Никто не осмелился задать вопрос первым, ждали вердикта профессора.
Тот подавил вздох и глухим голосом сказал:
— Он в коме. По крайней мере это выглядит как кома. Температура тела — двадцать три градуса. Держится стабильно, не падает. Реакции организма никакой. Активность виртуальной области мозга близка к нулю, но все же есть. Сам мозг работает на пределе возможного. Нервная система реагирует на какой-то раздражитель. Сердце практически стоит, кровь гонит со скоростью один удар в три минуты. Остальные медицинские показатели… да не важно, все равно не поймете. Словом, это уже не живой человек, но и не труп. Попытки вернуть его не принесли результата. Организм и мозг не реагируют на вмешательство… вот и все…
Он обессиленно махнул рукой, подошел к дивану и сел. Битрая сел рядом. Положил руку на плечо, утешая.
— Есть надежда, что он проснется?
— Есть. Это вообще все, что у меня есть. Но проснется он только сам. Все мои попытки ни к чему не приведут.
Парни переводили растерянные взгляды с доктора друг на друга, катали желваки на скулах и сужали глаза.
— Что теперь делать?
— Ждать. И вам, и мне, и… всем.
… На следующее утро, проторчав у медицинского бокса два часа и сломав головы в попытке понять происходящее, парни устроили короткое совещание.
Что делать дальше? Что делать с датлайской разведкой на Земле-4? Как быть с постановкой блокировки в секторе?
Но еще раньше, до разговора, Сергей сказал:
— Надо предупредить его девчонку.
— Что?
— Надо предупредить его девчонку. Милену. Сказать, что Артур уехал по делам, или что-то еще сочинить. Чтобы не переживала.
— Думаешь, у него это серьезно? — изумился Толик. — Артур же менял девчонок едва ли не каждый день!
— Менял. Но тут иная ситуация. Я думаю, Артур впервые влюбился. Хотя это и звучит невероятно. Так что надо предупредить девчонку. Антон.
— А?
— Ты у нас спец по женской части! Не хуже Артура. Тебе и объяснять его подруге, что и как.
— И что я скажу?
— Придумай! Командировка, болезнь легкая, работа… Что угодно.
— Ладно, — кивнул Антон. — Сделаю.
— Прямо сейчас. А уж потом будем решать основные вопросы.
Что-то обдумывать, принимать решения, действовать им не хотелось. Произошедшее с другом выбило всех из колеи. Однако жить надо. И работать надо. Посему нервы в кулак — и продолжать дело. И надеяться на лучшее.
… Он вернулся через четыре часа. Мрачный, злой, с расцарапанными костяшками правой руки. На немой вопрос друзей хмуро буркнул:
— Нет ее. Не смог найти. Она куда-то выехала с сотрудниками редакции еще вчера. С тех пор ни слуху ни духу. Может, уехала к отцу.
Артур успел рассказать друзьям о некоторых подробностях своего знакомства с Миленой, и парни были в курсе.
— А это что? — кивнул на руку Толик.
— Так… — Антон сосредоточенно промокал костяшки тампоном с защитным составом. — Иногда наши коллеги бывают непроходимо тупы. Слова не действуют, добрых намерений не понимают. Приходится разговаривать на доступном им языке.
— Трупов много?
— Ни одного. Только синяки…
Антон отбросил тампон и махнул рукой. Ерунда, мол. Сев на диван, достал бутылку воды и быстро осушил ее.
— Давайте думать, что делать с Землей-4. Там наша база, там квартира Артура. Оставлять нельзя. Еще нагрянут гости дорогие…
— Базу оставляем. Пока не придем к определенному решению. А вот квартиру Артура надо навестить и прибрать. Остальное потом решим.
… Через три часа ссадины на руке Антона затянулись, а к утру и вовсе исчезли. Этот приятный пустячок вопреки ожиданиям не вызвал радостных эмоций. Парни видели неподвижную фигуру Артура в специальной камере и понимали — перед ними пример того, что в будущем произойдет со всеми. И если Битрая, Новистра и все боги всех Вселенных не помогут, в медицинском боксе будут пять тел вместо одного.
Мутация начала поворачиваться другим лицом. Истинным.
* * *
— … Его организм меняется. Происходят какие-то процессы. Что-то с кровью, кожным покровом, костями. С органами. Даже с мозгом.
— То есть?
— Не знаю. Такое впечатление, что у Артура происходит какая-то замена.
— И что, у него будут другие внутренности?
— Форма органов, основные характеристики, может быть, останутся прежними. Но вот функционально… У него и так произошли серьезные изменения. Например, кровь.
— Что не так с кровью?
— Все. Это уже не кровь. Правда, прежние показатели в норме, даже цвет сохранен. Но вот из чего она состоит — непонятно. Моя аппаратура не может определить этого.
— Но у вас же лучшая аппаратура во вселенной!
— Верно! Только создана она для людей.
— А Артур?
— А Артур уже не человек. Совсем. Хотя и выглядит как человек, дышит, говорит, даже думает. И внутри у него вроде все как у человека. Но это не homo sapiens.
Новистра сам поежился от своих слов и взглянул на землян. Они выглядели подавленными. Слова профессора звучали как приговор.
— Но я боюсь иного.
— Чего? — обреченно спросил Антон.
— Что теперешнее состояние Артура — это инкубационный период. Организм мобилизовал все силы, все резервы для того, чтобы докончить преобразование, начатое раньше.
— А потом?
— А потом мутация завершится, и перед нами предстанет другое существо. Я даже не смогу назвать его человеком.
— Вы думаете, он превратится во что-нибудь эдакое… с пятью руками и хвостом?
Новистра поморщился и взглянул на Марка как на несмышленого ребенка.
— Не надо было увлекаться низкопробной фантастикой, молодой человек! Под иным я понимаю сознание. Что станет для него главным в жизни, какие приоритеты будут? Уцелеет ли хоть что-нибудь человеческое? Ведь ход мутации показывает, что ничего людского в нем не остается…
— Пожалуйста, яснее, профессор! — звенящим голосом попросил Сергей.
— Не могу яснее. Сам не знаю. Но не исключаю, что это будет другое существо. С другой структурой мышления. И не исключено…
Новистра замолк на полуслове, обвел взглядом землян, набираясь духу, чтобы закончить фразу.
— Не исключено, что он не сможет существовать с нами. И попробует нас убрать или изменить.
— Артур-то? — едва не хором воскликнули Толик и Антон. — Бред!
— Бред! — легко согласился профессор. — Но я бы не стал сбрасывать его со счетов. Надо быть готовым к тому, чтобы защищать себя от него.
