Почти час назад я «прыгнул» на Годиан. Вместе с запоминающим устройством, на котором были записаны все сведения, которые собрал в беседе с Морозовым. Тут и текстовый файл, и видеоматериал.
Новистра взял у меня карту памяти и велел подождать полчаса. Сам проверял данные, прогонял их через свою аппаратуру, сверял показания. Потом вызвал меня. И вынес вердикт.
— Милена здорова! Режим загородного пансионата ей только на пользу. А вот разблокировать мозг и вернуть память не в силах даже мы! Оперативный путь не даст стопроцентного результата, а навредить можно.
— И что же делать? — с досадой протянул я. — Я так надеялся…
— Мы не боги, Артур. Влезать в мозг — значит без необходимости подвергнуть его риску.
— А другие способы? Процедуры, лекарства?..
— Ну, я могу поместить ее в наш медцентр. Назначить процедуры. Дополнительно обследовать мозг. Попробовать воздействовать на него. Но гарантировать успех не могу. А вот что с ней будет после переноса, как она воспримет это — тебе знать лучше. Исчезновение дочери высокопоставленного чиновника привлечет внимание. Тем более ее отец и так знает, кто похититель.
Я с досады швырнул пластиковый бокал на диван. Профессор прав! Но мне от этого не легче…
— Хорошо! Как быть?
— Ждать. Не создавать ей проблем, не докучать, не нервировать. Только положительные эмоции, спокойствие… и больше улыбок.
Рекомендации Новистры мало чем отличались от рекомендаций Морозова. Видимо, решить проблему Милены быстро не удастся. Значит, надо ждать. Но где и как?
… Еще через полчаса — на базе Годиана в Самаке. Здесь была вся наша пятерка. Общий сбор…
— Что ты решил, Артур?
— Я не могу бросить ее. Не могу… Не знаю, как это объяснить…
— Не надо ничего объяснять. Все ясно. Будь рядом с ней. Только осторожнее. Не сделай хуже.
— Да уж!
— Я серьезно. Влюбленные способны на самые глупые и неожиданные поступки.
— Ты думаешь, что я влюблен?
— Не думаю, а знаю. Хотя и впервые вижу влюбленного монстра.
— Все шутишь!..
Марк хмыкнул, покосился на парней. В своей неповторимой манере изогнул бровь.
— Какие тут шутки. У людей страсти людские. У монстров… мон… монстрячие? Монстряческие?
— Кроме шуток, брат! — вставил Антон. — Кто знает, может, ты и сможешь ускорить процесс восстановления памяти. Используя новые возможности. По крайней мере попробуй.
Я чувствовал себя неловко. Парни все понимали, поддерживали меня. Хотя нештатная ситуация могла сказаться на наших планах.
— В любом случае я продолжаю работать вместе со всеми. И по Земле, и по колониям противника. Одно другому не помешает.
— Хорошо-хорошо, — кивнул Марк. — Одно другому действительно не помешает. Заодно и отвлечешься. Тебе будет полезно.
Сергей, как всегда, говорил коротко, по сути. Подводя итог совещанию и высказывая окончательный план действий.
— Работай по своему плану. Будь на связи постоянно. Инком и оружие держи под рукой. И не расслабляйся. Связь каждые сутки. Обо всех новостях будем информировать тебя сразу.
— И если выйдете на датлайцев или колонию…
— Сразу сообщим. Не боись…
Я вздохнул и покачал головой. Никогда я не покидал друзей, да еще из-за бабы. Неуютно на душе…
Толик быстрее других понял это, подмигнул мне и весело сказал:
— Все мы рано или поздно попадаем на эту удочку. Главное не это. А то, чтобы не висеть на удочке вечно. И не терять голову. Помни об этом, Артур!
С этим напутствием через пять минут я и шагнул в «контур». Чтобы выйти на окраине поселка неподалеку от пансионата. Жизнь по легенде начиналась…
10
После трехнедельной комы я каждый день ждал «продолжения банкета». Ведь и так было ясно, что изменения организма и сознания — часть неких глобальных преобразований, происходящих со мной. И что за этим должно последовать что-то еще.
Однако монстр, возникший на месте прежнего Артура Томилина, практически никак не проявлял себя. Если не считать нескольких способностей и свойств, он не спешил активизировать свое присутствие.
В другое время я попробовал бы проанализировать ситуацию, покопаться в себе, а то и попросить Новистру, чтобы тот проверил меня в своем центре. Но сейчас было не до экспериментов. Все силы, энергию и нервы я тратил на то, чтобы соблюдать заданный режим поведения в пансионате и не сорвать игру. Не потревожить Милену.
… Мы встречались каждый день. Она любила гулять у озера и по саду. А я, пользуясь должностью, мог бывать там, где хотел. То есть везде. И зачастую сворачивал на тропку, по которой гуляла Милена.
Общение не навязывал. Иногда ограничивался двумя-тремя словами, улыбкой, вопросами. Помнил о предупреждении врача и не спешил делать попыток сближения.
Милена на контакт шла легко. Что, впрочем, неудивительно. Она всегда была общительной и только в Самаке вела себя осторожно, когда жила одна. Там положение и обстановка обязывали.
Здесь же обстановка и окружение как раз располагали к общению. И она каждый раз встречала меня очаровательной улыбкой. От которой у меня сжималось сердце.
К концу первой недели пребывания в пансионате я добился того, что Милена начала выделять меня из всего персонала. Мы начинали знакомство заново.
— … Я всегда любила гулять. У нас рядом с домом был большой сад. Яблони, груши, черешня… Летом я обязательно там гуляла. Наемся черешни или яблок, а мама потом ругает меня, что аппетит перебила. А потом мы там с друзьями часто бывали…
— Посиделки, что ли, устраивали?
— Ну да… Особенно летом. А ты где рос?
— В… Тарсате. Мы жили на окраине города, в частном доме.
— А девушка у тебя была?
— А это ты к чему спрашиваешь?
— Просто так…
— Ах просто так! Ясно.
— Нет, правда… У меня вот, например, в шестнадцать лет был парень. Мы год с ним встречались.
— А потом?
— Он пошел в армию. Добровольцем. Сначала писал, потом перестал. Вроде познакомился с кем-то…
О парне я раньше не слышал, Милена не очень-то охотно рассказывала о прежних увлечениях. А теперь сказала. Что у нее там еще припрятано?..
— И много у тебя парней было? — полушутливым тоном спросил я.
— Ой, что ты! Всего двое.
— Всего?
— Ну, просто двое. Ничего особенного не было. Встречались, гуляли… Целовались иногда… Больше ничего!
— Угу.
— Ну вот. Я тебе рассказала о себе, а ты молчишь! Это нечестно!
