Вот когда понимаешь древних героев с их страстными мольбами и призывами. Если жизнь на волоске и дело может рухнуть — позовешь и бога, и дьявола, и создателя «Windows».
Склон позади, деревья мелькают сбоку, солнце бьет в глаза, не давая толком рассмотреть фигуры за кустами. А время тает, тает…
Я несся, как испуганный олень, делая огромные скачки, сжимая пистолет в руке, готовый стрелять при малейшем подозрении и на малейший шум. Не глядя, перемахнул ямку, потом несколько кустов, выскочил к орешнику.
Трое писающих мальчиков вдруг оказались метрах в тридцати от меня. Это было так неожиданно, что я едва не сбавил скорость. Но успел заметить, что смотрят они перед собой, что-то говорят и меня… не видят!
Левая рука сама выхватила светошумовую гранату и послала ее по дуге с тем расчетом, чтобы та упала прямо перед этой троицей.
Граната еще летела, а я уже почти добежал до них, толком и не поняв, когда успел миновать это расстояние. Сам закрыл глаза, прикрыл ладонями уши и приоткрыл рот.
Шарахнуло!
Яркая вспышка полыхнула за спиной. Едва она исчезла, я краем глаза заметил три падающие фигуры. Руки прижаты к лицу, рты искажены в крике. Эти выключены из игры. Но есть еще трое.
… Сидевшим в машинах тоже досталось. Водители сидели, вернее, полулежали, закрыв ладонями кто уши, кто глаза. Тот, что стоял у кабины грузовика, опустил голову и шарил рукой по боку, на котором висел пистолет. Он один из всех сохранил способность соображать и действовать.
Ему первому и достались три пули из пистолета. Еще по три — водителям. Все это на бегу, на приличной скорости. Причем когда я открывал огонь, то был метрах в сорока перед машинами. А когда заканчивал — в десяти позади. Итого почти сто метров. Девять пуль в быстром темпе с двойным переносом огня выпустил за пять секунд.
Выходит, я пробежал стометровку в два раза быстрее чемпиона мира?.. Мысль мелькнула в голове и исчезла. Некогда рекорды подсчитывать…
Я обежал машины с другой стороны и начал зачистку. Правая рука рвет дверную ручку, тянет дверь на себя. Обмякшее тело либо норовит выпасть из кабины, либо лежит на руле. В обоих случаях пистолет делает два выстрела в голову. Брызги крови и мозговой кашицы летят во все стороны, пачкая обивку сидений, панели управления, дверцы. Тела вздрагивают, головы разлетаются на части.
Кабина грузовика… тело у машины… кабина джипа…
Здесь за рулем датлаец. Это видно по сухощавой высокой фигуре и излишне бледному лицу. Хрен с ним, у меня двое целых есть. Уж что-что, а бледные хари противника я разглядел сразу. Датлаец тоже получает свою порцию стали. Здесь все, теперь дальше. И быстрее, быстрее. Неровен час кто-то появится на дороге…
Я махнул к трем корчившимся в траве телам. Они еще не пришли в себя, но уже подавали признаки активности. Быстро что-то…
С набега всадил две пули в широкую спину местного боевика. И еще одну в затылок. Этот лишний. А вот двое других — моя добыча!
Каждому — удар по затылку, руки за спину, связать заранее припасенными веревками с петлей. На головы их же футболки, ветровки, капюшоны. Проверить пульс — есть такой! А теперь — за оставленными вещами.
Бросил взгляд на дорогу — пусто, секунду послушал — тихо. Никого. Отлично. Побежали.
Обратный путь проделывал не в таком диком темпе. Поэтому успевал отмечать свои собственные следы — малозаметная тропка, вытоптанная в высокой траве. Следы кроссовок, примятые стебельки. А это что?..
Я притормозил перед высокими зарослями молодого орешника. В полутора метрах от него — четкий отпечаток кроссовка. Но почему в самом центре? Сквозь кустарник, что ли, пробежал? Но тонкие ветки целы.
Обойдя орешник, заметил еще один след. Тоже где-то в полутора метрах от ветвей. Мать честная! Я же перемахнул полутораметровое препятствие! И даже не заметил этого! Вот это фокус!
Дивясь про себя такому чуду, побежал дальше. Но метров через двадцать опять встал. Теперь перед длинной и довольно широкой канавой. Прилично широкой канавой. Метров эдак пять-шесть. На ближнем краю отчетливый след обуви. Другой след — на дальнем. Что, и тут?
Выходит, та мелкая ямка и те невысокие кустики, что я вроде бы миновал, когда летел к дороге, и есть вот эти?.. Это?..
Мозг послушно прокрутил в памяти короткие мгновения бега, потом — секунды схватки, рекордную стометровку.
«Значит, обращение к внутреннему «Я» не прошло бесследно. Это оно постаралось! Да еще как! Более чем двукратное увеличение скорости и силы! Ускорение реакции организма и уменьшение времени на обработку и анализ информации. Вот это да-а! Ну, приятель, огромное мерси за помощь. Не ожидал. Если и другие изменения будут столь же полезны, то давай проводи свои сеансы, только в свободное от работы время. То бишь во сне…»
Забрав оружие и аппаратуру, я припустил обратно и вот тут почувствовал усталость и боль во всем организме. Мышцы, связки, сухожилия, суставы заныли со страшной силой. Тело, вышедшее из режима ускорения, реагировало на чудовищную нагрузку.
Не скажу, что боль очень уж сильна, но довольно неприятна. Наверняка во время рывка получил небольшие растяжения и микротравмы. Ничего, все пройдет. Главное дело сделано. Почти…
Вторая часть операции заключалась в транспортировке датлайцев (всех, включая убитого) в Самак, к себе на квартиру. И в заметании следов своего пребывания здесь. Как всегда, эта часть дела отнимала больше времени, чем первая.
Активировав через внешний пульт установку, я сгреб обоих пленников и с ними шагнул в комнату квартиры. Едва мы ступили на паркет, оттащил их в сторону, уложил на пол и каждому врезал по темечку. Пусть еще поспят минут десять.
Потом прихватил в коридоре заранее приготовленный лист целлофана и прыгнул обратно на дорогу. Осторожно вытащил убитого датлайца из машины, закутал верхнюю часть тела в целлофан, чтобы не пачкать кровью себя и квартиру. Тело отволок к обочине. У обеих машин ножом проделал дырки в баках и открыл крышки. Немного подождав, пока бензин стечет, бросил в кабины джипа и грузовика по гранате и залег за бугорком.
Гранаты взорвались, искорежив кабины и выбив все стекла. Едва грохот стих, подбежал к машинам, поджег успевшие натечь лужи бензина.
Горючее загорелось сразу, взлетело вверх и лизнуло баки. Не став ждать новых взрывов, я взвалил на плечо труп датлайца и прыгнул в квартиру…
Третья часть операции — получение информации. Процесс сложный и тоже небыстрый. Мне много чего надо узнать, а пленникам много чего поведать. О добровольной помощи речи идти не может, посему призовем на помощь фармакологию. Препарат профессора Новистры, способный развязать самый упрямый язык.
Одного пленника я утащил на кухню, уложил так, чтобы он, когда придет в себя, видел только батарею отопления. А второго уловок в ванную — импровизированную допросную. Положил так, чтобы ноги были выше головы, снял капюшон с головы и завязал глаза тряпкой. Руки завел дальше за спину, скрутил у локтей. Вколол препарат и привел в чувство. Ну-с, приступим…
