Ткнув кнопку, я открыл страницу с номерами звонивших. И присвистнул. Все три звонка сделаны с одного номера. Хорошо знакомого. Звонил Генка, главный заводила Наташкиной компании. Что ему надо?
Преодолевая нежелание, я поднял трубку и нажал автодозвон. Пошли длинные гудки…
На том конце трубку сняли после первого гудка. Женский голос, излишне нервный и громкий, спросил:
– Слушаю…
Иринка, подружка Гены. Когда она была у него дома, то всегда брала телефон.
– Это Артур. Генка звонил мне…
– Артур… – перебила она. – Мы тебе уже два часа звоним. У нас тут такое!
Странно. Нет, не то, что у них происшествие. А то, что они позвонили мне. Ведь после прошлого разговора они не давали о себе знать. Но сейчас…
– Ну и что случилось? – спросил я, ковыляя к кровати. Но вместо внятного ответа услышал всхлипы и сопение.
Это уже что-то странное. Не похоже на жизнерадостную Иришку.
– Не понял?
На этот вопрос ответа не было. Иринка шмыгала носом и ничего толкового сказать не могла. Потом трубка сменила владельца, и я услышал Генку.
– Артур? Привет.
– Салют. Что произошло? Чего Ирина плачет?
– Да тут проблема возникла. Женя…
– Как? – не понял я последнее слово.
– Пропал, говорю, Женька.
– Что значит пропал? – совсем перестал понимать я. – Уехал или украли?
Трубка опять сменила владельца. Похоже, там целая очередь желающих поговорить со мной.
– Артур?!
Сквозь рыдания и всхлипы я с очень большим трудом различил голос Юльки. Она ревела, и, судя по тону, довольно давно. Уже сил не осталось, и голос ослаб. И все же каким-то чудом смогла внятно произносить слова.
– Артур, Женька ушел! Мы с ним… поругались! Первый раз!.. Я хотела, чтобы он не ездил… а он… сказал, что уедет даже без меня… А я… – Рыдания достигли максимума, и секунд на десять разговор прервался.
Я ждал, успев сообразить, что, собственно, произошло и почему обратились ко мне.
Женька с Юлькой жили душа в душу и раньше никогда не ссорились. Не считая мелких споров. Это у них у всех – максимум доброжелательности и минимум крнфликтов. И вот первый раздор.
Не умея конфликтовать, детишки не умеют и быстро мириться, оставляя ссору за бортом. Поэтому Женька, как истый мужчина, вспылил и хлопнул дверью. Но, видимо, слишком сильно. Судя по всему, полдня его нет. Для домашней компании (в смысле воспитания и образа жизни) такое происшествие – нонсенс.
А ко мне обратились, когда все сроки прошли и нет возможности отыскать пропажу. Меня же компания всегда воспринимала как человека старшего и более знающего, пообтертого в жизни. Думали, что все могу и все умею. Забыли о разладе и моем уходе. Просто больше не к кому обратиться.
«Самое время сейчас заниматься делами детишек… Да еще в таком состоянии. Максимум, что я могу, – это рухнуть у входа. Сил хватит, только чтобы дойти до него…»
– Когда он ушел? – спросил я, уловив паузу в рыданиях.
– В первом часу.
Десять часов – прикинул я. За это время можно уехать очень далеко от города. Или натворить много дел.
– Куда он мог уехать? Вы звонили ему домой?
– Да… – Рыдания пошли на убыль, но печаль в голосе только росла. – Его там нет.
– У друзей, знакомых, в общежитии?
– Не-е-ет… – вновь зарыдала она, – не знаю…
Ясно, поиск не велся. Или был, но самый примитивный. Трубка очередной раз сменила владельца. Опять заговорил Генка.
– Это я… мы звонили к нему домой и общим приятелям. Но его нигде нет.
Почувствовав, что сидеть стало тяжело, я лег на кровать и закрыл глаза. Как же вы не вовремя, ребятишки!
– В милицию, больницы, морг звонили?
– Морг? – растерянно повторил Генка. – Нет… А надо?
Его слова дошли до слуха Юльки, и она заревела с новой силой. Интересно, как она вела себя при ссоре с Женюшей? Наверное, была неприступна и высокомерна. Все они, детишки, задирают нос и строят из себя особо важных персон, пока не прижмет…
– Ты думаешь?.. – не смог выговорить страшное слово Генка.
«Что я на самом деле думаю, ни за что не скажу. Некультурно…»
Ладно, спорить и слушать без толку. Все равно по телефону они ничего толкового не скажут. Парень вряд ли уехал из города. Либо сидит с приятелями, либо со случайной девчонкой, либо… лежит. На кровати, на койке, в траве, на нарах, в морге…
– Гена, слышишь меня?
– Да.
– Найдите хорошую четкую фотокарточку Женьки. Чем больше, тем лучше. Это раз. Два – успокойте Юльку и вместе вспомните всех друзей, приятелей и знакомых Женьки вне вашей компании. И места, где они могут быть.
– Ага…
– Не перебивай. Дальше – кто из его родственников и где живет. Адреса, телефоны… А также все заведения, где бывали вы все или он с Юлькой. Понял?
– Да. А…
– Я скоро к вам приеду. Ждите.
– Ясно, но…
– Без «но». Ждите.
На том конце провода молчали.
«Мне нет дела до их проблем, – объяснял я сам себе, прилагая титанические усилия, чтобы встать с кровати и не упасть обратно от прилива слабости. – Эти детишки слишком глубоко сунули нос в чужое дело и посчитали это правильным. Решили диктовать условия своей игры человеку… скажем, иных устоев, чем они сами. Раз наши пути разошлись, то так тому и быть. Вот и пусть расхлебывают кашу…»
Вторая попытка встать оказалась успешной. Теперь дойти до одежды, потом до двери, а затем до машины. Правда, в таком состоянии я могу вести не «восьмерку», а разве что размышления. О смысле жизни. Лежа в кровати.
«Пропал пацан, и ладно. Сами разберутся… Запил, загулял – головная боль его подружки, а не человека, едва уцелевшего после мясорубки…»
Одежда была непослушной, норовила выскользнуть из рук. На брюки ушло две минуты, на рубашку из-за болей в спине – три. Кроссовки потребовали чуть меньше.
«Однако есть одно „но“ – если пацан сейчас в ментовке или больнице. Вот тут ребятишки не справятся. Наши отношения здесь ни при чем, надо помочь вытащить шалопая…»
Последняя мысль была из разряда разговоров в пользу бедных. Типа я пофигист, но тут такое дело!.. Благородство прет из всех щелей.
«Благими намерениями выстлана дорога в ад, – вспомнил я. – По крайней мере для меня. Потому что сил маловато. Так что без стимулятора не обойтись…»
Немного подумав, я дошел до кухни и выпил стакан воды. Потом еще половину. Легче не стало, но голова прояснилась и слабость ушла. Не бог весть какой тоник, но мне помогло. На сколько?
