Это было непростая задача. Вдвоем, да еще под напором землян. Третий пришелец, получив пули в кисть и ключицу, помочь ничем не мог.
Баскаков лично прострелил ему голову, когда разведчики добрались до дверей. Потом они забросили за поворот несколько гранат, прострелили коридор очередями и загнали пришельцев в последнее помещение – небольшую коморку.
Пришельцы оборонялись отчаянно. Бросив ломать решетку, попробовали прорваться наружу, чтобы дать сигнал тревоги (в подвале сигнал не проходил).
Они сумели ранить Бескова, к счастью, из местного пистолет-пулемета. Пуля прошила левый бок, но вроде никаких органов не задела.
Тем не менее Руслан вышел из боя и был отправлен наверх. Остальные усилили огонь, зажали противника в каморке и запустили туда две гранаты из подствольников.
* * *
– Все тела наверх! – приказал Баскаков после осмотра убитых. – Их вещи тоже.
– Две тележки в генераторной! – крикнул Оноженко. – Там, наверное, и ретранслятор.
– Тащи все к входу. Иван, за машиной.
– Может, трофейную возьмем?
– Ну ее на хрен, тяжелая, бензина не напасемся! В темпе, парни, наверху бой! Надо успеть уехать!
Успели…
Погрузку проводили под непрекращающийся вой снарядов и грохот взрывов. Артиллерия била по восточной части города. Треск пулеметов и хлопанье винтовок слышали отчетливо, а ор, мат и стоны с некоторым трудом.
В последний момент решили ехать двумя машинами. В свою погрузили трофейную аппаратуру, оружие и тело Степана Жаркова. Во второй грузовик тела пришельцев.
Со двора выруливали на максимальной скорости. И, не сбавляя ее, помчали к восточной окраине. Но проскочить смогли только два перекрестка. Потом сидевший за рулем первой машины Бесков вдавил педаль тормоза до упора и вывернул руль. А Севастьянов выставил автомат в окно и стал бить короткими очередями по набегавшим из-за поворота солдатам. Форма на них была зеленая, на головах пилотки и стальные каски старого образца. Консерваторы. Ибо коалиционисты носили форму цвета хаки и кепки (или кепи) с небольшим козырьком.
С кузова заработал пулемет, хлопнул выстрел подствольника. Солдаты метнулись обратно, под прикрытие стен. Вдогонку улетели еще две гранаты.
Руслан свернул влево, во двор; сидевший за рулем второй машины Стасюк повторил маневр. Вслед вроде не стреляли.
Двор, к счастью, оказался сквозным, проскочили его и попали на улицу. В конце дорогу перегораживала баррикада. Опять поплутали и нашли свободный путь.
Еще дважды попадали под обстрел. Но повезло, проскочили без потерь. Когда до городской окраины оставалось немного, Баскаков велел сворачивать на север, чтобы не идти к вокзалу. Там уж по любому солдатни полно. А с северной окраины можно попасть к лесу.
Что ж, свернули на север. Поехали вроде нормально. Солдат не видать, даже канонада поутихла. Откуда было знать разведчикам, что артиллерия прекратила бить, потому что от захваченного аэродрома к городу спешила помощь консерваторам?! В составе неполного батальона и двух танков.
Грузовики землян вышли к грунтовке под носом одного из постов обороны. Солдаты посчитали машины своими, заплутавшими под огнем, и не остановили. Да и как это сделать, если те прут на полной скорости?
Машины проскочили позиции обороны, нырнули в овраг, лихо вынырнули из него и… предстали пред светлы очи наступающих.
– Вправо, бля-а-ать!! – заорал Севастьянов, увидев единственный пусть к спасению.
Справа шли частные дома и сады. Но до них метров сто пятьдесят.
Солдаты передовой группы наступающих, увидев в полусотне метров машины, остолбенели от неожиданности. Но ненадолго. И как следует проводили самозваных гонщиков. Пули порвали брезент на первом грузовике и превратили в щепки деревянный кузов второго.
Земляне, как могли, отвечали и заставили противника залечь. К счастью, следовавший за пехотой танк не стрелял, видимо, танкисты пожалели снаряда, а то бы устроили большой бум.
Когда до спасительных домов оставалось метров двадцать, танковый пулемет прошил мотор второго грузовика, а потом и бензобак. Машина встала. Из нее ласточками вылетели Стасюк и Платов, соскочили в обочину и поползли вперед, побивая все рекорды передвижения по-пластунски.
Уже из безопасного места Николай бросил под машину гранату. Грохнул взрыв, и грузовик окутало пламенем.
Передовой отряд сцепился с обороняющимися, чуть позже подошли основные силы консерваторов, и всем стало не до ускользнувшей машины и не до чадящих останков.
А разведчики благополучно проскочили дома, нырнули в очередной овраг и через минуту были на опушке леса. Когда машина, проехав с километр, встала среди деревьев, Руслан Бесков стянул с головы кепку, вытер ею мокрое от пота лицо и изнеможенно выдохнул:
– Фу-у-у!.. Выбрались!
10
Как давно и метко подметили люди: война-то войне рознь! Бывает так: пылают объятые пожарами города и села; скачут, помахивая шашками, лихие эскадроны; бежит, тяжко меся сапогами глинозем, пехота; захлебываются отрывистым лаем пулеметы; злобно ухают пушки; ревут моторами танки. А в небе хищно пикируют самолеты, сшибая друг друга на грешную землю. В глухих районах лютуют самозваные «батьки», «атаманы», «дядьки». И некуда деваться обычному человеку, нет тихого местечка, где можно пережидать, пересидеть кровавую смуту.
А бывает, гремят суровые военные громы где-то там, вдали. А здесь, в тылу, все тихо, спокойно и пристойно. И самое страшное событие – кража кошелька из сумочки почтенной матроны.
Сводки сообщают о тяжелых и напряженных боях, отчаянных атаках, дерзких рейдах, потерях. Газеты печатают списки убитых и тут же – фамилии граждан, пожертвовавших раненым и покалеченным одежду, деньги, а то и кров. И солидный господин (почтенный бюргер, чопорный джентльмен) за чашкой утреннего чая или кофе вслух посетует на тяготы военной поры и попросит жену или служанку не забыть напомнить ему сделать перевод некой суммы на счет попечительской конторы. А на прогулке, когда мимо, распространяя гнилостный запах бинтов и ран, проедет машина с ранеными, поморщит нос и свернет на другую улицу.
Всяко бывает. И смерть на каждом углу, и тишь да благодать, как в райском саду. Заранее угадать, как оно повернет, не может и провидец…
Не то чтобы Титов ожидал увидеть повторение гражданской войны в России, но и не исключал. Даже читая документы о минувшей эпохе на Достее, предполагал, что сухие строчки справочников не передадут всего накала страстей и ужаса, рожденного войной. Однако после высадки вынужден был внести поправку в свои предположения.
Половина пути от Хармака до Цудареса прошла как в турпоездке. Никаких тревог, никаких серьезных проблем и тем более никаких угроз от кого-либо. Да и саму дорогу по крайне мере до Нокрасо он толком не запомнил. Поля, луга, леса, реки, деревни, городки и города. Городов, правда, было мало, их объезжали.
