– Что случилось? — крикнул Антон.
Между собой мы разговаривали на годианском. И привыкли, и чужой не поймет.
– Источник излучения! — ответил инженер. — Неподалеку, меньше чем в километре.
– Быть не может! Ты говорил, он вдали...
– Говорил. А теперь говорю — рядом. Только...
– Невед, не тяни! Что только?
– Сильная пульсация. Скачки напряженности. И... нарастание фона.
– Что это значит?
– Понятия не имею. — Инженер поднял голову. — Надо посмотреть.
– Посмотрим. Эй! — Я толкнул техника. Тот, видя сканер в руках Харкима и слыша незнакомый язык, и вовсе окаменел. — Очнись, слизняк! Что здесь есть поблизости?
– Г-где?
– В пи... де! Я тебе сейчас голову оторву! В радиусе пятисот метров есть какой-нибудь технический объект? С большим потреблением или вырабатыванием энергии.
Ответил его напарник.
– У границы сектора промежуточный отвод невробана, — прозвучал приглушенный голос. — Он на тестировании.
– Что такое невробан?
– Это... это сеть. Система скоростного сообщения.
– Поезд, что ли?
На местном языке прозвучало как «быстрый обоз». Техник не понял, пожал плечами. Тупик. Он не знает, как объяснить, я — как спросить.
– Невед, ты уверен, что это действительно источник?
– Да.
– Едем туда. Эй, герой! — позвал техника Антон. — Где дорога к... невробану?
– Вперед. А там свернуть налево и проехать метров семьсот.
Только мы тронулись с места, как из-за холма навстречу выскочила машина. Такой же джип. В нем четыре вооруженных человека. Четыре женщины. Форма, защита, в руках оружие. Вот и первая ласточка поднятой тревоги. Наверняка едут проверять, что случалось с постом наблюдения. Все, конец тишине...
И опять сработало старое правило. Тот, кто готов к неожиданной сшибке, к мгновенному открытию огня, зачастую побеждает. Эти леди в форме в принципе понимали, что может дойти до боестолкновения, и по идее были готовы к такому повороту событий. Но здесь, в тихом спокойном месте?..
Мы же сидели как на углях, готовые стрелять в тень пролетевшей птицы. Поэтому сориентировались быстрее.
Не меняя положения, я вскинул «форм» и закатил длинную очередь поперек вражеской машины. Дистанция до противника метров семьдесят, цель подвижная, мы тоже не наместе стоим, но я все же попал.
Тут же заработал подствольник, выдав три выстрела. Стрелял Харким. Правда, перебрал слегка, хватило бы и одной гранаты, но все равно — молодец.
Взрывы легли чуть в стороне от резко затормозившей машины, однако кого-то там зацепили. Раздались крики боли.
Я уже выскочил на дорогу, упал на колено и двумя очередями исполосовал машину, потом рванул в сторону, обходя противника с фланга.
– Невед, следи за машиной! — проорал Антон, в свою очередь вылетая на дорогу и уходя вправо, к обочине.
Один из тактических приемов фронтального боя — атака с односторонним охватом. То есть часть бойцов ведет огонь с позиции, а вторая часть совершает быстрый бросок, заходя противнику в тыл.
Сейчас эти роли исполняли мы и ввиду малой численности давили врага огнем оба. И оба сокращали до него дистанцию. Ответной стрельбы пока не слышали.
Перебежка, очередь, уход с линии возможного огня, новая перебежка, опять очередь, опять уход. Семьдесят метров, пятьдесят, сорок. Видна большая фигура Антона, тот совершает те же маневры, но идет к вражеской машине напрямик. Увидев какое-то движение, выстреливает из подствольника. Граната рвется за машиной, если там кто-то есть, то свою долю железа он получил.
... Еще десять метров позади. И еще десять. Видны два тела, одно за рулем, второе у задних колес. Признаков жизни нет, оружие лежит радом. А вон ботинок третьего... третьей. Тоже ноль активности. Все, что ли?
Антон подходит ближе, держа «форм» на уровне плеч. Всматривается.
– Вижу четырех! Холодные.
Быстрый шмон, проверка трупов, невольная брезгливость при виде исполосованных пулями и осколками, залитых кровью тел. Наверное, их зацепило еще первыми взрывами. Мы взяли только радиостанцию. Оружие забросили в кусты, у машины изрезали шины. Тела не тронули.
– Здорово пошумели, — произнес Антон. — Сваливать надо, не то накроют. Эта была передовая группа.
– Уходим.
Харким сидел за машиной, направив «форм» в сторону возможного появления противника. Вел себя спокойно, не мандражировал. Увидев нас, встал и опустил оружие.
– Поехали! — Антон запрыгнул на водительское место.
Я глянул на техников. Они лежали лицами вниз, не двигаясь и даже не дыша. Тела напряжены, пальцы подрагивают. Шок. Так и до инфаркта недалеко.
– Держитесь, я пойду на максимуме!
Антон включил мотор и резко вывернул руль. Машина рванула вперед, чуть вильнула на повороте и понеслась по дороге прочь от места боя...
11
Большой бетонный колпак увидели издалека. Высотой метров пять, в длину в два раза больше. К колпаку шла широкая ровная, как стол, дорога. Асфальт или иной материал серо-стального цвета с невысокими — в двадцать сантиметров — бордюрами по краям.
Большие двухстворчатые ворота, слева обычная дверь. Ни окон, ни карнизов. Голая стена, под самой крышей выступ, на крыше усеченный конус. Антенна? Система наблюдения? Пулемет?..
Машина встала у самых ворот. Антон заглушил мотор, вылез и подошел к колпаку.
– Отвод невробана... Замечательное название. Эй, смельчаки! Внутри есть кто-нибудь?
Я поднял одного техника, несильно врезал по скуле, чтобы пришел в себя, и встряхнул.
– Отвечай!
– Там должен быть ответственный... Специалист.
– Невед, забирай снаряжение и веди этих ребятишек за нами.
Инженер кивнул, быстро закинул на плечо рюкзак и жестом приказал технику вылезать. Второго он попросту выволок из багажника.
Антон тем временем подошел к двери, потянул на себя. Никакого эффекта. Толкнул. Дверь тяжело поддалась. В глаза ударил сноп яркого света.
– Прошу.
Мы заходили осторожно, готовые открыть огонь при первом подозрении. Но внутри было тихо. Сделав несколько шагов, остановились и завертели головами. Это было интересное зрелище.
Просторное помещение, залитое светом. На стенах лампы, под потолком несколько поперечных балок. Слева у стены квадратная арка высотой никак не меньше трех метров. Периметр арки выполнен из металла, окутанного синеватым свечением. Пол перед аркой выложен синим кафелем (а может, и другим материалом). На нем несколько стрелок, каких-то знаков. Что-то знакомое было в них, но я никак не мог сообразить, что именно...
