— Я уже понял. Пост у озера мы перенесли на новое место и замаскировали. На старом только мешки оставили.
— Верно. Если кто сюда и полезет, пойдет от рощи или с другой стороны от дороги.
— Да. Поэтому я и усилил пост. В засаде посадил еще двоих.
— За кустарником?
Ефрейтор остро глянул на меня и озадаченно хмыкнул:
— Ну да. Как заметил?
— Элементарно, Ватсон! Ты им сектор наблюдения и обстрела в кустарнике расчистил так, чтобы они видели пятачок перед постом. А я машину остановил чуть дальше и из джипа вылез с другой стороны. Вот они, чтобы меня видеть, и высунулись из укрытия. Чуть-чуть. Но ветки и траву потревожили.
Неверов ругнулся сквозь зубы. Оплошность подчиненных его задела. Я поспешил успокоить:
— Ничего страшного. В бою это уже будет не важно.
Ефрейтор кивнул, но по его виду я понял, что бойцам, допустившим оплошность, попадет.
Гарнизон действительно находился в состоянии повышенной готовности. Это передалось и местным жителям. На улице никого не видно, даже живность домашняя за забором сидит.
Разгрузка проходила быстро. Пока ящики, канистры и мешки перекочевывали на склад, мы с Неверовым коротко обсудили ситуацию. И пришли к одному выводу — вот-вот грянет.
— И ладно мы! — досадовал Неверов. — Кому нужен гарнизон заштатного поселка?! Но ведь магистраль! Ее-то раздолбают по полной программе.
Я только плечами пожал. Возражать трудно. Да и нечего.
— Вся надежда на помощь гарнизона, — добавил ефрейтор.
Кузов джипа опустел. Его загрузили небольшим свертком с почтой, пустыми канистрами и кое-какой мелочью. Неверов проводил меня до северного поста, пожелал спокойного пути и многозначительно посмотрел на сидевших за укрытием бойцов. Один из них — среднего роста паренек в мешковато сидящей форме, с большими ушами и красной (видимо, от смущения) физиономией — упорно смотрел на носки своих ботинок. Это он разговаривал со мной при встрече.
Махнув рукой на прощание, я надавил на газ и покатил обратно.
Джип успел отмотать километров пять, когда за спиной едва слышно застрекотала трещотка. Одна, еще одна. Потом бухнуло несколько раз. Несмотря на сильно приглушенный звук, я разобрал работу штурмовых карабинов и самозарядки. На Стиханск напали.
Остановив джип, я несколько секунд слушал перестрелку, потом завел мотор. Судя по всему, это не было полномасштабным нападением. А что-то вроде разведки боем. Значит, каганат пытается нащупать место прорыва здесь.
Сперва я хотел доложить по радиостанции в управление о произошедшем, но потом передумал. Радиостанция у Неверова работала исправно, если посчитает нужным — доложит сам.
А в области становится жарко…
2
Начальству я все же доложил. На обратном пути заскочил в управление, нашел Березина и сказал о нападении на Стиханск. Заодно поведал о сведениях, полученных в гарнизонах.
Начальник службы к информации отнесся спокойно. Выслушал, кивнул, сказал «Бывает-бывает» и… предложил продолжить доставку. Мое замечание, что сейчас в области очень опасно, отрубил:
— Надо выполнить работу!
Я смерил его тяжелым взглядом и, не прощаясь, вышел.
«Завтра! — билась мысль в голове, пока я шел к машине. — Завтра я доложу Голыбину об идиотизме этого индюка. Посылать людей в пекло, да еще тех, кто не может быть использован в «горячих точках», согласно контракту. Пусть решает, как быть. Но если он оставит Березина на месте, я уволюсь. Пошла она на хрен, такая работа! Рисковать ради чужих идей в чужой стране я не намерен!»
