– Каковы шансы на победу? – наконец нарушил молчание префект Семптарики Лайниц.
– Пятьдесят процентов, – откровенно ответил генерал. – Флот Негредина силен. Они тоже времени даром не теряли. Их передвижные промышленные базы способны выпускать пусть и в малых количествах боевые корабли. Штаб флота наверняка проанализировал итоги первого боя и оценил наши способности. Как и нам, им терять нечего. Зато есть преимущество – время.
– Чем и как мы можем помочь вам?
– Уже ничем. Все, что колонии могли дать, – дали. Все корабли, способные взлететь и нести оружие, в строю. Теперь все зависит от нас.
– Сколько времени до начала сражения?
– Пятьдесят два часа.
– Слишком много… и слишком мало…
Готовность флота определялась не только выпуском новых кораблей и ремонтом старых, а также установкой систем вооружения и тренировками экипажей. Готовились и штабы соединений. Им предстояло выбирать стратегию и тактику сражения и искать пути к победе.
Всестороннему и тщательному анализу подверглись все данные, полученные во время первого боя. Характеристики вражеских кораблей. Эффективность оружия. Класс экипажей, слаженность действий, выучка. Основные тактические приемы. Характерные ходы и маневры. А также ошибки, просчеты и слабые стороны.
На компьютерах неоднократно проиграли все возможные варианты сражения, из полутора десятков сценариев оставили два, самых оптимальных. Их подвергли дополнительной обработке, переписали отдельные куски, вновь загрузили в компьютеры и вновь проиграли «вчерную».
Из двух вариантов составили один. После всестороннего обсуждения внесли изменения. И положили на стол Хокуэру. Тот передал план в личный штаб, и оперативники еще полдня выискивали в нем слабые стороны. А потом вернули на стол генерала. На подпись. Хокуэр подписал. С этого момента завертелась работа по подготовке к сражению.
На кон было поставлено все. Если колониальный флот не сможет сдержать противника и не разобьет его полностью, враг захватит Достею, и тогда достейская цивилизация канет в небытие.
Осознание этого факта заставляло всех, от рядового бойца до командующего, отдавать все силы делу и не жалеть ни себя, ни других. Царившую в колониях атмосферу можно было передать словами песни, созданной в другом мире и в другое время: «Это есть наш последний и решительный бой…»
Достейцы надеялись только на себя, верили только в себя и не ждали помощи. Те, кто знал о миссии землян, конечно, не забывали о них. Но шансы небольшой группы союзников были ничтожно малы.
Так думали все. Кроме самих землян…
13
На границе тучи ходят хмуро…
Поэт несколько заблуждался относительно настроения кучевых облаков и атмосферных явлений. На границе в предвестии войны хмурыми ходят офицеры. Ибо знают, что скоро поступит боевой приказ, и им придется вести за собой солдат. А куда вести – вперед, назад или во фланг – не суть важно.
Хмурыми ходят тыловики. У них рушится привычный порядок дел и спокойная сытая жизнь. Потому как завтра придется бросать все и налаживать снабжение войск в условиях, далеких от спокойствия и мира. А значит, возрастет риск схлопотать пулю или осколок.
А вот солдаты ходят не хмурыми. Они ходят мрачными. Ибо как бы там не страдали тыловики и не морщили лбы офицеры, в самое пекло идти им. Первыми под пули, первыми на колючую проволоку и смерть встречать тоже первыми.
А тучи что ж… пусть плывут, сколько им влезет. Кто на тучи вообще смотрит? Разве что поэты.
Охрану границ Сервиана несла специальная кордонная служба, входившая в состав вооруженных сил. Существовало управление кордонников, организационно входившее в центральный штаб, а на местах отряды и сектора подчинялись оперативным командованиям.
С началом гражданской войны большая часть кордонников влилась в обычные армейские части и соединения и воевала на фронтах. Но как только консерваторы более или менее стабилизировали обстановку в своих тылах, они возродили службу. Правда, в сильно урезанном варианте. Поэтому границу с Шелагией охраняло такое малое количество войск. До сих пор этого хватало, да и с Шелагией были дружественные отношения.
Все изменилось с началом войны на юге. После перехода Матамана в наступление, прикрытие границы от возможного вторжения стало первостепенной задачей. Консерваторы стягивали туда все резервы. Однако первые эшелоны и автоколонны с личным составом могли прибыть на место только на третьи-четвертые сутки…
Даже границы Советского Союза, вроде бы охраняемые огромными силами, нельзя было считать непроходимыми. Чего уж говорить о границах страны, охваченной гражданской войной, когда не хватает буквально всего и в первую очередь профессионалов!
Не хватало людей и на границе с Шелагией. На тысячу двести километров три полка! Редкие секреты в наиболее уязвимых местах, парные конные и пешие дозоры, наматывающие за день десятки километров, наблюдатели на вышках с красными от окуляров глазницами.
Правда, граница была спокойной. Нарушали ее контрабандисты, иногда бегущие от закона преступники и совсем уж редко эмигранты, не желающие демонстрировать на таможне увозимое добро.
Через сутки после объявления войны между Шелагией и Матаманом пришел приказ: «Боевая готовность, усиленный вариант несения службы». Но чем и как?
Самолеты единственной эскадрильи стали совершать постоянные облеты, маневренную группу разделили на две части, передвинули ближе к границе с Матаманом. В остальном все осталось как прежде.
* * *
…Их остановили на въезде в Напрек. Солдат в полевой форме с нарукавной повязкой «комендатура» махнул флажком и указал на обочину.
Бигмер коротко бросил в радиостанцию: «Нас останавливают» – и велел Астахову:
– Тормози.
Мотоцикл сбросил скорость, свернул к обочине и остановился.
Старший поста, немолодой капрал с узким бледным лицом, подошел ближе, бросил руку к груди и хрипловатым голосом произнес:
– Капрал Шпирлед. Ваши документы.
– Документов нет, только гостевой лист.
Гостевой лист выдавался гражданам других стран, приехавшим в Сервиан на короткий срок. Удостоверением личности не служил, был дополнительным документом. Как и рабочий лист – для тех, кто ехал работать по контракту или по найму.
Имелось несколько образцов гостевых и рабочих листов, но после начала гражданской войны их стали заполнять в произвольной форме. Впрочем, и «гостей» стало гораздо меньше. Земляне обнаружили пару бланков во время разведки в Нокрасо. Скопировать их и записать свои данные было делом одной минуты. Правда, таможенных штампов найти не смогли.
Василий протянул свой лист – сложенный пополам небольшой прямоугольник плотной бумаги, где были записаны имя и фамилия владельца, возраст, пол, страна проживания, цель приезда и срок пребывания. Внизу размашистая подпись и должность выдавшего документ.
