– Это не факт. Разведка могла дать и другое заключение. В таком деле полагаться на случай нельзя.
– Верно, – веско произнес Вадис. – Нельзя. Так что мы все сделали правильно. С протерисканской разведгруппой все ясно. С угрозой нашей планете в принципе тоже. А теперь, Марита, поговорим о вас.
Девушка вздрогнула и бросила короткий взгляд на Титова. Вот сейчас она и узнает свою судьбу…
– Вы остались здесь одна, – продолжил генерал. – Связи со своими нет. Эти игрушки, радиостанции, до Достеи, я так понимаю, не добьют?
– Нет, – тихо ответила Марита.
– Вероятность прихода ваших кораблей сюда крайне мала, так?
– Так, – еще тише ответила она.
– Вот и давайте подумаем, как вам дальше жить, где и что делать.
Глемм вскинула голову и встретила взгляд генерала. Он не был злым, строгим, приговаривающим. Русский генерал хотел ей помочь. Видимо, у него и в мыслях не было устранять ее.
Что-то защипало в груди, и почему-то захотелось заплакать. Но она офицер, разведчик и не имеет права на эмоции. Во всяком случае, не сейчас.
– Я не знаю… Не знаю, что делать и как быть. Надо привыкать к вашему миру, к вашей жизни. Работать… наверное.
– Да, это верно, – кивнул Вадис. – Надо привыкать. Для начала создать легенду, придумать вам прошлое. Это не самое трудное. А потом… работу мы вам найдем. Остальное зависит от вас. Согласны?
– Да.
– Разрешите, товарищ генерал, – вдруг произнес Титов и встал с табурета.
Вадис перевел на него взгляд. Выглядел майор несколько взволнованным.
– Ну…
– Я бы хотел, чтобы она осталась со мной.
– Угу. – Генерал озадаченно нахмурил брови, посмотрел на Глемм и спросил: – А ты уверен, что она не против?
– Не против, – вместо майора ответила сама Марита и более уверенно повторила: – Не против.
Вадис и полковник обменялись многозначительными взглядами. Вообще такой вариант развития событий они предусматривали. Титов – парень видный, молодой, сильный. А девчонка хороша. Совместная операция все равно заставит их быть все время друг с другом. А там кто знает, как выйдет?
Вот и вышло. Может, даже к лучшему.
– Что ж, вам виднее, – проговорил генерал. – По крайней мере вы, Марита, будете не одна. А теперь по тебе.
Вадис посмотрел на Титова.
– Пришел приказ откомандировать тебя в распоряжение управления контрразведки Брянского фронта. Приказ пришел вчера. Так что у тебя есть время на сборы. Выедешь завтра утром.
Титов вскинул голову.
– Завтра утром немцы начнут наступление! Я это точно знаю, Дитрих сообщил.
– Да мы тоже знаем, – улыбнулся Сочнов. – Наша разведка доложила. Так что начнешь службу на новом месте в самом начале сражения.
– Ладно. – Вадис посмотрел на часы. – Нам пора. Ты, майор, будь здесь. К вечеру мы решим все проблемы с легализацией Глемм и с твоим переводом. А пока отдыхайте.
Генерал надел фуражку, обернулся к Сочнову:
– Едем.
Оставшись одни, они еще минут пять сидели молча. Титов мысленно повторял разговор. Глемм думала о том, что русский генерал рискнул помочь ей, видимо, в знак благодарности за то, что она сделала для них. И что теперь надо как-то привыкать к новой жизни.
Марита посмотрела на майора. Тот перехватил взгляд, подмигнул, подошел ближе и с улыбкой спросил:
– Ну что, господин второй лейтенант, никак не придешь в себя?
– А это заметно?
– Да. На лице у тебя написано такое удивление…
– Скажи, – Марита повернулась к нему и заглянула в глаза, – скажи, Илья, ты и вправду хочешь, чтобы я была с тобой?
– Вправду! Как же я отпущу такую красавицу?!
Видя, что девушка смотрит на него и ждет более серьезного объяснения, майор добавил:
– Я хочу, чтобы мы были вместе! Это действительно так.
Марита глубоко вздохнула, сжала его руку и наклонила голову.
– Хорошо. Я… рада.
И первой поцеловала его…
– …Значит, немцы сражались непонятно с кем? И там точно не было наших? Ни из какого отряда? И убежавших к бабе под бок на ночку тоже?
Первый секретарь подпольного обкома Николай Попудренко задумчиво смотрел на командира отряда «За победу» Сергея Черенкова. Его лицо выражало сомнение.
– Наших там не было точно, – уверенно говорил Черенков. – Все разведчики выполняли свои задания. А по чужим бабам мои парни не бегают. Разве что по своим. И только с моего разрешения. И потом, с двумя-тремя бойцами немцы не стали бы воевать так долго.
– Это верно, – кивнул Попудренко. – И еще какие-то машины странные. Твои мальчики со страху ничего не напутали? Может, там были танки?
– А как они в лес попали? – резонно заметил Черенков.
– А как те машины попали?
– Но ведь это не танки.
– А что?
Черенков пожал плечами. Ему откуда знать…
– Да, сплошные загадки, – подал голос командир партизанского соединения Алексей Федоров. – На месте боя кто-нибудь был?
– Были, – кивнул Черенков. – Через день. Поляна неподалеку от болота вся выгорела. Видимо, ливень спас от большого пожара. Гильзы от немецких самозарядных карабинов и пистолет-пулеметов, осколки гранат. Земля перепахана.
– А следы гусениц?
– Так там дождем все размыло. Не разглядишь. Кое-где пятна крови видны, и только. А неподалеку от деревни разведчики обнаружили большую могилу. Свежую. И крест стоит, высокий. К могиле подходить не стали, там открытое место, заметить могут. Местные говорили, что на следующий день после боя немцы туда свозили трупы. И еще. Дедок один, Кузьма Прокофьич, связник наш, слышал от полицаев, будто немцы промеж собой говорили: «Они заслужили право лежать в этой земле».
– Это как? – вскинул брови Попудренко.
Черенков пожал плечами.
– Не знаю.
– Да, загадки… – задумчиво произнес Попудренко.
В землянке повисла пауза. Партизанские командиры задумались.
Дело и впрямь выходило странное. Бой немцев в лесу непонятно с кем. Отпущенные егерями партизанские разведчики. Почему? Как?
А еще раньше была другая разведгруппа, потерявшая память. И группа, сражавшаяся с кем-то в лесу. И у немцев сперва пропал, а потом нашелся капитан из гарнизона. Он тоже память потерял.
Похоже, что это звенья одной цепи. Но какой? Кто действовал в лесу? С кем воевали поочередно партизаны и немцы? Что за странные машины?
Все это требовало расследования, выяснения. Но…
