Заремный и Глемм слушали молча, вопросов пока не задавали. Названия населенных пунктов, документы, виды служб немецкой армии ничего им не говорили. Но они видели беспокойство Титова и неуверенность его начальников. И понимали, что сложностей в предстоящем деле хватает.
Титов задал несколько вопросов, уточняющих маршрут движения и фрагменты легенды. Сочнов ответил на них, потом произнес:
– Теперь о связи с Дитрихом. Выйти на него надо чисто. Чтобы никто ничего не заподозрил. В Чернигове сейчас немцев едва ли не больше, чем местного населения, появление новых офицеров подозрения не вызовет. А уж момент встречи выберете сами. Главное, чтобы он пошел на первый контакт. Ну а дальше… по обстановке. Расскажете суть дела, предъявите доказательства… – Сочнов перевел взгляд на Глемм. – Надо будет показать что-то из аппаратуры и продемонстрировать пару ваших фокусов.
Марита покосилась на Заремного и ответила:
– С собой я беру викад. Этого хватит для показа. У вас используют ламповые приборы, о каких мы только читали в справочниках. Даже полупроводниковой техники еще нет…
– Чего нет? – не понял Сочнов.
– Полупроводники. Не слышали даже?! А р-n-переход? Ясно. Так вот мы их тоже никогда не видели. У нас нанотехнологии и накопители третьего уровня. Так что этот Дитрих поверит. А фокусы…
Она загадочно улыбнулась.
– Будут фокусы.
– Ну и хорошо. Если Дитрих и тогда не поверит, организуешь сеанс связи с нами. Напрямую.
– Кстати, господин полковник, – вдруг подал голос Заремный. – Мы можем организовать и видеосеанс.
– Что?
– Викады оснащены псевдоэкраном.
– Это как?
Вадис и Сочнов синхронно повернулись к небольшой коробочке викада, лежащей на краю стола. Глемм взяла ее в руки, включила сенсорную панель. С двух сторон коробочки вдруг вышли тонкие штыри. Между ними возник небольшой прямоугольник зеленоватого цвета. Он оформился, стал четче. А потом посветлел. В центре проступило лицо… лейтенанта Заремного.
Титов оглянулся, лейтенант держал в руке второй викад.
– Раз, два, три, настройка! – произнес он.
Изображение на экране в точности повторило его мимику и слова.
– Раз, два, – ответила Глемм.
Сочнов покачал головой. Это было сродни чуду. Даже фантасты о таком не писали.
– Думаю, этого действительно хватит, – сказал он генералу. – В случае необходимости мы сможем переговорить с Дитрихом напрямую.
Вадис оторвал взгляд от экрана, несколько секунд смотрел на Заремного, потом спросил:
– Сколько вам надо времени, чтобы уничтожить всю планету?
Тот от неожиданности ответил не сразу. Слегка прищурил глаза и не очень охотно сказал:
– При использовании ударных кораблей, имеющих на вооружении лазерные и плазменные пушки, а также тринихитроновые ракеты… на разрушение структуры планеты уйдет около пяти часов.
– Даже не спрашиваю, что значит – лазерные и плазменные и эти… – обреченно вздохнул Вадис.
Заремный опустил голову.
– Извините, господин генерал…
– Не надо. Вы не виноваты, лейтенант, что ваше правительство решило начать колонизацию. Просто я пытался понять, что нас ждет, если вдруг ваши или протерисканские власти не рискнут проводить захват, но захотят уничтожить планету.
Заремный выключил викад, покосился на Глемм. Та пожала плечами. Вадис заметил этот бессловесный диалог и решительно произнес:
– Ладно. Оставим эту тему! Вернемся к операции.
Он посмотрел на карту, провел пальцем прямую от Алексеевки до Чернигова.
– На дорогу у вас четыре дня. Это с запасом, на случай всяких задержек. Если Дитрих даст согласие на сотрудничество, соберет силы… ну, еще сутки. И сутки на уничтожение разведки Протериса. Опять же если все пройдет успешно и Дитрих сдержит слово, он поможет вам вернуться. Это еще двое-трое суток. Итого… на всю операцию уйдет девять дней. Возможно, к моменту вашего возращения уже начнется… наступление немцев. Но есть шанс успеть. Мы будем ждать вас в этом районе.
Палец генерала указывал на точку линии фронта, где шла разделительная полоса шестьдесят пятой и семидесятой армий.
– Перед переходом дадите знать.
– Ясно, товарищ генерал, – ответил Титов.
– Хорошо, что ясно… – задумчиво произнес Вадис. – Тогда так! Объявляю трехчасовую готовность. Собраться, проверить, ждать.
– Товарищ генерал! – вдруг произнес Титов. – Перед выходом помыться бы! В баньке!
Вадис удивленно посмотрел на него, хмыкнул.
– Ну, где же я тебе баньку найду? Печь у вас есть, воды полный колодец. Дров подкинем. Устрой помывку личного состава на месте! – Губы генерала тронула усмешка. – Заодно познакомишь гостей с особенностями русской домашней парилки!
Титов заметил недовольный вид Сочнова и прикусил язык. Молча встал, вытянулся по стойке «смирно».
– Есть!
– Коли есть – выполняй! А сейчас проводи нас.
На улице генерал пожал руку Титову и сказал:
– У немцев сейчас, как и у нас, в тылах суета, неразбериха, беготня. Это поможет проскочить самые опасные места. А дальше действуй по обстановке. Зря не рискуй, но и не теряйся! Когда надо, иди напролом. Помни, от результата твоей работы зависит… словом, зависит все. И будущее страны, и будущее мира.
Вышло как-то патетично. Вадис поморщился. Не любил громких слов.
– Будь осторожен с Дитрихом. Помни – он враг. Но на какой-то момент может стать союзником. И еще, что особо важно…
Генерал пытливо посмотрел в глаза Титову.
– Там, за линией фронта, ты можешь увидеть много чего… страшного. Гибель наших людей, зверства немцев и их прихвостней. Казни… Даже не думай влезать, встревать! На кону нечто большее, чем пять – десять жизней! Как ни кощунственно это звучит. Понял?
– Так точно!
– Смотри! Ты горячностью и бесшабашностью не отличаешься, но нервы все же не из железа. Не выдай себя! Не погуби всех.
Много чего хотелось сказать генералу, объяснить, подсказать. Но он сдержал себя. От многих слов мало толку. Да и Титов не мальчик, все прекрасно знает. Как-никак лучший розыскник управления.
Стиснув на прощание майору руку, Вадис вышел за ворота. Сочнов, кивнув Титову, вышел следом.
Уже подходя к машине, Вадис сказал полковнику:
– Надо готовить доклад для Москвы. На случай провала операции. Оправдаться мы, конечно, не сможем, но информацию доведем.
– Есть.
Сочнов против воли вздрогнул. Трибунал и степень наказания его, как и генерала, мало волновали. Больше пугали последствия провала миссии Титова. Вот тогда станет по-настоящему страшно.