И опять рейс на склад, в арсенал, на загрузку. А потом по маршруту Самак — Латигец — Доруча. Путь не слишком далек, но и не легок. На самый край контролируемой республикой зоны. В такое неспокойное время это подобно прыжку в пасть зверя. Очередному…
Пытаясь привести душевное состояние в норму, я стал обдумывать ситуацию со стратегической, так сказать, точки зрения и неожиданно для себя увлекся. И перешел от спонтанных размышлений к взвешенному анализу. Тем более что от правильности сделанных выводов зависела моя жизнь.
«… За последние три недели совершено около полутора десятков нападений на отдаленные гарнизоны. Чаще всего дело ограничивалось обстрелами. Понятно, противник вел разведку. До этой ночи. А теперь перешел к основной фазе операции. Но что он хочет? Перебить гарнизоны? Дело бессмысленное и долгое. Во всех поселках в общей сложности сидит более трехсот пятидесяти человек. При том, что они плохо подготовлены и вооружены, это все же немалое количество. Тратить на них время и силы — пустая затея…»
— … Здесь указаны патроны к крупнокалиберному КПСу, — тыча пальцем в заявку, говорил мне начальник арсенала. — А у них в отряде только «скиф». Тут явная ошибка.
— Хорошо, грузите нужные патроны. Я списков не читал, это начальство ошиблось.
— И количество указано невозможное. Двести тысяч. Нолик лишний. А то и два.
— Позвоните Березину, он знает точные цифры.
Начальник арсенала шел звонить начальнику отдела снабжения. После чего погрузка возобновлялась.
«… Время, надо признать, они выбрали идеальное. Силы республики раздерганы по фронтам. Самак оголен, некоторые подразделения ушли на северо-западный фронт, где все еще идут бои с Южно-Югорским анклавом. И судя по всему, там не скоро затихнет… Интересно, с чем идет каганат? Если исходить из данных, полученных из разных источников, противник может выставить пять отрядов наемников общей численностью семьсот человек. Плюс пару батальонов пехоты. Танков у них мало, артиллерии и ударных систем тоже. Авиация если и представлена, то буквально считанными единицами истребителей-перехватчиков. И то это в лучшем случае. А на другой стороне? К указанным отрядам самообороны стоит добавить гарнизон Самака — неполный батальон, пара безоткатных орудий, несколько ПТУРов, минометную батарею, также неполную, роту охраны магистрали и… все. Авиагруппа из пяти машин расположена в Амальгаде. Это четыре сотни километров на север от Самака. И то они задействованы на другом фронте. Мощных систем РСЗО нет, бронетехники нет, артиллерии нет. Ближайший резерв — в Тарсате. Тоже неполный батальон, пара-тройка самоходных орудий, минометная батарея. Вертолетов вроде нет. Силы явно неравны…»
— … Сейчас подъедет один человек. Это инженер. Поедет с тобой, — сказал мне Березин, когда я вернулся в управление. — Он должен проверить состояние телефонных линий и линий электропередач, что идут от города к поселкам. Покажи ему все.
Везти человека под пули — в духе прямого начальника. Идиотизм! Ну и хрен с ним, не до того!
Я молча киваю и сажусь в машину ждать попутчика. Не прерывая размышления…
«… Знают ли о состоянии обороны в каганате? Знают. Хотя бы в общих чертах. Какой план они изберут в этом случае? Ставим себя на место командования противника. Что им надо? Какова главная цель? Магистраль! Они должны уничтожить то, что восстановлено и построено. Уничтожить технику, перебить специалистов. Застопорить работу. А то и вовсе сделать невозможной. Отсюда и план операции. Обозначить активность на разных направлениях, показать наступление на Самак. Чтобы республиканское командование держало там скудные резервы и не смело их бросить на помощь. Также связать гарнизоны прикрытия. А затем сосредоточить главные силы на выбранном участке и одним внезапным быстрым ударом прорвать оборону и выйти к намеренной цели…»
