– Все, — прекратил обсуждение Сергей. — Идите. Я постоянно на связи. Сейчас не до режима молчания.
– Сработка «контура»! — «порадовал» новостью Харким. — Исчезли двое датлайцев. Ушли обратно.
– Тьфу! Чтоб вас разорвало!
Сергей от досады аж побледнел. Очень уж надеялся захватить установку. А теперь ее найти еще надо.
– Все. Начинаем.
Схватив оружие и накинув плащ, он открыл дверь, махнул рукой и вышел.
– Помоги подготовить установку, — попросил Харким Толика.
Тот молча взял сумку и поставил ее на стол. Так же молча помогал Харкиму разворачивать аппаратуру, не переставая думать о том, что будет, если Сергей подоспеет к месту боя один. Ведь ждать помощи не станет, влезет. Влезет, мать его! Надо поспешить...
Минут десять у них ушло на подготовку установки. Потом Харким включил разгонный блок и отступил на несколько шагов. Беззвучно вспыхнув, в комнате возник «контур»...
«Вот бы меня Артур увидел. Сколько раз я его гонял за излишне рискованные действия. А теперь сам лезу на рожон. Самое хреновое — ничего не могу изменить! Нельзя пустить дело на самотек. Захватят равитанцы разведку врага или нет — мы упустим верный шанс получить «языка». А значит, потеряем массу времени. И не сможем помочь парням. Вот и выходит: мое безрассудство — жест отчаяния. Странно, но раньше я упускал из виду этот фактор, когда выговаривал Артуру. Может, он и не всегда был неправ?..»
Сергей шел по улочкам города, не выходя на открытую местность и держась ближе к домам и заборам. При этом не спуская глаз с равитанцев, что топали впереди него, метрах в пятидесяти. Такое расстояние было вполне приемлемым на относительно людных улицах, но там, где народ ходил редко, риск попасть на глаза противнику возрастал.
И увеличить дистанцию он не мог. В городе полно поворотов, узких проулков, подворотен, куда могли в любой момент нырнуть равитанцы. Так что надо рисковать.
Целеустремленно шедшая группа людей особого внимания не привлекала. Горожане видели и не такое. Мало ли куда спешат эти шестеро?! Монахи, дворяне, просто люди... нечего лезть в чужие дела. Здесь за такие дела головы снимают. В прямом смысле слова.
Равитанцы вроде не проверялись на предмет слежки. Но тут Сергей не мог быть стопроцентно уверен. Все же оперативных навыков у него не так много. Хотя короткий курс наружного наблюдения и его выявления в свое время они составляли и проходили.
Но тягаться с профессионалами, коими, без сомнения, были равитанцы, тяжело. Как бы там ни было, он пока не замечал признаков нервозности у противника. Значит, все идет нормально...
Так, следуя друг за другом, они дошли до западной окраины города. Здесь стояли две небольшие сторожевые башни с перекрытием и двухстворчатые ворота высотой в два роста человека. Вправо и влево от ворот шла стена той же высоты. Город был отгорожен ею еще в прошлом веке, но с тех пор стену не обновляли и не расширяли.
«Город ведь не заканчивается за воротами, — соображал Сергей. — Постройки давно перешагнули старую границу. Новые поселенцы, мастерские — они окружили город... Черт!»
Он вдруг понял, где будут готовить засаду равитанцы. У границы застройки. Где лес подступает к крайним домам. Там просто обязаны быть канавы, овраги, а то и завалы из срубленных деревьев. И хотя они не успели даже бегло ознакомиться с местностью, но ведь это не первый мир, где они побывали. А принцип застройки и заселения везде одинаков.
«Это, в общем-то, и есть середина пути от города до места выхода датлайцев. Чуть ближе к городу. Датлайская разведка все равно идет медленнее, у равитанцев будет время подготовить нападение. Сообразит ли Толик? Если нет... Один против всех с «формой»... Шанс есть. Но он невелик...»
Равитанцы прибавили шаг. Сергею пришлось сделать то же самое. Он недовольно поморщился. Их передвижение начинает напоминать гонку. Его могут обнаружить в любой момент. Достаточно равитанцам посмотреть назад, и...
«За городом открытая местность. Преследовать их по пятам нельзя — засекут. Придется разрывать дистанцию. Это риск. Риск опоздать к началу боя. Еще меньше шансов успеть у Толика. Тот вообще может выйти в другом месте...»
Костеря равитанцев на все лады, Сергей шел по пятам, лихорадочно соображая, как быть. Экспромт с преследованием мог засветить его присутствие и сорвать план перехвата.
Все висело на волоске...
ЧАСТЬ 2
БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ
1
Графиня Д'Эопрен — юная красавца, обладательница роскошных светлых волос, чарующей улыбки и веселых светло-синих глаз — в этот замечательный солнечный день сидела в своей карете и внимательно наблюдала за событиями, происходившими на заднем дворе небольшого трактира, стоявшего на окраине пригородного поселка.
Ее глаза — предмет восхищения многих молодых и не очень дворян и предмет зависти молодых и не очень дворянок — сейчас смотрели с некоторым напряжением и недовольством. Сей невинный гнев был вызван затянувшейся паузой. Паузой в выяснении отношений между двумя воздыхателями графини: маркизом Энтурэном и бароном Виленгорфом.
Вместо того чтобы обнажить клинки и вступить в бой, они о чем-то разговаривали. Правда, на повышенных тонах с использованием выражений, которые молодой девушке и слышать вроде бы не полагается. Но все же это был только разговор. А девушка хотела увидеть нечто другое.
... Графине Д'Эопрен только на прошлой неделе исполнилось шестнадцать. Самый возраст для замужества. Однако гордая молодица — единственная наследница знатного рода и круглая сирота — не спешила отдавать свою руку, сердце и богатства кому бы то ни было. Она еще не насладилась всей прелестью своего положения и хотела продлить прекрасный миг подольше.
Как же! Из-за нее вот уже два года не стихают страсти не только в провинции, но и в самой столице Саксонии. Броская внешность, светские манеры, веселый характер и неприступность зажигали сердца многих молодых дворян. Кого-то графиня притягивала как потенциальная любовница. Кого-то как жена. А кого-то — как средство поправить свои дела, далеко не идеальные.
По слухам, сам наследный принц Саксонии, герцог Роттенберг, хотел видеть графиню в качестве официальной невесты. Да и сама графиня была бы не против такой партии. Ведь в перспективе она стала бы королевой. Власть, почести, внимание!..
Увы, этот вариант отпал. Отец герцога, король саксонский Петер Барбаросса, нашел сыну иную партию. Дочь короля Тевтонии. Династический брак — удел монарших отпрысков.
Недолго погоревав, графиня обратила взор на тех, кто был рядом. А рядом было множество знатных дворян: богатых и не очень, молодых и старых, красивых и страшных, смелых, отважных, умных, дураков... Словом, богатый выбор.
Продолжая поиск, графиня не чуралась маленьких радостей жизни. Крутила короткие романы, плела вокруг себя интриги, вызывая зависть других женщин, играла на чувствах влюбленных.
