– ... Я с-слышал... Говорят, обе наемные р-роты вышибло полностью.
После контузии наемник слегка заикался и говорил в замедленном темпе. Заикание и головную боль он лечил старым проверенным способом — спиртным, не особо доверяя равитанской медицине.
– Не совсем. От нашей роты уцелели шесть человек. А у ветеранов — почти шестьдесят.
– В-вот я и говорю, вышибло... Д-досталось вам!..
– Угу. Слушай, а что командиры? Собираются отправлять раненых на Логошет?
– Я с-слышал, что готовят т-транспорт. Тот, что уцелел. Н-но он всех не увезет. Человек пятьдесят — ш-шестьдесят... А раненых больше.
Я кивнул. Да, всех явно не захватит. Вот сколько людей побило! Судя по всему, Датлай хотел одним мощным ударом лишить равитанскую бригаду командования и связи с колонией. Бросил большую часть своих сил. Как только смогли незаметно подойти почти вплотную? Бидимо, облажалась разведка Равитана.
Три волны атакующих, три штурма. Датлай тоже потерял немало людей. По самым скромным прикидкам, раза в два больше, чем Равитан. Впрочем, датлайцы еще могут получить подкрепление. Равитану наращивать силы нечем.
Ладно, нас это мала волнует. Нам бы попасть на корабль и вернуться на Логошет. Если, конечно, влезем...
– Слушай, а еще корабли на космодроме есть?
– А?
– Говорю, есть ли еще корабли? — повысил я голос.
– А-а... Есть. Еще один транспорт. Его п-проверяют. А еще есть к-курьерский. Нам сказали, что его раньше использовали д-для связи. Он маленький... Позавчера отправили б-большой транспорт. Жаль. На него бы влезли все.
– Угу.
Наемник опорожнил флягу до конца и начал рассказывать, как их взвод удерживал позиции и как перли на них датлайцы. Пехота, танки... Слушая краем уха его треп и кивая невпопад, я пытался найти способ попасть на транспорт. Простая логика подсказывает — эвакуировать в первую очередь будут тяжелораненых. И тех, у кого ранение средней тяжести.
Под эту категорию подпадает Антон. А мы с Марком можем остаться здесь. Это нам не подходит. Черт возьми! Вот он, космодром. Вон транспорт! Близок локоток, а не укусишь.
Наемника позвали, он встал, протянул мне вторую флягу, подмигнул и потопал прочь. Карабин на плечо не закинул, нес в руке. Кровь со щеки капала на погон, пятная и без того грязную куртку.
Я проводил его взглядом, открутил крышку фляги и сделал небольшой глоток. Какая же гадость! Но проходит легко.
Как всегда в подобных ситуациях, на космодроме и в лазарете царили легкий бардак и путаница. Ничего особенного, на дело это не очень сильно влияло. Но создавало излишнее напряжение, спешку, что влекло за собой ошибки и просчеты. То технику ушлют не в то место. То потеряют ремкомплект, то солдат заставят делать то, что никому не нужно.
На моих глазах датлайский бот дважды проволокли сначала в одну, потом в другую сторону. Так же полчаса таскали трофейную технику — систему залпового огня на базе разведывательной машины. Роту ветеранов-наемников, вернее, ее остатки, сперва послали занять позиции на южной части космодрома. Потом вернули, погрузили в цуфагеры и отправили к штабу бригады. Первая же рота сразу заняла пустующие казармы охраны.
Мы как бы выпали из всеобщей суеты. Тут, видимо, сыграло роль то, что нас так и не переподчинили никому. Из-за ранений Антона и Марка зачислили в список недееспособных. А комбат в суете и беготне забыл о нас. Так что батальон приступил к выполнению нового приказа без нашей троицы.
Словом, на короткое время мы были предоставлены самим себе. Конечно, такая лафа долго длиться не может. Скоро нас заметят и припрягут куда-нибудь. Надо срочно что-то делать, чтобы попасть на транспорт. Но что делать? И как? Мои мысли прервало появление Марка.
– Артур! Мать твою, я тебя по всему космодрому ищу, а ты тут засел! Что это? — ткнул он пальцем во фляжку.
– Спирт. Разведенный.
– Фу-у! Алкаш!
Марк вырвал у меня флягу и сделал пару глотков.
– Дерьмо! Тьфу! Вставай, пошли быстрее.
– Куда?
– Туда! Мы врачу на мозги накапали, что наш друг тоже ранен. Он должен посмотреть тебя и занести в списки эвакуируемых.
– А что у меня?
Марк пожал плечами, смерил меня внимательным взглядом.
– Ну-у... Ногу вывихнул...
– Ага! Он вправит ее за секунду и пошлет на хрен.
Я посмотрел ла флягу и тут меня осенило.
– О! Контузия! От взрыва.
Марк одобрительно кивнул.
– Отлично! Изобразить сможешь?
– К-конечно. Не самое трудное д-дело.
Основные признаки контузии я знал. Наблюдал пару раз раньше, да и на наемника насмотрелся. Контузия вообще такая штука, может и не сразу проявиться. И диагноз точный поставить трудно. Даже имея навороченную технику вроде равитанской.
– Ну все, пошли. Антон там врачу по мозгам ездит, что тебя только подвезли...
Как обычно в стрессовых ситуациях, мы невольно переходили на приблатненный лексикон. Так проще и быстрее общаться. И дело тут не в воспитании и не в количестве дипломов. И даже не в бурном прошлом. Просто здесь не академия и не консерватория. Элегантные фразы строить некогда. Одним словом — не до церемоний...
Антон ждал нас у входа в кабинет хирурга. Свежая повязка на плече, футболки нет, куртка наброшена на плечи. Оружие, разгрузка и шлем свалены одной кучей на скамейке. Неподалеку на ящиках сидят трое раненых с перевязанными конечностями. В помещении пахнет кровью, лекарствами и дезинфицирующими средствами...
– Где вас носит?! — махнул здоровой рукой Антон. — Тут целая очередь.
– Успеем, — ответил Марк. — У Артура контузия.
– А-а... Придумали. Это что?
Антон ткнул во флягу, что я все еще держал в руках.
– Спирт.
– Дай.
Антон резко выдохнул, отхлебнул, с трудом проглотил и крякнул.
– Что за херня?! Где взял?
– Дареному коню в зубы не смотрят.
– Ладно, топай.
Он толкнул дверь и кивнул мне — заходи.
Владения хирурга состоят из нескольких помещений. Операционная, перевязочная, предбанник и лаборатория. В предбаннике медсестра помогла мне снять оружие, разгрузку и раздеться до пояса. Обтерла корпус и руки дезинфицирующими салфетками, побрызгала какой-то дрянью.
– Что у вас?
– А? — изобразил я небольшую глухоту.
– Что с вами? Какое ранение?
– По б-башке шибануло! Рвануло рядом...
Наемник средневекового мира не может изъясняться современными терминами, даже если их ему называли в тренировочном лагере.
