– Не посмеют. У них там всего один батальон. Но если и захотят... Пусть. Если они и впразду рискнут оголить космодром мы поможем им и продемонстрируем бегство. Лишь бы они побольше сил бросили на Асвинт.
Помощник едва заметно покривил губы. Тысячник спит и видит, как бы нанести удар по космодрому и лишить врага связи с Логошетом. Он даже готов пожертвовать Асвинтом со всеми его городами и развалинами древней цивилизации, лишь бы отрезать противника от Логошета.
– Все! — подвел итог Эблау. — Пересылайте приказ. И не забудьте сообщить о маневрах авиации. Пусть прикроют наземные части.
– Есть.
Когда за помощником закрылась дверь, тысячник довольно потер руки. Неужели у него выпал шанс серьезно потрепать противника? Неужели равитанцы совершили ошибку? Тогда победа за ним.
Как и раньше, наша рота первой начала прочесывание леса и горного массива. Вторая рота ветеранов-наемников шла слева, готовая при необходимости ударить во фланг противнику или поддержать нас огнем. Мы же тремя взводными группами шли на горы. Точнее — на три огромных холма высотой где-то до трехсот метров, сплошь поросших кустарником и невысокими деревьями незнакомой породы. Как сообщила разведка, где-то здесь и были обнаружены солдаты противника. Что они делали среди холмов? Строили укрытия? Искали следы цивилизации? Заманивали нас?..
Нашему взводу — двум неполным секциям — достался крайни справа холм. Поменьше соседних, он отстоял от них метров на четыреста. Между ним и другим холмом текла мелкая речушка с чистой прозрачной водой. С высоты трех десятков метров можно было различить каждый камешек на дне и даже спины каких-то рыбин, медленно плывших по течению.
– Темп не снижать, — подгонял нас лейтенант Шаки. — Не растягиваться! Искать следы присутствия противника.
Следы — это отпечатки обуви, остатки продуктов, забытые предметы амуниции, боеприпасы, упаковки сухого пайка, кострища, пятна масла, вмятины от опор машин и тому подобное, а также вещи, которые к природе планеты не могут иметь никакого отношения.
Наша троица отошла чуть в сторону от сержанта и гранатометчика Жуливерта. Мы нарочно завернули влево, вроде как осматривая вывороченные корневища деревьев, а потом продолжили в том же духе, забирая дальше.
– Это уже попахивает идиотизмом! — шептал Марк. — Какого хрена нас гоняют по материку? Неужто и вправду подставляют датлайцам. Чтобы те бросили на нас все силы?
– Нет, — пыхтел рядом Антон, добросовестно осматривая кустарники. — Начальство продолжает курс подготовки и устроило нам выход навроде марш-броска. Чтобы жиром не заплывали...
– Оставь свои шуточки, — буркнул Марк. — Меня уже достало это мозгоё... ство!
– Не ори, — посоветовал я. — Вон сержант в нашу сторону глядит. Сейчас кулак покажет.
Блантек действительно замахал рукой, привлекая внимание. Пользоваться связью все еще было запрещено. Как будто враг, если он действительно был здесь, и так не заметил вторжения на его территорию.
– Сворачиваем.
– Вон! Гляди! — вытянул руку Марк. — Внизу! Яма.
– И что? — равнодушно спросил Антон. — Мало ли таких ям?
– Таких мало. Она круглая, с ровными стенками.
В этот момент к нам подскочил сержант. Я без слов ткнул в находку, и Блантек сдержал рвущуюся наружу ругань.
– Это уже что-то... — прогудел он. — Только что?
Мы не успели высказать свои догадки, как ожила связь, и командир роты скомандовал:
– Рота, внимание. Впереди город! Полная готовность!
Как только прозвучала команда, в голове моей что-то хрустнуло. Или щелкнуло. Или хрястнуло... Словом, я понял — там враг.
Я не видел его, не знал его диспозиции, не имел понятия об огневых точках и узлах обороны. Но знал — там сидят те, кто готов в меня стрелять. Странное состояние, когда в голове возникает картина местности, которую я пока не вижу, но словно предчувствую. Так уже было в Ругии, дома на Земле и в других местах. Мозг, получив какой-то дополнительный заряд энергии, показывал кусок из будущего. Ближнего будущего.
– К бою, — скомандовал я, как когда-то командовал своим людям в Ругии. — Они там.
К чести парней, вопросов не возникло. И Марк, и Антон сразу сообразили, в чем дело.
Мы еще не дошли до вершины холма, а наша тройка уже перестроилась в рабочий порядок. Я и Антон впереди, Марк с ручным автоматическим гранатометом сзади, готовый накрыть огневую точку и поддержать нас. Действия взвода и роты нас уже не волновали. Мы — сами за себя. Потому как доверять могли только друг другу.
– Эй, парни! — окликнул нас сержант. — Чего отстали? Выравнивайте строй. Мы выходим к вершине. За ней — строения. Похоже, еще один город.
Рота в полной готовности открыть огонь поднималась на вершины холмов. Откуда были хорошо видны крайние дома города...
Получив приказ, командир роты «тудеру» (на одном из древнейших наречий Датлая — «иной») сотник Онглу отвел легкие взводы на основные позиции и приказал взводу поддержки приготовиться к открытию заградительного огня. Он решил дать возможность передовым группам противника войти в окраинный квартал города, а потом накрыть их огнем и зажать. В это же время его коллега, командир роты «бенту» (следующий), должен был скрытно занять позиции за низиной и ударить по второму эшелону равитанцев. Это позволяло разделить силы врага и уничтожить их по очереди.
Сотник знал, что его рота численно и качественно превосходит роту врага, и не видел особых проблем в осуществлении плана. К тому же на его стороне был важный союзник — внезапность. Лишь бы равитанцы не обнаружили раньше времени его позиции...
Когда наблюдатели заметили солдат Равитана на вершинах двух холмов, Онглу мысленно похвалил себя и просигналил сотнику Юнгу, что готов к бою. И что враг пока не обнаружил присутствия датлайцев в городе.
Мы почти дошли до крайних домов и теперь проверял и подходы к городу на предмет минно-взрывных заграждений и следов присутствия вражеских сил. Высланный вперед второй взвод уже исчез в двух ближних домах. Над ними висели два цуфагера, прикрывая разведку с воздуха.
– Третий взвод — два крайних дома справа. Первый — два крайних слева. Второй взвод — продолжайте идти вперед. В конце улицы занять оборону, — прокричал командир роты, словно забыв о радиостанции.
Лейтенант Шаки тут же замахал рукой, меняя направление движения нашего взвода. Мы подходили к двум четырехэтажным домам.
Аборигены имели какую-то непонятную нам планировку зданий. Ни одного дома выше четырех этажей. Дома невероятно широкие, практически квадратные. Причем этот квадрат имел сторону не меньше пятидесяти метров. Как и в первом найденном городе, четные этажи сильно утоплены внутрь. Третий этаж имел зеркальную стену. Крыша плоская, с двумя большими прямоугольниками надстроек. И опять ни единого следа старения материала. Словно строили не много веков (или тысячелетий) назад, а только что. Входные двери тоже слишком широкие. Тут что, толстяки или?..
