеялся, взмахнул рукой, заставляя своих людей отойти еще дальше от кареты и оцепить ее.
– Омерг, ты всегда был немного туповат, как и положено верному служаке. Канцлер ценит тебя не только за быструю шпагу и собачью верность, но и за то, что ты выполняешь приказы, не рассуждая. Долго же ты соображал, сомневаясь в очевидном. Твой приятель Кавергир и то раньше допер.
– Подонок! – Виконт вновь поднял шпагу. – Ты еще заплатишь за предательство!
Угроза не возымела должного действия. Граф рассмеялся, широко взмахнул шпагой и сделал шаг вперед.
– В прошлый раз я пощадил себя, послушав прекрасную Делину. Но теперь никто не спасет твою душу.
– Я отправлю тебя в ад, подонок!
Омерг ринулся вперед, нанося сильный удар в грудь противнику. Граф довольно легко отбил его и ответил выпадом в лицо. Клинки, встретив друг друга, вышибли искру.
Завязалась короткая схватка, мало похожая на те, что показывают в фильмах о мушкетерах. Быстрые выпады, глухие вскрики, скрежет клинков, скупые точные движения…
Несмотря на ярость, напор и скорость виконта, граф был сильнее. Он прижал противника к карете, ловким ударом выбил шпагу из его рук и следующим выпадом поразил в сердце. Виконт охнул, прижал ладонь к груди и сполз по дверце вниз.
– Вот и все, – вытер клинок об одежду убитого граф. – Финита.
Повинуясь его кивку, Трибон исчез в карете. Спустя несколько секунд он вылез обратно, держа в руках довольно большой ларец и свиток, перевязанный цветной лентой.
– Отлично! – воскликнул граф. – Не соврали наши друзья.
Он кивком приказал поставить ларец на землю и взял свиток. Разрезав стягивающую ленту, развернул бумагу и пробежал глазами по строчкам.
