Именно с тех пор Контролирующие для Микаэля Стовера превратились из простого объекта изучения во врагов, врагов непримиримых; врагов, которых надо уничтожать беспощадно и повсеместно. Антиконтроль, конечно, мог гораздо меньше, чем хотелось бы, и деятельность его была в большей степени направлена на эксперименты, призванные узнать лишь одно, – что возможно сделать для того, чтобы каким-то образом Контролю помешать. Выстраивались все новые и новые теории, разрабатывались планы, составлялись схемы… проходило сто лет, и весь труд, как правило, шел насмарку. А уж взять живыми кого-то из Контролирующих – это вообще было из области недостижимого.
Тот захват, который сейчас сумел осуществить Стовер, был бы невозможен, если бы не счастливая случайность. Микаэль отлично понимал, что в Сети по какой-то причине произошла глобальная катастрофа, сильно ударившая по Контролю в целом, но, как это ни странно, он ни на минуту не задумался, что же могло послужить причиной для столь обширного поражения Сети. В тот момент ему это было неважно – он наконец-то держал в руках приз, за которым гонялся не одну сотню лет, и плевать хотел на то, по какой причине этот приз попал ему в руки.
* * *
– И что ты предлагаешь? – Таенн скептически посмотрел на Ита. Тот покраснел от собственной дерзости, но продолжил.
– Вы сами говорите, что на планете есть… ну, есть кто-то из ваших. Судя по этому приему, Леон прав, и нас действительно ждали. Тогда можно…
– Что можно?
– Сдаться, – ответил Ит. – По крайней мере, мы точно попадем туда же, куда попали другие. А там что-нибудь придумаем.
– «Что-нибудь придумаем», – передразнил Таенн. – Оторвут тебе глупую голову, и думай потом! Сам не спасешься и других погубишь.
– Нам все равно надо пробыть тут сутки, – задумчиво начал Ри, все еще сидевший в кресле перед висящей в воздухе панелью пилотирования. – Сдаться, конечно, не вариант… Слушайте, а может, врезать по ним? Попрошу катер сделать пушечку, не хуже, чем у этих, и шарахну – пусть знают, как себя вести. Зачем они нас атаковали? Мы же ничего не делали.
– Если это то, о чем я думаю, то для атаки было достаточно увидеть, на чем мы сюда прилетели, – проворчал Морис. – Я слышал об этой структуре. Несколько тысяч слабых эмпатов, называющих себя Антиконтролем и борющихся со всем, что, как им кажется, лишает обитаемые миры свободы волеизъявления. Ловко сделано было, кстати говоря. Не знаю, кто как, а я этому сигналу почти поверил.
– Почти? – едко усмехнулся Таенн. – Ври, да не завирайся. Ты в него поверил не «почти», а «совсем». И я тоже совсем. И Леон совсем. Потому что это была правильно интонированная…
– …тарабарщина, – закончил Морис. – Интонация правильная, только буквы в словах не те.
– Так что мы делаем, в результате? – не выдержал Ри. – Даем по морде этим уродам с пушками или нет? А то у меня руки что-то чешутся.
– Ни в коем случае, – твердо сказал Леон. – Нам нельзя делать подобное, я же говорил: Контролирующие не имеют права на физическое воздействие.
– Так я не Контролирующий, мне-то что с того, что вам нельзя? – взвился инженер. – Я вас и не прошу ничего делать! Мы вон с Итом постреляем, и всех дел!
– Да не хочу я ни в кого стрелять! – чуть не крикнул Ит. – Вы же других спасти хотели! А для этого надо…
– Ит, заткнись!!! Чего это вам стало нельзя?! Миани с дерева снимать было можно, а в сволочь всякую с пушками – и нельзя?!
– Да потому, твою мать, что Миани спасти – это все-таки хороший поступок был, а палить из оружия по людям, которые и ответить толком не могут…
– Да не орите вы!!! – гаркнул Таенн. Все испуганно смолкли – голос у Барда был мало что громкий, так еще и хорошо поставленный. – Хватит препираться. Давайте предложения, по порядку. Ит?
– Сдаться, проникнуть на территорию… этих людей, – созидающий замялся. – Найти того, кого надо найти, и попробовать уйти на катере.
– Ри?
– Сделать оружие, дать по морде и заставить отдать… пленных, – Ри с явной неуверенностью произнес это слово. – Потом, соответственно, уйти. Опять же, на катере.
– Морис? Леон?
– Отвлечь внимание, заставить погоняться за собой, пустить обманку, вернуться в этот сектор, попробовать найти своих.
– Сомневаюсь, что Ри сумеет пилотировать на нужном уровне, у него нет опыта. Даже с теми знаниями, что мы ему дали, он не сумеет управлять катером на таком уровне. Для этого нужен хотя бы год практики. Машина все-таки сложная.
– Я могу попробовать, – возразил инженер. – На симуляторах, дома, у меня неплохо получалось. Один раз даже чемпионат выиграл по виртуальному бою.
– Хорошо, но для начала попытайся сделать имитацию той панели управления, которая для тебя привычна, – посоветовал Таенн. – Собственно, что мы имеем в итоге? Прав Ит, и правы Сэфес. Я предлагаю максимально далеко увести из этого сектора технику противника, а затем вернуться и попробовать проникнуть туда, откуда шел сигнал. Сразу предупреждаю, играть с ними в войну придется долго. Иначе нам не поверят.
– Сколько? – спросил Ри. Он уже вовсю колдовал над панелью.
– Несколько часов, – ответил Таенн.
– И без оружия?!
– Да, без оружия, – подтвердил Леон. – Если они и в самом деле знают, что мы собой представляем, то оружие только повредит. Есть еще один плохой момент. Ри за это время основательно вымотается, а кроме него, катером управлять некому.
Леон коротко взглянул на Ита, тот едва заметно кивнул. Почему-то они в этот момент прекрасно понимали – говорить о детекторе остальным нельзя ни в коем случае. Если бы сказали сразу, было бы другое дело. А сейчас первая маленькая ложь уже потянула за собой ложь большую, а та грозилась привести старшую подругу. Оставалось уповать на случай, который разрешит проблему и поможет избежать крупной ссоры.
«Зачем я это сделал? – с тоской думал Ит. – Вот же идиот! Польстился на посулы, и что в результате?»
Снова на ум пришли сказки, которыми Ит занимался столько лет, и снова он почувствовал себя дурак дураком. Известнейшая форма, в одних мирах называемая «троянским конем», в других «никарским сосудом», в третьих – «портретом души Хоака»! Кому-то преподносят подарок, вот только подарочек-то с сюрпризом, причем сюрприз весьма нехорош. В огромном деревянном коне прятались воины, нанесшие урон Трое; население Никары было уничтожено чумой, занесенной крысами, прогрызшими хлебные донышки двойных сосудов с вином; а император Хоак погиб, каждый день целуя портрет возлюбленной, в раму которого недобрая рука спрятала сосуды с ртутью.
«Вот бросят они меня тут, и буду я знать, как обманывать, – страдал Ит. – С детектором, зато один. И ведь если бросят, будут правы. Меня ведь запросто бросят. Вот Леона не бросят, а меня… черт, а ведь Ри прав, я действительно веду себя, как тряпка!»
Додумать ему не дали.
– Так, ребята. – Ри, видимо, закончил настраивать панель. – Советую всем сесть и зафиксироваться. Во-первых, к нам идет субмарина, во-вторых…
