Официант склонился ниже обычного и указал рукой.
– Прошу.
На верхний этаж вела отдельная лестница, застланная ковром. Шагов совершенно не слышно.
Посетитель занял крайний от двери кабинет, сделал заказ – салат и чай – и предупредил, что горячие блюда он попросит позже. А также сказал, чтобы к нему никто не заходил.
Официант поклонился и исчез.
«Значит, не пятьсот понгов, а раз в десять больше», – подумал он, спускаясь по лестнице.
Когда принесли салат и чай, хронометр показывал без двадцати пяти четыре. Времени в запасе полно. Герман неторопливо выпил чай, салат отодвинул, есть не хотелось. Выждал несколько минут и вышел из кабинета. Повесил табличку «без вызова не входить» и прошел к двери на чердак. Открыл замок заранее приготовленным ключом, вошел в дверь и закрыл ее. Все, теперь сюда никто не зайдет.
Пройдя метров десять по узкому коридорчику, Герман оказался в небольшом помещении. Здесь, кроме старой табуретки и столика, ничего не было. Только в углу стоял отрезок водосточной трубы.
Герман вынес его в центр, вынул тряпичную заглушку и вытащил из трубы завернутую в плотную ткань винтовку.
Утром они с Киром при помощи подкупленных ассенизаторов и рабочих провернули небольшую операцию по доставке оружия на место засады. Полиция благополучно проворонила этот момент. Впрочем, их судить сложно, опыта в поиске никакого.
Доставив оружие на место, наемники уехали обратно. Ассенизаторам и рабочим заплатили и напоили до потери памяти. Причем подсыпали им снотворного, так что в себя работнички придут только к утру следующего дня. И вряд ли отчетливо будут помнить события дня минувшего.
Выждав срок, наемники выдвинулись на места засад с небольшим запасом. Каждый занимал свою позицию. И был готов к работе.
Герман установил винтовку на подставку, проверил прицел, еще раз измерил дальность. Триста одиннадцать метров до нижней ступеньки парадного входа университета. То что надо! Теперь ждать. А дождавшись – попасть в цель. Так как позиции находятся с лицевой стороны, опознать канцлера будет несложно обоим. Стрелять договорились по факту обнаружения. И до визуального наблюдения результата стрельбы. То бишь пока не увидят, как мозги летят на ступеньки.
Шестнадцать часов дня, центр города.
Возле университета бурлила огромная толпа. Горожане, приезжие, военные и гражданские. Периметр здания охраняла конная полиция, в толпе мелькали сотрудники Службы. Пешие полицейские работали в оцеплении.
Время окончания встречи было известно всем, так что к четырем часам народу на улице стало больше. Люди хотели видеть своего кумира, вождя, руководителя. Но при всей скученности порядок соблюдался. Никто на ступеньки не лез, полицейских не отодвигал.
Перед парадным входом расположились фотографы и журналисты. Все ждали выхода канцлера.
Кир приник к окулярам бинокля, наблюдая за университетом. Винтовка с досланным в патронник патроном была готова к стрельбе.
Кир глянул на хронометр. Пора. Сейчас канцлер должен появиться.
Начальника личной охраны Сталма в какой-то момент обуяло странное беспокойство. Самое главное: причин для этого никаких! Все люди расставлены, бдят. Вспомогательные силы тоже не скучают. Никаких преступных и подозрительных элементов возле здания университета и на улице не видно. Все в порядке. Но на душе было неспокойно. Начальник охраны пытался проанализировать это чувство и пришел к выводу, что все происходило на подсознательном уровне. Как говорили у них – хвост шевелится.
Сигнал о выходе канцлера начальник охраны получил за несколько минут до появления первого лица страны на ступеньках. Дал отмашку сотрудникам, стоявшим снаружи и тем, кто был рядом с журналистами. Попробовал отогнать недобрые предчувствия и сосредоточиться на работе.
Активность неприметных людей в сером Герман отметил сразу. Положил бинокль на столик и приник к оптическому прицелу. Перекрестье легло на черный прямоугольник дверного проема.
Вот показались охранники, следом несколько человек в гражданском, видимо, профессора университета. А вот вплыла подтянутая фигура канцлера.
Герман перевел прицел на лицо Сталма. Да, он, ошибки быть не может! Теперь только выбрать момент для выстрела.
Констебль второго класса Важерна вместе с напарником обходили свой участок и немного свернули с пути, чтобы зайти к дяде Важерны, работавшем в библиотеке. Дядя Помст обещал племяннику ключи от загородного домика, где констебль хотел провести выходные.
Любезность дяди не знала границ, правда столь добрым он стал только после того, как племянничек поступил на службу в полицию. Раньше такими знаками внимания он не баловал.
– Устроим завтра вечеринку, – заговорчески проговорил Важерна. – Если эти новые девочки будут по вкусу, пригласим и их.
Напарник констебля довольно улыбнулся. Перспектива провести вечер и ночь в компании прелестниц его радовала.
Важерна подошел к двери и нажал на кнопку вызова. Отошел в сторону, оглядывая здание с торца. Прошло больше минуты, но никто не открывал.
– Спит он там, что ли? – подосадовал Важерна и вновь нажал на кнопку.
Дядя вообще-то был человеком пунктуальным и обязательным. Раз обещал – сделает. Куда же тогда он провалился?
Напарник констебля взглянул на хронометр. Они покинули свой участок буквально на несколько минут и застревать здесь надолго не стоило. А то вдруг проверка пожалует? В последние дни с этим строго!..
Важерна нажал кнопку в третий раз, но дядя так и не появился.
– Пошли, – дернул напарник констебля за рукав. – Попозже зайдем. А то…
– Сейчас. Еще минуту.
Слабый звук дребезжания звонка Кир расслышал не сразу. Канцлер вот-вот должен был выйти, и наемник уже ловил в прицел лестницу. Звонок повторился. Кир чуть повернул голову.
Кому потребовалось беспокоить сотрудников библиотеки в выходной? Ну и пусть себе трезвонят на здоровье, пока палец не отсохнет.
Он вновь приник к прицелу и увидел, как из дверей появляется Сталм в сопровождении свиты. Вот канцлер подошел к ступенькам, поднял руку, отвечая на приветствие оживившейся толпы. Потом сделал два шага вниз и замер, позируя фотографам. Неподалеку от него встали два пожилых человека в костюмах: видимо, руководство университета.
…Голова одного профессора была точно на линии прицела, и Герман коротко чертыхнулся. Чего он вылез?
Попробовал сместить прицел, но тогда голова канцлера терялась. Ветров перевел прицел еще ниже, на грудь Сталма. Если сейчас Кир выстрелит, придется самому бить в грудь.
Но вот кто-то из фотографов попросил профессора сместиться. Тот послушно сделал шаг наверх и открыл голову канцлера. Герман поймал в перекрестье висок Сталма, мгновение выждал и мягко потянул спусковой крючок.
