– И тем не менее вы хорошо справились, — сказал Блантек. — Грамотно.
Я покосился на парней. Это была не похвала. Это сержант пока не в явной форме высказывал свои подозрения. Не оформленные четко, неясные, невнятные... Говоря словами одного киногероя — «меня терзают смутные сомнения...»
Видимо, слишком отличались наши действия от действий ругих новичков. В лучшую сторону. Вот тут и возникает вопрос: где мы смогли получить навык ведения боя, кроме как в лагере? Да и там не прошли полного курса. Как же так?..
– Из нашей секции уцелели вы, я и Миреман — гранатометчик. Да еще пилот цуфагера.
– Его не подбили?
– Он смог посадить машину. Обжег руку, по это мелочь.
– А остальные погибли? — Я попробовал увести разговор с неприятной темы.
– Четверо убиты, двое ранены. Будут жить. Наша секция пострадала сильно. Сильнее только вторая. Там вообще уцелел один сержант.
Ну, это неудивительно. Опытный вояка, ветеран. Ему да не уцелеть! Хотя именно вторая секция попала под самый плотный огонь.
– Еще двое ранены, тяжело. В первой секции один убит и трое ранены. С ними был лейтенант... От взвода осталась половина. Рота потеряла почти треть состава.
Зачем выкладывать подробную информацию простым наемникам? Или у них так принято?
– Первая секция большей частью уцелела, это понятно, — не унимался сержант. — Она была с лейтенантом и вперед не лезла. Больше работала с места. А вы весь бой провели здесь, в прямом контакте с противником. Я видел, как вы скакали от укрытия к укрытию...
– И что? — встал я.
Следом встали парни. Теперь мы смотрели прямо в глаза сержанту. Тот мерил недоуменным взглядом наши фигуры и молчал. Подозревал в нас агентов Датлая? Глупо. Агенты не лезут в бой. И не потому, что не хотят стрелять в своих, а потому, что можно погибнуть. А это в их задачи не входит. Тогда что? Мы — секретные агенты службы безопасности? Но какую задачу можно выполнять в составе пехотной секции?
Не знаю, что еще мог подумать сержант о трех наемниках. А может, и не думает ничего, просто удивляется нашей живучести и везению?..
– Ничего, — наконец ответил сержант. — Я доложил о вас лейтенанту. Премии за бой гарантированы. У нас полдня на отдых и приведение себя в порядок. Завтра — новое задание. Пока же отдыхайте. Расположения не покидать, без оружия не ходить. Ясно?
– Так точно, господин сержант! — в один голос гаркнули мы. Сержант одарил нас еще одним подозрительным взглядом и вдруг спросил:
– А что вы там кричали во время боя? Называли какими-то странными именами? А... Артур. Автони... или как-то так... Клички, что ли?
Я скосил взгляд на парней и мысленно проклял любопытство Блантека. Вот ведь въедливый черт! Расслышал в грохоте боя...
– Да, это навроде прозвищ. У нас, гм... в деревне так прозывают. Например, Артур на нашем языке — медведь. Антон — противник. Он вечно против нас играл... Так что... гм... мы по привычке друг друга называем...
– А-а... ну-ну, — кивнул сержант. — Все ясно. Что ж, бывает. Ладно, отдыхайте.
– Засветились, — глядя вслед уходящему Блантеку, констатировал Антон. — Теперь глаз не спустит.
– Точно. И с именами маху дали. И слишком рьяно воевали.
– Ну что же нам... — хмыкнул Марк. — Подставиться под пули, чтобы сохранить маскировку?
– Ничего, — процедил я, растягивая губы в ехидной ухмылке. — Кем бы он нас ни считал, терять таких бойцов не захочет.
– Это еще почему?
– А ты не слышал? Завтра новое задание. Опять в бой. Я так понимаю, нашу роту, а точнее, обе наемные роты будут использовать как магнит. Будем притягивать врага к себе. И отвлекать от города.
– Скорее всего, — согласился Марк. — Пойдем искать врага. Как найдем — ввяжемся в бой. А первая рота и артиллерия будут гасить его с флангов. Как сделали в этот раз.
– С такой тактикой от рот за неделю ничего не останется, — заметил Антон.
– Меньше. За три дня. Если только датлайцы не исчезнут. Или у равитанского командования не изменятся планы.
Собрав оружие и амуницию, мы пошли к цуфагерам, что стояли на поляне. К ним уже стягивались остатки рот. Неподалеку в медицинские машины грузили раненых и убитых. Батальон покидал поле боя...
Станция наблюдения засекла активизацию датлайского «коридора» через час после окончания боя на Асвинте. Караван из четырех транспортов серии «М» вынырнул в двухстах тысячах километров от планеты и на всех парах пошел к ней. Его прикрывало звено истребителей.
Равитанские перехватчики попробовали атаковать конвой. Им даже удалось подбить последний транспорт, но больше они сделать не смогли. Датлайские истребители крепко насели на противника, оттесняя прочь от конвоя.
Короткая схватка закончилась разменом. Потеряв по одной машине, противники вышли из боя.
Узнав о конвое, коронер Твилд тут же вызвал начальника штаба.
– Датлай усиливает группировку.
– Я в курсе.
– Три транспорта — это один их батальон. Четвертый мог везти средства усиления.
– Либо боеприпасы, ремонтную базу, что-то еще.
– Да. Что у нас на Асвинте?
– Второй сводный батальон вступил в бой с датлайским подразделением. Судя по донесениям, это была пехотная рота.
– Результаты?
– Противник потерял по меньшей мере шестьдесят процентов личного состава, часть техники и два самолета. Но смог отойти.
– Наши потери?
– Третья рота потеряла двадцать три человека убитыми и двадцать девять ранеными. Всего пятьдесят два человека. Вторая рота — наемники-ветераны — семеро убитых и десять раненых. Первая рота — двое убиты и пятеро ранены, — наизусть отчеканил майор.
– Терпимо, — удовлетворенно кивнул коронер. — Батальон выполняет свою задачу и оттягивает внимание датлайцев на себя. Передайте, пусть продолжают активные действия. И пусть поберегут первую роту. Использовать только для фланговых ударов или в засадах.
– Так и делают.
– Что с обороной города?
– Позиции подготовлены. Восьмой батальон контролирует все направления. Специалисты работают.
– Лишь бы с толком. Лишь бы не зря.
Коронер подавил вздох и сказал майору:
– Продолжаем выполнять приказ. Надеюсь, колония сможет наладить связь с центром. Тогда станет легче.
Начштаба коротко кивнул. Этой надеждой жила вся бригада.
– Подбитый транспорт удалось посадить, — докладывал тысячнику Эблау его заместитель. — Однако кормовой отсек был разгерметизирован. Погибли сорок человек, утеряна часть грузов. Собственными силами восстановить транспорт невозможно.
